Я вам не Пупсик - Андрей Анатольевич Федин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Карета остановилась. Отодвинув тяжелые шторки, я бросил взгляд за окно, приоткрыл дверцу и спрыгнул на землю. Потянулся, зевнул, не удосужившись прикрыть рот. Ощутил запах лошадиного помета, в разы более насыщенный, чем в городе, запашок гнили и дыма.
Елка уже дожидалась меня.
Я протянул ей сверток. Сказал:
— Здесь местные деньги. Хватит, чтобы купить все эти домишки вместе с землей. Раздобудь нам на ночь комнаты. Не хочу ночевать на улице. И не скупись. Жадность нам не к лицу.
Деньгами королевства меня снабдила сегодня Мая.
Елка посмотрела на покосившееся крыльцо.
— Ты хочешь спать в этом клоповнике? — спросила она. — Здесь чо, есть комнаты для принцев? Мож, лучше ляжем у костра? Щас ночью еще не холодно. Я раздобуду сено для лежаков — вон, как у тех теток.
— Хочу кровать. И крышу над головой.
— Ладно.
— И не забудь простирнуть свою одежду. Завтра поедешь со мной в карете. А от тебя уже попахивает.
— Ты чо? — сказала Елка. — Ничо от меня не воняет!
Сунула нос себе подмышку.
— Почти. И… я не умею стирать! Я ж говорила!
— Тебе и не нужно уметь, — сказал я. — Я дал тебе деньги. Найди кого-нибудь из служанок, заплати им. И повторяю: не жадничай. Как только приедем в столицу, оденем тебя в приличные вещи. Разберись с комнатой, потом загляни в те баулы, что привязаны позади кареты. Подбери себе что-нибудь из одежды. Те тряпки будут тебе великоваты. Но кто тебя будет ночью разглядывать?
— Эээ… Хорошо.
— Сперва — комнаты.
Елка кивнула. Зашагала по скрипучим деревянным ступеням. Решительно распахнула деревянную дверь. Вошла в дом.
Я огляделся по сторонам. Многолюдно. И шумно.
«Куда мы денем вещи из кареты? — спросил я. — Оставим на ночь на улице?»
«А что ты предлагаешь? Пространственный карман не безразмерный. Пока. Того, что нагрузила нам с собой жена, хватит, чтобы забить его под завязку. Стоит ли? Боишься, что утащат твои красивые наряды?» — сказал Ордош.
«А может, перенесем их в комнату?»
«Зачем? В какую? Ты, правда, думаешь, что будешь спать в хоромах?»
«Нет, но…».
«Расслабься. И не переживай. Я поставлю на твои вещи „сигналку“. Если кто-то на них ночью покусится, ты об этом сразу узнаешь. Не сомневайся».
* * *
Комнату Елка мне нашла. Только мне. Сама же она в компании Астры решила заночевать рядом с каретой, у костра.
Отговаривать женщин от этой затеи я не стал. Вполуха выслушал рассказ Елки о том, как часто она спала на улице в детстве, махнул рукой. Позволил ей взять пару своих новых вещей — из тех, что купила Мая.
Поделился с Астрой планами на утро. Я собирался уехать отсюда на рассвете. Завтракать на постоялом дворе в условиях полной антисанитарии я не хотел — уж лучше снова где-нибудь на пустыре. Пожелал бандиткам спокойной ночи и побрел в свою комнату — на второй этаж, в самый конец узкого темного коридора.
Переступил порог, прикрыл дверь.
Да, это не спальня во дворце. И даже далеко не одно из тех жилищ, которые мне приходилось арендовать в этом мире. Никакой уборной (все удобства общие — на улице). Из мебели — только кровать (узкая и короткая, но от стены до стены, занимающая полкомнаты). Окно с грязными стеклами. В воздухе — свежий спиртной запах.
«Кого-то отсюда только что вытолкали. Какую-то пьяницу», — сказал Ордош.
«Идея заночевать у костра не так и плоха, — сказал я. — Здесь, небось, и насекомые в кровати водятся».
Я распахнул оконные створки, впуская звуки улицы: голоса, смех, собачий лай, ржание лошадей.
С глухим стуком из пространственного кармана на пол выпал скелет.
Я не вздрогнул — привык к подобным фокусам колдуна.
По сапогам опознал Четверку.
Та выпрямилась. Шагнула к окну, прошуршав тканью плаща.
«Она здесь зачем?» — спросил я.
«Чтобы ты мог спокойно спать, Сигей», — сказал Ордош.
«Охранять будет? Думаешь, ночью в комнату могут забраться грабители?»
«И охранять тоже. Но не в первую очередь. Вот, поставь перед ней на подоконник».
В моих руках возник накопитель.
«Хочу поработать над пространственным карманом, — сказал Ордош. — Наши возможности возросли. Можно увеличить и карман. Чтобы не возникали в дальнейшем проблемы с хранением вещей. Нескольких часов мне для этого хватит. Но нашего резерва, как ты помнишь, для работы над карманом недостаточно. Четверка ночью будет изредка прижимать к твоему телу накопитель, чтобы я мог восстановить ману. Ты этого не почувствуешь, не переживай. Не хочу тебя будить. Спи спокойно. И еще. Обещаю: ни одна кровососущая тварь к тебе ночью не подберется».
* * *
Проснулся я от зубной боли.
— Ааау!
«Что за ерунда?»
С трудом разлепил веки. Не сразу сообразил, где нахожусь. Сел.
Пробежал взглядом по тесной кладовке-комнате. Посмотрел на темную фигуру застывшей в углу Четверки, на небо за окном. Прижал к челюсти руку, попытался понять, где болит.
«Сейчас пройдет, — сказал Ордош. — Успокойся. Это сработала „сигналка“. Кто-то прикоснулся к нашим вещам. Тем, что мы оставили на улице, в карете».
«Нас обворовывают?»
«Возможно».
Я соскочил с кровати, выглянул в окно.
Вдоль горизонта протянулась брусничная полоса рассвета. Еще темно. Но ночной мрак уже превращался в утреннюю серость.
Нашу карету отыскал быстро. Лошадей Астра вечером отвела в конюшню. Без них карета превратилась в большую будку на колесах. Она выделялась среди заполонивших территорию постоялого двора телег и крытых повозок.
А вот и костер рядом с ней. Еще горит, как и десятки других, разбросанных по территории постоялого двора. На охапках веток и сена около него улеглись ночью спать мои бандитки. Я отыскал взглядом их ложа, но самих женщин разглядеть не смог.
Зато я увидел, что возле привязанных к карете баулов кто-то суетился. Рассмотрел красное пятно ее спины (ну не его же) и светлый затылок. Если зрение меня не обманывало, этот кто-то рылся в наших вещах.
«Кто это такой наглый?» — спросил я.
«Не узнаешь свою рубашку? И свою подружку?» — сказал Ордош.
«Елка? Вот засранка! Не дала поспать! Что она там ищет?»
«Откуда мне знать. Спросишь у нее сам. Позже».
Я покачал головой. Придется просить колдуна, чтобы усыпил меня на час-два. Сам теперь не усну.
Зевнул.
«Что она там перебирает?»
Елка вынимала из баулов вещи, расправляла их, рассматривала.
«Не знаю. Могу лишь предположить: в ней проснулась привычная для нас тяга женщин к красивой одежде», — сказал Ордош.
«В такое время? Еще ночь! Крыша у нее
