Кабинет диковин - Дуглас Престон

– Совсем немного.

– Да, деньги действительно небольшие.

– Именно. Особенно в сравнении с теми научными результатами, которые они позволят получить.

– Восемнадцать тысяч… Какое забавное совпадение.

– Совпадение? – переспросила Нора, ощутив беспокойство.

– Это как раз та сумма, на которую мы намерены урезать ваш бюджет в будущем году.

– Вы урезаете мой бюджет?!

– Да, – кивнул Брисбейн. – Общее сокращение на десять процентов. По всем научным подразделениям.

Почувствовав, что ее начинает бить дрожь, Нора изо всех сил вцепилась в подлокотники рахитичного кресла. Девушке захотелось как следует высказаться, но, вспомнив о своей клятве, она предпочла промолчать.

– Расходы на новый зал динозавров оказались значительно больше, чем мы предполагали. Поэтому я так обрадовался, услышав ваши слова о том, что это небольшие деньги.

Норе удалось восстановить дыхание, и, стараясь говорить как можно мягче, она произнесла:

– Мистер Брисбейн, подобное сокращение финансирования не позволит мне завершить исследование.

– Боюсь, что нам придется это сделать. Поймите, научно-исследовательская работа занимает лишь небольшую часть во всей деятельности музея. Мы связаны обязательствами по проведению выставок, необходимо открывать новые залы и развлекать публику.

– Но фундаментальные научные исследования являются основой этого учреждения. Лишившись научной базы, музей превратится в пустое шоу, – начав горячиться, сказала Нора.

Брисбейн поднялся с кресла, обошел стол и, остановившись перед стеклянным шкафом, сунул ключ в замочную скважину.

– Вам когда-нибудь доводилось видеть изумруд «Тев Мираби»?

– Видеть что?

Брисбейн открыл дверцу и снял с бархатной подложки изумруд без огранки размером с яйцо дрозда. Держа камень между большим и указательным пальцами, он сказал:

– «Тев Мираби». Безукоризненный камень. Как специалист по призванию, могу авторитетно заявить, что изумруды подобного размера всегда имеют недостатки. Все, кроме этого.

Он поднес прозрачный камень к глазу. Глаз сразу стал похож на орган зрения комнатной мухи под большим увеличением.

– Взгляните, – предложил Брисбейн.

Нора удержалась от едкого замечания и взяла изумруд.

– Поделикатнее, пожалуйста. Не надо его ронять. Изумруды очень хрупки.

Нора осторожно повертела камень в пальцах.

– Не стесняйтесь. Мир сквозь изумруд представляется совсем иным.

Она поднесла камень к глазам и увидела искаженный зеленый мир, в котором плавало создание, изрядно смахивающее на зеленую медузу. Брисбейн.

– Очень интересно, мистер Брисбейн. Но…

– Ведь правда безукоризненный камень?

– Вне сомнения. Но мы обсуждали иные материи.

– Сколько, по вашему мнению, он может стоить? Миллион? Пять? Десять? Это вещь уникальная, и, продав ее, мы можем разом решить все наши финансовые проблемы.

Он фыркнул и снова поднес изумруд к глазу. Увеличенный в десятки раз зрачок издевательски смотрел на Нору.

– Но это, увы, невозможно, – закончил вице-президент.

– Простите, но я не совсем вас понимаю.

– Этим грешите не только вы, но и весь остальной научный персонал. Вернемся к вопросу о «банальном шоу», как вы изволили выразиться. Возьмем, к примеру, этот изумруд. С научной точки зрения в нем нет ничего такого, чего нельзя найти в камнях, в сотни раз уступающих ему по размерам. Но людей простые изумруды не интересуют. Они желают видеть только самый большой из них. Именно шоу, доктор Келли, являются плотью и кровью этого музея. Как долго продолжались бы, по вашему мнению, столь дорогие вашему сердцу научные исследования, если бы люди вдруг перестали сюда приходить и перестали давать нам деньги? Музею нужны собрания диковин и захватывающие дух выставки, нужны колоссальные метеориты, динозавры, золото, планетарии, вымершая птица дронт и гигантские изумруды. Только этим мы сможем привлечь внимание людей. Ваша работа, увы, не подпадает под эту категорию.

– Но моя работа представляет интерес.

– Здесь каждый, моя дорогая, думает, что на земле нет ничего интереснее его исследований, – широко раскинув руки, произнес Брисбейн.

Слова «моя дорогая» решили дело. Нора с побелевшими от ярости губами поднялась со стула.

– Должна сообщить вам, что моя работа не требует никаких дополнительных обоснований. Исследования в Юте покажут точно, когда впервые влияние ацтеков начало проявляться в юго-западном регионе. Мы узнаем…

– Если бы вы раскапывали динозавров, – прервал ее вице-президент, – дело обстояло бы совсем по-иному. В этом все видят реальное действие, и это приносит деньги. Беда в том, доктор Келли, что ваша куча старого тряпья и горстка черепков никого, кроме вас, не интересует.

– Беда в том, что вы в некотором роде сами являетесь недоделанным ученым! – взорвалась Нора. – Вы изо всех сил пытаетесь изобразить из себя бюрократа, но сильно переигрываете в этой роли.

Еще не закончив фразы, Нора поняла, что наговорила лишнего. На какой-то миг лицо Брисбейна превратилось в каменную маску. Однако, совладав с собой, он холодно улыбнулся и, достав из нагрудного кармана носовой платок, принялся нарочито медленно протирать изумруд. Затем он вернул камень на место, запер шкаф и начал столь же неторопливо протирать стекло. Вначале спереди, затем с боков. Покончив с этим занятием, он сказал:

– Вам надо беречь себя, доктор Келли. Излишнее волнение отрицательно воздействует на стенки артерий и весьма скверно сказывается на здоровье в целом.

– Я не хотела никого обидеть и прошу прощения. Однако буду выступать против всякого рода сокращений бюджета.

– Я сказал то, что обязан был сказать, – ласково произнес Брисбейн. – Если кто-то из научных сотрудников музея не может – или не захочет – изыскать резервы для сокращения, я буду счастлив сделать это за них.

Последняя фраза была произнесена даже без намека на улыбку.

Нора закрыла дверь приемной и остановилась в коридоре. В душе доктора Келли царило смятение. Она дала себе клятву не уходить, не добившись выделения средств, а получилось так, что ее финансовое положение теперь стало даже хуже, чем раньше. Может быть, имеет смысл обратиться к самому Коллопи? Но директор музея был человеком резким и недоступным. Кроме того, это наверняка выведет из себя Брисбейна. Она и без того дала слишком большую волю языку. Начав действовать через голову вице-президента, она рискует вообще потерять работу. А этого Нора допустить никак не могла. Если это произойдет, то ей, скорее всего, придется менять профессию. Может быть, ей все же удастся получить деньги на стороне? Выбить какой-нибудь грант. А через полгода грядет очередной пересмотр бюджета. Нельзя терять надежду…

Медленно шагая по ступеням лестницы, Нора спустилась на четвертый этаж. В коридоре она остановилась, заметив, что дверь ее кабинета распахнулась. Нора заглянула в дверь и увидела на фоне окна весьма странного на вид человека. Незнакомец неторопливо листал какую-то монографию. На нем был прекрасного покроя черный костюм, что придавало ему похоронный вид. Этот вид подчеркивался белизной кожи субъекта. Столь светлую кожу Норе видеть не доводилось. Волосы неизвестного были очень светлыми – почти белыми. А страницы монографии он перелистывал удивительно длинными, цвета слоновой кости пальцами.

– Простите, но что вы делаете в моем кабинете? – спросила Нора.

– Любопытно, – пробормотал человек, поворачиваясь к ней лицом.

– О чем вы?

В его руках находилась монография «Геохронология пещеры Сандия».

– Вам не кажется странным, что единственное место, где обнаружены все точки Фолсома[1], находится выше уровня Сандии?[2] Напрашиваются далеко идущие выводы, не так ли?

Незнакомец говорил с ярко выраженным акцентом южного аристократа, и слова из его уст текли словно мед.

Удивление, вызванное вторжением в ее кабинет, отступало, давая место гневу.

Незнакомец лениво подошел к полке и поставил монографию на прежнее место. После этого он принялся изучать содержимое полки, постукивая длиннющими пальцами по корешкам переплетов.

– Забавно, – произнес нахал, снимая другую книгу. – Насколько я могу заметить, результаты, полученные на Монте-Верде, уже подвергаются сомнению?

Нора подошла к незнакомцу, выдернула из его рук монографию, вернула том на полку и довольно резко заявила:

– Я в данный момент очень занята. Если вы хотите со мной встретиться, вам следует предварительно позвонить. Прошу вас, не забудьте закрыть дверь, когда будете уходить.

С этими словами Нора повернулась к бледному типу спиной, ожидая, когда тот удалится. «Десять процентов», – подумала она и покачала головой, словно не могла поверить в эту цифру.

Но бледный тип не собирался уходить. Вместо звука закрывающейся двери она снова услышала медоточивый голос плантатора с Юга: