Сердце - Ярослав Вейс

- Нет, не лежал, я это точно знаю. Я бухгалтер Общества, так что счет за лечение попал бы в мои руки. Тогда - это случилось в Колумбии - доктор уложил его в постель и лечил его сам. А через несколько дней мы возвратились домой.

- Так что доктор долечивал его дома?

- Да, доктор Гольман ненадолго отправил его в госпиталь. А потом Здена взял отпуск, прямо из больницы уехал отдыхать, не заходя к нам, это я хорошо помню. Тонда, сколько он тогда отсутствовал?

Тонда наконец повесил злополучную трубку, которая издавала отчаянные гудки.

- Семь недель. Я тогда впервые тренировал нашу команду вместо него. Как ассистент. Он расписал мне все буквально по дням. Я обращал внимание главным образом на физическую подготовку. Тренировал каждого индивидуально, а после обеда давал нагрузочку ого-го какую.

- Эти сведения, разумеется, не для отчета, - поспешил заверить Бочек. Не припомните ли, кстати, с чем он в больнице лежал?

Член спортклуба пожал плечами.

- Даже не знаю, что вам сказать? Думается, он просто хотел отдохнуть. Видите ли, доктор Гольман порой дает нам такую возможность. На пару деньков запрячет человека у себя в корпусе в одноместной палате, окна выходят в сад, тихо, приятно. Но об этом, понятно, вы не упоминайте, такие действия иногда превратно истолковываются.

Проходя мимо полуоткрытых дверей, на которых прибита табличка "Душевая", Бочек невольно прислушался к голосам, перекрывающим шум воды. Он осторожно заглянул туда. Из кабин, выложенных кафелем, валил пар.

- Если Здена не выкарабкается, нам крышка, - басил кто-то. - С Тондой первенства не выиграть, он в нашем деле мало что смыслит.

- Здена придет в норму, - раздался голос из соседней кабины. - Нынешние врачи чудеса творят. Помнишь, как скрутило Бекаларжа из "Спарты"? А сегодня он снова в сборной и выступает на чемпионате страны.

- Если бы Здена попал в руки к Гольману, тогда, конечно, можно было бы поручиться. Этот доктор и мертвых воскрешает.

Пар и сырость сделали свое дело: Бочек громко чихнул.

- Кто там еще? - из первой кабины появился загорелый парень. - Что вам здесь надо?

Бочек снова чихнул.

- Я ищу... я ищу доктора Гольмана.

- Вот как! Но его тут нет.

- Убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову, - заявил второй футболист. Не глазейте понапрасну. Нет тут никакого доктора Гольмана.

Бочеку не оставалось ничего другого, как выскочить вон. В холодном коридоре он снова чихнул. "Уж эти спортсмены, - успокаивал он себя. Чемпионы!" Но все его мысли были заняты тем, что он увидел в душевой: у того, второго футболиста, что постарше, на левой стороне груди, там, где находится сердце, явно проступал шрам.

С завидным терпением Бочек второй час кряду поджидал доктора Гольмана, сидя под дверьми его кабинета.

Больные один за другим исчезали в ординаторской. Коридор опустел.

Поручик неоднократно стучал в дверь - никакого ответа. Попробовал повернуть ручку, но та не поддалась. Бочек пытался останавливать сестер, сновавших взад-вперед по коридору. Они отвечали охотно, но стереотипно: "Не знаю", "Он где-то тут", "У него много работы".

Стукнули дверцы лифта. Пожилой мужчина в белом халате направился к дверям кабинета Гольмана. Бочек стремглав ринулся ему наперерез, насколько, правда, позволяли сделать такой маневр огромные бесформенные больничные тапочки.

- Простите, вы, случайно, не доктор Гольман?

Мужчина с любопытством посмотрел на Бочека.

- Нет. Моя фамилия Горак, ассистент Горак. Доктор Гольман в своем кабинете, - он указал на двери. - Я как раз иду к нему, - постучав, он нажал на ручку. - Ах, его нет. Жаль, мне бы надо с ним кое-что обсудить, пробурчал ассистент, удаляясь.

"Мне тоже", - вздохнул Бочек, вновь усаживаясь на скамейку.

- Обождите, пожалуйста, пан приматор, - раздался голос из соседнего кабинета. В дверях вырос очкастый моложавый врач. - Мне нужно проконсультироваться с вами.

Бочек взял старт, молниеносно бросившись вперед. В пустом коридоре маячили лишь две фигуры - он, Бочек, и ассистент Горак. Поручик понял обман.

- Неуместная шутка, скажу вам. Я жду вас уже два часа, пан доктор.

- Это вовсе не шутка. И ждете вы напрасно, я уже сказал: с вами не намерен ничего обсуждать. Вы, простите, тот человек из соцстраха, что мне утром звонил? Что, собственно, вам от меня нужно?

- Мы не договорились по телефону, да и теперь впопыхах, что называется на одной ноге, тоже не договоримся. Мне нужен ваш совет. Хочу получить информацию.

- Даю вам пять минут. За это время вы должны подготовить несколько вразумительных и коротких вопросов. Пока я поговорю с коллегой в соседнем кабинете, у вас добавится еще пять минут. Предупреждаю - на большее не рассчитывайте.

В своем кабинете доктор Гольман усадил Бочека в удобное кресло, а сам занял место за массивным письменным столом. Всю стену за спиной врача занимал огромный книжный шкаф, набитый до отказа. Книги были сложены также на полу, вокруг стола, под окном.

- Так начинайте, время не ждет, - нетерпеливо сказал Гольман.

- Пан доктор, почему вы не признались, что лечили Румзака?

- А вы разве спрашивали меня об этом?

- Ваша правда - не успел. Вы умеете навязывать людям свою манеру беседы.

- Так оно и есть, - констатировал Гольман, самодовольно улыбаясь. Большими ручищами с прямыми тонкими пальцами он нетерпеливо постукивал по крышке стола, вполуха прислушиваясь к беседе. - Ну, дальше. Время не терпит, не теряйте его попусту.

- С каким диагнозом у вас лежал Румзак?

- И по такому пустяку вы меня задерживаете? Спуститесь вниз, поройтесь в картотеке. Там вы найдете диагноз и назначения врача, всю терапию.

- Меня не интересует, что записано в истории болезни. Настоящий диагноз Румзака - вот что я хочу знать. Я слышал о существовании одиночных палат. Там покой, тишина, отдых... - Бочек напустил на себя таинственный вид.

- Пташка выпускает коготки, не так ли? Видно, в вашей конторе соцстраха вас здорово обучили, в частности, как совать нос не в свои дела.

- С чем у вас лежал Румзак?

- Я вас не понимаю.

- Возможно. Но не советую вам играть с огнем. Лучше отвечайте правду.

- Послушайте, любезный пан, не знаю, как вас величать. Я предполагаю: с конторой соцстраха у вас мало что общего. Возможно, вы журналист, допускаю даже худшее - вы из полиции. Мне кажется, в таком случае вы должны придумать более веские аргументы, дабы я мог вообще что-либо сказать. Вы же знаете: я обязан соблюдать врачебную тайну. Кстати, а как обстоят дела у Румзака?

- Плохи его дела, - покачал головой Бочек, пытаясь воспроизвести в своей памяти диагноз. - Ни одного живого места не осталось. Единственное, что еще живет...