Забытый чародей Призрак офиса - Анна Бахтиярова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Между прочим, не смешно, - прохныкала внизу Лена. – Тети Тони хватило!
- Пошли уже, - пробурчала я, ёжась.
Девчонки могли сколько угодно сомневаться в здравости моего рассудка или считать наезд на Фариду шуткой. Но я точно знала, что толчок мне не почудился. Более того, прекрасно понимала, что отсутствие видимого вредителя не означало, что его тут нет. Алексей Данилович ясно дал понять, что чувствительные к магии люди способны замечать необычные вещи.
А я была более чем чувствительной...
Выходить пришлось через гараж, центральный вход охранники неизменно запирали после семи часов. По лицу хлестнул колючий ветер. А как иначе? После дождя обязательно должно наступить резкое похолодание, чтобы завтра слякоть превратилась в сплошной каток.
…К странному происшествию мы с Леной вернулись, простившись с супругами Ибрагимовыми и спустившись в метро. В машине Фарида нарочно трещала о всяких пустяках, чтобы не нагнетать обстановку и не дать нам открыть рты. Но оставшись со мной наедине, Лена не выдержала. Невозможно поверить в необъяснимое, когда стоишь на освещенном перроне центральной станции, где даже в поздний час полно людей.
- Ничего ведь не было, да?
- Не знаю, - соврала я. Огромные серые глазища, взирающие с надеждой, исключали возможность говорить правду. – А вот и моя карета.
Нам обеим нужно было ехать четыре станции. Но в разные стороны. Иногда мы устраивали соревнования – чей поезд раньше придет.
Машинально разглядывая рекламные листовки в вагоне, я вспомнила наказ Устинова – незамедлительно сообщать о любых проявлениях сверхъестественного. Я понимала, что призрак, пытавшийся спустить меня с лестницы, отлично вписывался в выше изложенное. Однако не испытывала ни малейшего желания привлекать магов. Может, неугомонный дух одумается и больше не станет беспокоить работников зеленого офисного здания в семь этажей?
Дома мне удалось просочиться в спальню и запереться изнутри, прежде чем маман успела накинуться с расспросами о Мартыновском подарке.
- Всё нормально? – сонно осведомилась Жозефина-Симона, клубком свернувшаяся в кресле. – Жаром пышешь.
- Катастрофы не случилось. По крайней мере, пока, - поведала я, стягивая свитер и джинсы. Хотелось поскорее облачиться в длинную домашнюю футболку. Душ приму позже, когда родительница отправиться в мир грёз. К счастью, ложилась она раньше меня.
- А может случиться? – кошь следила за мной одним прищуренным зеленым глазом. Второй оставался крепко зажмуренным.
- Не знаю. Спи. Будем решать проблемы по мере поступления…
Часть 2
И накаркала. Утром нарисовались сразу две проблемы. Почти вселенского масштаба. По светловским меркам.
Разбудили громкие крики, доносящиеся с кухни. Мама с Яриком ни свет, ни заря выясняли отношения. Пока я шла в направлении бушующей бури, мимо фурией пронеслась Жозефина-Симона, улепетывая от греха подальше. Её примеру последовала и Ярослава, столкнувшаяся со мной на подходе к полю боя. Розовый халатик сестренки был залит утренним кофе. Жирное пятно на подоле свидетельствовало, что туда смачно приземлилась пережаренная гренка.
Я прислонилась к дверному косяку, дабы сначала разобраться, что за претензии нынче предъявляются братцу. И не зря. Учитывая причину и размах ссоры, самым мудрым было притвориться мебелью. Ярослав нанес маман «смертельную» обиду - собрался отделиться от трех родственниц женского пола, перебравшись на ПМЖ к подружке. Той самой, с которой Новый год встречал.
- Запомни, неблагодарный мальчишка, я никогда не приму эту твою Кристину! Пусть не думает, что какой-то швабре позволено отнимать моего единственного сына!
- Швабре? – взъерепенился Ярослав, нервно взлохматив густую шевелюру. – Она интеллигентная девушка! Не то, что некоторые! И зовут её не Кристина, а Регина! И, кстати, у тебя ещё две дочери есть, которые съезжать не собираются!
Ого, как! Я вытаращила глаза. Значит, прикипел Ярик к приспособлению для мытья полов, коли взбеленился до пены у рта. На моей памяти братец кричал на маму, срывая голос, лишь однажды. Когда та поведала его первой девушке, что в детстве он любил примерять наши с Ярославой одежки. И фотографии показала. Наивная женщина не подозревала, что мы с сестренкой Ярика против воли наряжали.
- Даже рассказать не потрудился! – продолжила сыпать обвинениями родительница. – Всё узнаю последняя!
- Ага! Читая чужие сообщения в телефоне! – брат притопнул ногой от негодования. – И после этого, женщина, ты удивляешься, что я мечтаю отсюда съехать?!
Я с тоской посмотрела на чайник на плите и приняла нелегкое решение попить кофе на работе. Главное, успеть в магазинчик от хлебозавода забежать по дороге. Там всегда свежая выпечка продаётся.
- И ты называла мою мать адекватной? – ехидно поинтересовалась я у Кляксы, пока наводила марафет в своей комнате. Кошь заняла освободившуюся кровать и тоже приводила себя в порядок, старательно вылизывала хвост.
- Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Но, думаешь, легко, когда дети тебя покидают?
- У тебя они тоже были? – я приподняла брови. Хм. Вот об этом аспекте кошачьей жизни я ни разу не задумывалась.
- А как же, - закивала кошь. – Сначала раз в год, потом реже. Трудно поднимать котят на улице. Я не такая идиотка, как другие, которые каждые три месяца плодятся. Надо о будущем думать, а не о сиюминутном «интересе».
- А в ближайшее время ты не… э-э-э…
- От святого духа что ли? – Клякса попыталась спрятать улыбку в усах, но вышло не убедительно.
Пришлось махнуть на нахалку рукой и продолжить сборы. Ох, пятница, скорей бы ты перетекла в расслабленный вечер! Но, по закону подлости, этот день всегда получается невероятно длинным и нудным. Растягивается ещё на целую рабочую неделю.
...У подъезда обрушилась новая неожиданность. В виде Серафимы Леопольдовны – бывшей закадычной подруги бабки. Той самой, которой Мартыновна шубу проиграла в соревнованиях по завоеванию вдовца Венечки.
- Во сколько Олимпиада в воскресенье гостей собирает?
- А?
Язык прилип к гортани, будто его «моментом» смазали. Во-первых, назвать бабушку полным именем для сведущих являлось преступлением похлеще, чем произнести моё. Во-вторых, старая перечница последние полтора десятка лет показательно меня игнорировала. А, в-третьих (и в главных), ровно столько же любительница поддельных норковых шуб не общалась с Мартыновной. Стало быть, её интерес к празднику бывшей подруги грозил обернуться серьезными потрясениями для всех, кто
