Про Бабку Ёжку - Михаил Федорович Липскеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никого нет, – пожал плечами Кощей, – если бы я украл Бабку Ёжку, она обязательно бы откликнулась.
И тут избушка на курьих ножках размахнулась ногой и как шарахнет в ворота, те аж с петель слетели. И все оторопели. За воротами, уперев руки в бока, стояла слегка постаревшая Василиса Прекрасная.
– Где ходишь? – гневно спросила она Кощея.
– Бабку Ёжку ищем. Вот думаем, может, к нам ненароком забрела. Ты уж извини, милая, за беспокойство.
– Никакой Бабки Ёжки здесь нет, – как отрезала, сказала Василиса Прекрасная. – Только я одна женщина здесь, прекрасная и неотразимая Василиса Прекрасная. А ты, – обратилась она к Кощею, – марш домой.
Понурив голову, оглядел Кощей всё общество, а потом вскинул гордо голову и сказал дрожащим голосом:
– Никак не могу, милая. Пока Бабку Ёжку не найдём, я домой не вернусь. Это – мой священный долг.
– Ишь, – вздёрнула брови Василиса, – заговорил. Ну да ладно, чтобы к обеду вернулся, – и захлопнула ворота.
– Её ж Иван-царевич освободил от тебя, – недоумённо проговорила Кикимора.
– Омманывал, жначит, обчештво, – проговорил Леший.
А Водяной ничего не сказал, а только опустил глаза.
– Понимаете, господа, – засуетился Кощей, – с Иваном-царевичем сущая правда. Привёз он её в тридевятое царство, в тридесятое государство. А там революция произошла. Царя с Иваном-царевичем скинули, а Василисе Прекрасной пришлось от народного гнева спасаться. Вот она ко мне и вернулась. С тех пор и живём вместе.
– Строга она у тебя уж больно, – сочувственно проговорила Кикимора.
– Да уж, – согласился Леший.
А Водяной опять ничего не сказал, только сочувственно вздохнул.
– С нами, мужчинами, иначе нельзя, – ответил всем сразу Кощей, – опасается, что я вместо неё, Василисы Прекрасной, Василису Премудрую приведу. Вот в строгости меня и держит.
– Тяжела мужская доля, – сочувственно сказала Кикимора и погладила Кощея по лысой голове. – К кому теперь?
И Леший, и Водяной одновременно cказали:
– К Лешему, – проговорил Водяной.
– К Водяному, – проговорил Леший. А потом добавил: – Он ближе живёт. – И указал на поблёскивающую речку.
– Значит, идём к Водяному.
И вся компания отправилась к реке.
Ровная гладь реки, только рыбка взмахнёт хвостиком, да водяной жук пробежит по своим жучьим делам.
– Вот, видите, – обвёл рукой Водяной речку, – никакой Бабки Ёжки здесь нет.
– Да как ж её ражглядишь, небощь под водой прячешь, надо воду вщю выхлебать, – засуетился Леший.
– Леший прав, – подтвердила Кикимора. – Кощей, кличь Сивку-Бурку Вещую Каурку, пусть всю воду из реки выхлебает.
Свистнул Кощей. И вот уже к реке бредёт тощая Сивка-Бурка.
– Постарела, – сказал Кощей, погладил Сивку-Бурку по облезшей гриве. – Попей, милая, попей.
И Сивка-Бурка подошла к реке, да так втянула воду, что вмиг река обмелела. Только один омут остался, заполненный водой.
– Попей ещё, милая, – попросил Кощей, но Сивка-Бурка замотала головой. Посмотрели все на её живот и увидели, что он волочится по земле.
Переглянулись наши герои, легли на животы и стали воду из омута выхлёбывать. И только Водяной от этого выхлёбывания как-то в стороне держится. Выхлебали наши герои воду из омута и увидели, что на дне похрапывает Чертёнок. Все глаза вытаращили.
– Да, – проговорила, заикаясь, Кикимора, – правильно говорят: в тихом омуте черти водятся… – А потом собралась и строго спросила: – Это кто такой?
– Почему не знаем? – добавил Кощей.
– Што жа животное? – счёл необходимым поинтересоваться и Леший.
– Это… это… Чертёнок из сказки о попе и его работнике Балде. Утомил его Балда, вот я и взял его к себе отлежаться. Он мне заместо сына. Не будите.
И все как-то сжались и притихли. А потом тихонько выплюнули воду и прикрыли Чертёнка. А потом Кощей Бессмертный поманил Сивку-Бурку и жестом приказал ей вернуть воду в речку. Вылила Сивка-Бурка воду, и все на цыпочках побрели от реки.
– Всё, – сказала Кикимора, – всех обыскали. Кроме тебя, – и она сурово посмотрела на Лешего.
И всё общество двинулось на Лешего. Леший поднял руки вверх:
– Вщё, ждающь. Это мы, так шказать, увели Бабку Ёжку. Чтобы, жначит, шкращить одинокую штарошть.
А Кикимора поколдовала над спящей Бабой-ягой, и та враз проснулась.
– Ах, как сладко я спала… – А потом встрепенулась и выпрыгнула из ступы. – Что, нашлась внучка моя ненаглядная?! Где она, где? Дайте мне её обнять и прижать к своей груди!
– Леший похитил. Под покровом ночи, – указал на Лешего Кощей.
– Он уволок, – сказал Водяной.
А Кикимора просто дала Лешему подзатыльник.
– Веди, – сказала Кикимора, – показывай, где у тебя склад украденных Бабок Ёжек. А ты, – обратилась Кикимора к избушке на курьих ножках, – иди домой и приберись там в себе.
И Леший повёл всю толпу через лес. Идут через чащобу, буераки… Наконец прибрели к огромному дубу с большим дуплом.
– Там она, – указал Леший, – крошка моя ненаглядная.
Взлетела Баба-яга на ступе, влетела в дупло. Только дуб сотрясается. Вылетела обратно и рвёт на себе остатки волос и метлой Лешего охаживает.
– Нетути моей внучки! Обманул! Говори, где прячешь! А то вмиг в человека превращу!
Леший, задрав голову, удивлённо посмотрел вверх, потом мигом взбежал по дубу и скрылся в дупле. Через секунду высунулся и удивлённо подтвердил:
– Нету. Ишшо с ночи была тут.
Пригорюнились обитатели леса. Где искать Бабку Ёжку? И тут какой-то шум в небе послышался. Все подняли головы. В небе точка какая-то вьётся. Вот медленно, кругами опускается, а потом камнем пикирует в ступу к Бабе-яге. Заглянула Баба-яга себе в ступу и заорала радостно:
– Вот она! Тута! – и вынимает из ступы Бабку Ёжку, сидящую верхом на венике из дубовых веток. – Смышлёная какая, сама веник себе летающий сде-лала.
– Это я шмышлёный, – сказал Леший, – это я ей веник жделал, штобы она от щемейных традициев не отвыкала. А то, што я увёл Бабку Ёжку, так это потому, што я шавщем один, одинок, нешчащтен в швоём дупле. Проштите, нелюди добрые, ешли што не так.
И заплакал горькими слезами, да так, что струи слёз из глаз, как у клоунов, полились. И все стали жалеть плачущего Лешего. Кикимора сурово задумалась, а потом сказала:
– Вот что, перебирайся-ка ты, Леший, к Бабе-яге жить. Вместе будете Бабку Ёжку воспитывать.
Мигом перестал рыдать Леший, а Баба-яга, кокетливо потупившись, поклонилась и игриво проговорила:
– Согласные мы.
– Ну вот и ладно, – подвела итог Кикимора. – Ты, Кощей, скорее беги домой, а то к обеду опоздаешь. Влетит от Василисы Прекрасной. Ты, Водяной, в омут к себе ступай, а то Чертёнок проснётся, его кормить надо. А я пойду попытаюсь Хмыря Болотного разбудить.
И вот уже в избушке на курьих ножках сидят Баба-яга и Леший и пьют чай. Леший одной ногой качает люльку, в которой, посасывая шишку, спит Бабка Ёжка.
Неожиданное появление Емели
