Патриот Земного Шара - Михаил Скрыльников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Памятник Затопленным Кораблям
* * *
Как телескоп в миры иные,в историю сквозь толщу леторел главами неземнымиглядит, венчая постамент.Как одинокий эполет.
Севастополь и Сатурн
* * *
Я в телескоп Сатурн увидел.Впервые в жизни. Потрясён.На фоне волн морских и мидийСатурн мой выглядел как сон.
Шли люди мимо телескопа,не зная где он есть Сатурн.Родной мой город Севастопольбыл весел, ярок, шумен, бурн.
На набережной жизнь искрилась:огнями, звуками музык.И Небо нам дарило милостьстихами украшать язык.
От причала до причала
* * *
От причала до причалаходит катер.Море словно одеялоили скатерть.
Потому что драпировка —это волны.Где Артбухта – остановка,катер полный.
Равелин по вечерамбудто крейсер.Раздаётся тут и таммного песен.
Я пройдусьи подышучистейшим морем.Здравствуй, грусть!я не спешук веселью кролем.
От причала до причалаходит катер.геометрии начала —чертит катет.
По обоим по бортамползут медузы —как прокладка к берегамгипотенузы.
Чайка зрит на всех людейв жажде пищи.И спускается к водерыбный хищник.
Продают рахат-лукуми с инжиром.А у пушки вызван шумканониром.
На Хрусталке есть моржии зимою.Кто над пропастью во ржи,кто – с сумою.
В дельфинарии – дельфини тюлени.У собора исполин,звали Ленин.
Кто на роликах, а кто —на скейтборде.Это брызги и катокв центре города.
Рисовал и я маякпрямо с мола.Это был хороший знак,также школа.
От причала до причалаХодит катер.В Жизни будет всё сначала,Жизни хватит.
«Крупицы счастья…»
Крупицы счастьясложи в копилку.Нижи как жемчугна жизни нитку.И ожерелье,когда взгрустнётся,носи на шеепервопроходца.
Севастополь – мой материк
* * *
Я путешествую по городу, мой друг.Мне нравится сей бесконечный круг.От детских лет до зрелых летя города есть преданный поэт.
Я топику троллейбус предпочту.С него я вижу эту красоту.А топики на скорости бегут,и не видать ни город, ни маршрут.
Вот Графская, словно матросы в ряд,одетые в парадное, стоят.Ждут поворот Нахимова в строю.Застыли: он, они, и я – стою.
Вот море там синеет вдалеке.И Солнце скоро будет на замке.Окрасив желто-розовым маяк,оно уснет на время, как моряк.
Колонны вот: и театра, и дворца.Музей Крошицкого, обитель для творца.Вот спуск в Артбухту, столь любимый мной.Он радует меня, как летний зной.
А вот «Победа», детский храм Кино,хоть вырос, поклоняюсь всё равно.И прибегу я с радостью зимойв «Матросский клуб», согреться сценою самой.
Немногим поделился я здесь пусть.Вы знаете весь город наизусть.Но краткое признание в любвимоё для города, читатель, оцени!
Я путешествую по городу, мой друг.Мне нравится сей бесконечный круг.От юных лет до зрелых летя города есть преданный поэт.
«Вы так красиво и воздушно…»
Вы так красиво и воздушношли по весеннему асфальту.Не мог смотреть я равнодушнои от любви исполнил сальто.
И, приземлившись на колениу ваших ног с букетом роз,я произнёс: «Вы – чистый гений!И я люблю Вас!» – произнёс.
А Вы смотрели удивлённона чувств моих цветной салют.И рассмеялись: «Я не склоннавлюбляться здесь и прямо тут!»
Тогда я понял, что мы с Вамиесть пара лучшая навек.И сердце вызвало цунамии растопило зимний снег.
«В морпорту суда стоят…»
В морпорту суда стоятпассажирские.Впечатления хранятзаграничные.Берега жёлтые,алжирские.Небеса Мароккоземляничные.
Памятник Екатерине II
* * *
Во времена Екатерины,далёкие, как звёзды в небесах,или – как шпага дворянина,Россия к морю сделала свой шаг.
Тогда сражались турки с Ушаковым,(спустя два века флотоводец стал святой)и в мире русском, черноморском, новомпусть ненадолго наступил покой.
На Набережной
* * *
Пальцы мёрзнут и прячутся в перчатки.У трапа ёрзают и суетятся чайки.На набережной – малыши и мамы.Чайки падают в воздушные ямы.Им крошат кирпичи и батоны.Они кричат, на лету ловят ртом их.Небо – словно серая штора.Это осень, и зима – скоро.
Шторм ночью
* * *
Когда на море шторми волнам тесно в бухте,и горизонт так черн,как руки бога в муфте,
ты смотришь, как на брегизлиться море жаждет,твой убыстряя бегс волной и брызгой каждой.
Не видно ни звезды,лишь фонари готичны,и пенные скирдыритмично динамичны.
Шторм – маска-хэллоуин,но морю не до шуток:холмами из равниноно вздыбилось круто.
И шум – как будто чревоогромного китапроглатывает древодо мелкого листа.
И на секунду страшноот силищи стихий.Но море ведь не чашка,и выльется – в стихи.
Собор
* * *
Стоит собор. Он возрождён.Забвение, небытие, —как страшный вспоминает сони продолжает житие.
Графская пристань
* * *
Два льва. Колонны. И ступени.Открытка благородства из веков.Дошедшая по почте поколений.По почте исторических витков.
Севастопольский Аквариум
* * *
Рад был бы жюльверновский Аронаксоказаться в «Аквариуме» у нас.Всего-то спуститься несколько ступенек вниз:и – весь «Наутилус», вся подводная жизнь.
Когда Аронакс заведовал профессурой во Франции,таких «Аквариумов» не было на Свете.А сейчас – любые школьники «с ранцами»Могут видеть исследования эти.
За толстыми, словно 3D, стёклами,забыв все штормовые беды,машут плавниками, как мётлами, —звездочёты, драконы и логгерхеды.
И экстра яркие юркие рыбки,как будто грим смыли в воду клоуны,такой раскраски и такой палитры,словно и впрямь они – нарисованы.
Черноплавничная акулаиспускает электрозаряд скорости.Морда её смертельней, чем дулопушки в столетнем возрасте.
Беспозвоночные и позвоночные.Флора и фауна всех океанов.Биологические и точныекадры нефантастических кинороманов.
Кадр – крокодилы, кадр – черепахи,Кадр – бамбуковые акулята.Перед акулами все ваши страхиуйдут на время экскурсий, ребята.
Спинороги, мурены, коты.Арапаимы из Амазонки.Обитатели пресной, солёной воды.Живущие глубоко, и – у кромки.
Самые длинные в мире,и – самые – маленькие и редкие.Отдыхают в акваквартире,и – главное, – наблюдаются детками.
Есть американский голубой краб,и – экземпляр самой крупной из жаб,и – очень известная рыба ставрида,и – неизвестная рыба смарида.
И жёлто-белый, как в разрезе лимон,тигровый альбинос-питон.И промысловая рыба луфарь,и очень вкусная рыба кефаль.
И петухи, осетры, скорпены,лисицы, караси, калкан.Сколько диковин хранят эти стены!Пятиэтажный стакан!
И барабулю, султанку песка,и индийские редкости,и танцевальный каскад —кружение рыб к поверхности.
И зебрасома, желтеющий парусцвета налившейся алычи,глазом, похожим на черный стеклярусищет свои калачи.
Креветки, актинии, моллюски, ежи, —природа поражает своими формами.И каждым цветом своим дорожит,и всеми оттенками моря Черного.
Я восторгаюсь зданием этим.Его коллекцией планетарных див.Сколько экзотики любознательным детям!Сколько науки для взрослых нив!
Театр им. Луначарского
* * *
Роскошный дворец из эпохи Мольера.Балконы и ложи, фойе, бельэтаж.Шикарно убранство его интерьера.Тебе, Луначарский, пою я оммаж!
Сюда приходил я ребёнком на сказки.Потом на серьёзные вещи ходил.И все твои радости, все твои краскив себе с теплотою надолго хранил.
Мечтая вернуться в свой город из странствий,я знал, что приду в этот царственный зал.Ты – словно застывшая вечность в пространствесценических игр, актёрских зеркал!
Слизни сталинизма
