Селена (СИ) - Марина Андреева

На въезде в селение повозка притормозила. Места у нас дикие. Леса вокруг, говорят зверьё всякое водится да люди лихие порой возле тракта встречаются, посему селения обнесены частоколами. Вот он и пошёл договариваться, чтобы воротины отворили, а я тем временем выскользнула из телеги, и прихватив свою сумочку и корзину укрылась в ближайших зарослях.

Раздался звук вытаскиваемого засова, и оттягиваемых в сторону тяжёлых воротин. Всё это перемежалось пыхтением и приглушённой бранью. Скрипнула телега. Видать извозчик под уздцы заводил кобылу. Опять пыхтение и ругань, сменившиеся тишиной. Только где-то вдали филин угукает.

Посидела немного пережидая пока всё окончательно затихнет и выбралась на дорогу.

Селение находилось немного в стороне от тракта, пришлось вернуться. Постаяла не перекрёстке соображая куда идти? Было бы обидно вернуться к замку. Благо раньше я тут бывала. Вернее, мимо проезжала когда в город выбирались на ярмарки или к портным. Сориентировалась и потопала подальше от некогда родного гнезда.

Иду. Зябко кутаясь в плащ. При дыхании облачка пара перед лицом возникают, и вот вроде темно совсем, а их видно. В голове пустота. Кажется, обида на родных выела все чувства и эмоции, оставив лишь бездушную оболочку. На горизонте светлеть начинает. По обочинам туман стелется. И тишина, даже цикад, которые вечно скрипели под окнами замка — не слышно.

Ноги устали, а я всё плетусь. Но всё равно глазею по сторонам, ведь прежде, мне никогда не удавалось вот так погулять! На тракте никого: ни путников, ни телег, ни карет. Я-то думала напрошусь к кому в попутчики. Слыхала как о таком кто-то из работников в замке рассказывал. Наверное, это не тут — на приграничье происходило, а ближе к центру королевства. К тому моменту как солнце встало в зените, пришлось сделать привал. Углядела на обочине поваленный ствол, и упала на него без сил. Жутко хотелось есть и пить. И если с первым проблем не было, то о воде я как-то совсем не подумала.

Солнце жжёт немилосердно. Убегая в ночи, я совершенно забыла о шляпке. Сейчас же, идти в тёмном плаще с накинутым капюшоном слишком жарко, а без него напекает голову, и кожа на лице уже саднит от пыли, пота и солнечных ожогов. Ещё и платье с туфлями, теми самыми в которых была на балу, совершенно не подходят для длительных прогулок по бездорожью, а тракт представляет собой широкую грунтовую дорогу с неизбежными выбоинами и никогда не высыхающими лужами.

Один каблучок вскоре остался на дороге. Идти стало сложнее, пришлось оторвать и второй. Он как назло долго не желал поддаваться, но моё упорство взяло верх. Чуть позже, я неудачно споткнулась о какой-то камень и на второй туфельке оторвалась подошва. Она скребла по земле, поднимая вверх снопы пыли и мешая идти. Подол платья из нежно фиалкового быстро превратился в грязно серый. Немного помучившись — не выдержала и выбросила пришедшую в негодность обувку. Ничего на смену у меня не было, пришлось дальше идти прямо в чулках. Но и они не пережили путешествие. Казавшаяся плотной ткань порвалась на пальцах ног, в образовавшиеся дырки тут же стали набиваться пыль, песок и мелкие колючие камешки. Пришлось расстаться и с чулками. И пусть теперь я ощущала себя голой, но идти как ни странно стало легче.

Ближе к вечеру, миновав несколько примыкающих к тракту дорог, и так и не встретив ни одного путника, не считая одинокой лани, пересекавшей тракт, я услышала журчание ручья. Звук был едва различим, но истёртые в кровь ноги уже несли меня вперёд. И откуда только силы взялись?

В мире больше не существовало ничего, только этот волшебный звук, напоминающий звон хрустальных колокольчиков. К ручейку вела едва различимая тропка. Первым делом я от души напилась. Вода прозрачная, вкусная и безумно холодная. Но я глотаю и глотаю. Не могла остановиться пока горло не свело судорогой. Сложила ладошки лодочкой, зачерпнула и ополоснула лицо. Раздражённая кожа вспыхнула. Я скрипела зубами, но продолжала смывать грязь. Следом пришёл черёд ног. В столь жутком состоянии они ещё никогда не были: в пыли, ссадинах и порезах, ещё и мозоли проступили.

— Надо было туфли сразу выбросить, — закончив с водными процедурами, бормочу.

Ледяная вода и относительная прохлада леса заставили забыть об изнуряющей жаре, которая даже в вечернее время царила на дороге. И тут взгляд зацепился за что-то совершенно чужеродное для этого места. Присмотрелась повнимательнее. Точно! Что-то наподобие шалаша. Помнится, видела такие, их дети нашей прислуги в отдалённых уголках замковой территории строили из всяких подручных средств. Интересно, а тут-то кому вздумалось это делать? Может путники, часто проезжающие мимо, организовали себе место для ночлега? Или охотники?

Страха не было. Если кто-то там есть, уже дал бы о себе знать. А значит — никого. Ночь вот — вот вступит в права и лучшее места для ночлега я вряд ли отыщу. Обошла вокруг сложенного из веток остроконечного строения. Выхода было два: один в сторону дороги, другой в лес. А ведь им явно давно не пользовались — вон даже травка у входов не примята, да и кострище мхом поросло. И главное, с этого места, сквозь листву хорошо просматривался довольно большой участок дороги.

Внутри было прохладно, сухо и темно. Две кучи лапника возле стенок. Останавливались здесь явно не одинокие путники. Собственно, больше здесь ничего и не было. Расстелив плащ поверх одной из лежанок, уселась, с блаженством вытянув ноги, жутко уставшие за последние полтора дня. Да какие полтора? Все два! Вчера встали рано из-за подготовки к банкету и балу. Весь день в суете, потом собственно праздник, а потом… В горле снова будто ком застрял. Поплакать бы? Да слёз уже нет. По дороге остатки выплакала. Одно хорошо — с ними и злость на родных ушла, я их в какой-то степени даже оправдала в своих глазах, но о возвращении и речи быть не могло. Да, мне сейчас плохо как никогда, но лучше уж так, чем всю жизнь рядом со стариком, маги… они подолгу живут.

Дело в том, что пусть мне и дано надлежащее приличной девушке из знатного рода образование, но о жизни, вернее о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами я знаю гораздо больше чем положено. Во — первых, моя служанка — весьма романтичная натура всегда безумно увлекалась романами, ну и мне тайком таскала. Так я узнала о любви, ревности, предательстве. А потом… потом случайно застала нашего садовника с одной из замужних кухарок. Нет, они меня не заметили — были слишком увлечены. Ну а я… я вместо того чтобы убежать — смотрела. Понимала, что это нехорошо, но ничего не могла с собой поделать. Позднее я не раз становилась свидетельницей подобных не понятных мне сцен и однажды, описав увиденное, спросила у служанки, заменившей мне подругу: