Простой план - Скотт Смит

— Это заповедная зона, — напомнил я. — Здесь нельзя охотиться.

Джекоб улыбнулся.

— Это будет компенсацией: лисий хвост за мою разбитую фару. — Он бросил взгляд на Лу. — Я зарядил ружье только одной пулей, как настоящий северный охотник. Как ты считаешь, это справедливо?

— Вполне, — ответил Лу и издал какой-то урчащий звук.

Оба приятеля при этом загоготали. Джекоб, осторожно ступил ногой в сугроб, помедлил, балансируя, словно опасаясь завалиться назад, потом собрался с силами и, неуклюже выбравшись из сугроба, рванул к лесу. Лу, все еще продолжая хихикать, отправился следом за ним, оставив меня на дороге в полном одиночестве.

Я колебался, пытаясь выбрать между комфортом и гордостью. В конце концов победила гордость, да и возникавший в сознании образ злорадствующего Лу тоже прибавлял решительности. С чувством, граничащим с отвращением, я обнаружил, что лезу через сугроб, пробираюсь сквозь толщу снега, торопясь догнать своих спутников, пока они не ушли далеко вперед.

В лесу снег был глубоким — ноги проваливались по голень. Под ровным снежным покровом скрывались стволы упавших деревьев, ямы и пни, так что прогулка оказалась гораздо тяжелее, чем я предполагал. Лу прокладывал путь; двигался он проворно, ловко, как крыса, проскальзывая меж деревьев. Глядя на него, казалось, что он уходит от погони. Я шел по его следам, Джекоб заметно поотстал, лицо его раскраснелось и было лишь на полутон светлее куртки. Джекобу было тяжело продвигать свою огромную тушу по такому глубокому снегу.

А лай собаки, как назло, ничуть не приближался.

Мы шли так еще минут пятнадцать. Внезапно деревья словно расступились, и нашему взору открылась широкая и довольно глубокая впадина, похожая на след от приземлившегося здесь миллионы лет назад гигантского метеорита. В ложбине рядами тянулись низкорослые чахлые деревца — остатки яблоневого сада Бернарда Андерса.

Мы с Лу остановились, поджидая Джекоба. Говорить мы не могли: оба дышали с трудом. Джекоб прокричал нам что-то из-за деревьев, потом рассмеялся, но никто из нас его так и не расслышал. Я огляделся вокруг, пытаясь отыскать собаку — следы ее лап четко выделялись на снегу, но за деревьями снова терялись.

— Его здесь нет, — сказал я.

Лу прислушался к собачьему лаю. Казалось, мы так и не приблизились к нему.

— Да, — согласился он. — Его здесь нет.

Я еще раз окинул взглядом окрестности. Единственным движущимся объектом, насколько мне удалось разглядеть, был Джекоб, яростно пробивавшийся сквозь сугробы. Нас с ним разделяло ярдов пятьдесят, и этот отрезок пути он, по всей видимости, собирался преодолевать еще очень долго. Куртка его была распахнута, и даже на расстоянии я слышал его тяжелое, хриплое дыхание. Ружье он приспособил под посох — загоняя приклад в снег, он опирался на ствол и, отталкиваясь, делал очередной шаг вперед. За ним тянулась широкая колея из глубоких и беспорядочных следов, и со стороны можно было подумать, что его насильно волокли через лес и он отчаянно сопротивлялся.

Когда он наконец догнал нас, пот с него струился градом, а от разгоряченной кожи валил пар. Мы с Лу молча уставились на него, ожидая, пока он переведет дыхание.

— Господи, — произнес он, с трудом заглатывая воздух, — жаль, что мы не взяли ничего попить.

Он снял очки и вытер их о куртку, одновременно шаря глазами по земле, словно рассчитывая найти там родник.

Лу, будто фокусник, взмахнул рукой, оттопырил карман своей куртки и извлек оттуда банку пива. Он щелкнул крышкой, слизнул с нее показавшуюся пену и с улыбкой протянул банку Джекобу.

— Будь всегда во всеоружии, — провозгласил он. Сделав большой глоток, Джекоб перевел дыхание, потом снова припал к банке. Утолив жажду, он вернул банку Лу. Тот пил долго и медленно, запрокинув голову, кадык его скользил вверх-вниз, как поршень. Наконец он протянул банку мне. Это был «Будвайзер»; я узнал его по сладковатому запаху.

Поежившись, я покачал головой. Пробираясь по снегу, я вспотел, и стоило мне остановиться, как тут же подкрался озноб. Мышцы ног предательски дрожали.

— Давай, — уговаривал Лу, — глотни хоть немного. Хуже не будет.

— Не хочу, Лу. Совсем не хочу пить.

— Да не может быть, — напирал он. — Ты ведь вспотел, не так ли?

Я уже открыл было рот, чтобы ответить очередным отказом, на этот раз более решительным, как вдруг раздался изумленный голос Джекоба:

— Это что, самолет?

Мы с Лу задрали головы, напряженно вглядываясь в низко нависшие облака, навострив уши, пока наконец до нас не дошло, что Джекоб указывает на впадину. Мы проследили за направлением его пальца: действительно, среди чахлых яблонек, занесенный снегом, лежал крошечный одноместный самолет.

Мы с Лу первыми спустились вниз.

Самолет распластался на брюхе и походил на игрушку, которую чья-то гигантская рука спустила с неба, уютно пристроив под яблоневыми ветвями. Удивительно, но особых повреждений в глаза не бросалось. Несколько деформировался пропеллер, чуть покосилось левое крыло, и в фюзеляже виднелась крохотная пробоина, но на земле следов аварии не осталось; не было ни поваленных деревьев вокруг, ни черных отметин на снегу, по которым можно было бы восстановить траекторию падения.

Мы с Лу обошли самолет, осмотрев его со всех сторон, но никто из нас так и не осмелился подойти ближе и дотронуться до него. Самолетик был на редкость маленьким — не больше грузовика Джекоба — и каким-то трогательным; даже не верилось, что он способен был поднять в воздух человека.

Джекоб тоже уже спустился и теперь медленно брел по саду. Снег здесь был глубже, и казалось, что Джекоб ползет к нам на коленях. Где-то вдалеке по-прежнему лаял Мэри-Бет.

— Боже, — воскликнул Лу. — Вы только взгляните на этих птиц.

Поначалу я их даже не заметил — они словно замерли на деревьях, — и вдруг, как только я увидел одну, все остальные как по команде зашевелились. Птицы были везде, они заполонили весь сад — сотни и сотни черных ворон, которые до этого неподвижно восседали на темных, голых ветвях яблонь.

Лу слепил снежок и запустил им в дерево. Тотчас взлетели три вороны и, медленно описав полукруг над самолетом, с мягким шорохом опустились на соседнее дерево. Одна из них каркнула — по пустынному саду прокатилось зловещее эхо.

— Черт возьми, прямо как привидения, — содрогнувшись, произнес Лу.

Пыхтя и отдуваясь, подошел Джекоб. Куртка на нем была распахнута, рубаха выбилась из-под брюк. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться.

— Внутри кто-нибудь есть? — спросил он. Ответа не последовало. Я даже и не подумал об этом, но, разумеется, кто-то же должен был находиться в самолете — очевидно, мертвый пилот. Я молча уставился на самолет. Лу запустил в ворон очередной снежок.

— Вы не проверяли? — поинтересовался Джекоб. Он передал свое ружье Лу и неуклюже двинулся к самолету. Сразу за поврежденным крылом виднелась дверца. Джекоб схватился за ручку и резко нажал. Раздался громкий скрежет — металл терся о металл, — и дверца распахнулась дюймов на пять, потом во что-то уперлась. Джекоб навалился на нее всей своей тяжестью и сдвинул еще дюйма на полтора. Ухватившись за край двери обеими руками, он толкнул ее с такой силой, что самолет зашатался, выныривая из своей снежной берлоги и обнажая светящуюся серебристую поверхность, но дверь до конца так и не раскрылась.

Агрессивность Джекоба придала мне смелости, и я решился подойти к самолету поближе. Попытался заглянуть в кабину через ветровое стекло, но так ничего и не увидел. Стекло было затянуто паутиной мельчайших трещин и сверху покрыто толстой ледяной коркой.

Джекоб продолжал свою схватку с дверью. Дыхание его было тяжелым и учащенным.

Лу стоял чуть поодаль. С ружьем в руках, он был похож на часового.

— Ее, кажется, заклинило, — проговорил он с явным облегчением.

Джекоб просунул голову в щель, которую ему удалось пробить, и тут же выскочил обратно.

— Ну, что? — спросил Лу. Джекоб покачал головой.

— Слишком темно. Кому-то из вас придется пробраться в кабину и все выяснить. — Он снял очки и вытер лицо рукой.

— Хэнк самый маленький, — тут же нашелся Лу. — Он вполне сможет пролезть. — Подмигнув Джекобу, он с ухмылкой посмотрел на меня.

— Разве я меньше тебя?

Лу похлопал себя по намечавшемуся брюшку.

— Ты худее. Вот что важнее всего.

Взглядом я обратился за поддержкой к Джекобу, но сразу же понял, что там рассчитывать не на что. На его лице застыла ехидная усмешка, на щеках прорезались ямочки.

— Как ты считаешь, Джекоб? — спросил Лу. Джекоб заржал было, но вовремя спохватился.

— Даже не представляю, как ты сможешь пролезть, Лу, — серьезным тоном произнес он. — С таким брюхом…

И оба с непроницаемыми физиономиями уставились на меня.