Возвращение в Зурбаган - Юрий Леж

– Нет-нет, Мариночка, – помотал головой гость, категорически отказываясь от соблазнов. – Времени нет, к сожалению, лимитирован я сегодня, но ведь – не последний же раз в этой жизни встречаемся… Так что, принеси-ка мне плащ, пожалуйста. А вот Кошку я у вас, наверное, заберу, вы – как? не возражаете?

– Да она и не наша совсем… так, сама по себе, – ответил Олег, пока жена выходила в соседнюю комнату за плащом гостя, и обратился к замершей на диване девушке: – Поедешь с Мартином, Кошка?

Та медленно кивнула и уставилась на гостя немигающим взглядом, от которого многим становилось не по себе, очень уж нечеловеческим, животным он казался.

– У нее что-нибудь одеться есть? – деловито спросил Мартин, не обратив никакого внимания на взгляд девушки. – Или так её вести? На улице-то не май месяц…

– А кто знает? – задумчиво почесал в затылке Олег.

Его, однако, не поддержала вернувшаяся Марина:

– Есть-есть… она где-то вещи свои держит, только – не знаю где… спроси, может, сходит, переоденется… только, если пропадет – на нас не обижайся.

– Так возьму, – махнул рукой Мартин. – Зачем мне эти трудности… Иди сюда…

Девушка легко и пластично поднялась с дивана и послушно подошла к Мартину, двигалась она непринужденно, изящно, с природной, врожденной грациозностью, никак не вязавшейся с привычной, не раз виденной гостем заторможенностью, резкостью и угловатостью движений заядлых наркоманов. Мартин, взяв из рук Марины плащ, накинул его на плечи Кошки, скептически посмотрел на её ноги, обутые в некое подобие домашних тапочек, старых, потертых и едва ли не разваливающихся от ветхости. Потом вздохнул и вновь махнул рукой, до машины вполне можно добраться и в такой обувке.

– Ну, ладно, еще вам разок всего доброго! – вторично попрощался он с хозяевами, взял в руки трость и шляпу и, слегка подтолкнув вперед, перед собой, Кошку, вышел в темный коридор, тщательно притворив за собой дверь.

– Ну, вот, чего только приходил… раздразнил, раззадорил, а сам… – огорченно сказала Марина, глядя на закрывшуюся дверь.

– Я тоже думал, что останется, – покивал в такт супруге Олег. – Помнишь, как было с ним, когда втроем… эх… слушай, а, может, я сейчас на шестой этаж сбегаю, к Ваське? Он точно дома, да и трепаться не будет, ведь уже проверено, а то – может, у него какая подружка сейчас гостит…

– Да ну его, – надула губки Марина. – Он грубый, да и поласкать внизу не любит… а мне всегда это в кайф, а уж сейчас-то как хочется…

– Он сидевший, а там это западло считается, – заступился за Ваську из чистой мужской солидарности Олег. – Но если не хочешь, то как…

– Ладно, давай, зови его, – обреченно махнула рукой Марина, понимая, что других вариантов сегодня просто быть не может. – Не пропадать же такому вечеру, душевно как посидели, продолжить тоже для души надо…

– … и для тела, – коротко хихикнул Олег, направляясь на выход из комнаты…

Путь от дверей дома гостеприимной семейной пары до автомобиля они преодолели быстро и непринужденно: Кошка чуть впереди, послушная и тихая, Мартин – следом, лишь пару раз подсказав девушке нужное направление. Возле машины, распахнув заднюю дверцу, он без нажима то ли скомандовал, то ли попросил:

– Лезь туда и сиди смирно…

Кошка, подхватив полы плаща, моментально забралась с ногами на заднее сиденье, привычно обняв собственные колени и почти прижав их к подбородку, а Мартин, забросив сперва в машину трость и шляпу, осторожно уселся на водительское место, захлопнул дверцу и, натянув на руки уже другие перчатки, повернул ключ в замке зажигания…

«…с вами радио «Феерия», – донеслось из включившегося одновременно с двигателем приемника. – Двадцать два часа и восемнадцать минут – местное время. Сегодняшний день в Зурбагане прошел без особых происшествий под знаком подготовки к осеннему ежегодному карнавалу…»

Когда-то это была вилла… самая настоящая, окруженная хоть и маленьким, но картинным, английским парком с изящным фонтаном у центрального входа в двухэтажный, приземистый, но широкий, будто раскинувший крылья, дом с белыми колоннами, декоративно подпирающими навес над входом-крыльцом… потом хозяева, обитавшие здесь пару поколений, то ли обедняли, то ли разбогатели, но свое почти родовое гнездо покинули, продав за бесценок. В доме пытались было организовать что-то вроде элитного казино пополам с борделем, но проект сорвался еще в самом начале реализации: может быть, не тому чиновнику дали на лапу, может быть, не тех высоких лиц из городского начальства пригласили в компаньоны…

Вилла и окружающий её парк потихоньку ветшали, когда-то роскошный, а ныне неухоженный дом становился все больше и больше похожим на большую лачугу, парк зарастал жимолостью и лещиной, когда-то звонкие и чистые ручейки пересыхали и зарастали сорной травой, а белые колонны при входе становились год от года всё серее и серее…

В центральном, большом и гулком, зале виллы, заставленным старинной мебелью, припорошенной многолетней пылью, царил полумрак, разгоняемый лишь ярким пламенем недавно растопленного, но уже источающего приятное тепло обветшалого камина. В этом полумраке терялись далекие, прикрытые вековой паутиной углы, высокий, потемневший от времени и постоянной сырости потолок, покрытые толстым слоем уличных дождевых брызг широкие окна в изящных, когда-то великолепных рамах. Рядом с камином, чуть нахохлившись, согнувшись над лежащей у него на коленях книгой и вытянув уставшие ноги, сидел в старом, потертом кресле Мартин и старательно изображал, будто что-то видит в неверных отблесках живого огня на страницах тяжелого фолианта. А совсем рядом с теплой каминной стеной, постелив прямо на грязный от времени пол плащ Мартина, лежала, свернувшись калачиком, подтянув к груди ноги, Кошка. Лежала и просто грелась после долгого перехода от машины, так и оставленной в укромном уголке неподалеку от шоссе, по холодному запущенному парку. Девушке, одетой всего лишь в некое подобие пеньюара и накинутый на плечи плащ Мартина, осенняя прохлада, пожалуй, могла бы показаться и лютым морозом, если бы не порядочная доза неизвестной дури, принятая несколько часов назад. Но к теплому бочку камина, уже растопленному неизвестно кем, к моменту появления на вилле странной парочки, худенькая, почти изможденная девчушка устремилась интуитивно.

Мартин поднял глаза от едва видимых строк, болезненно выдохнул, откидываясь на спинку кресла, и пошарил по карманам своего шикарного пиджака. Вслед за пачкой сигарет и тяжелой, белого металла, зажигалкой на черной книжной обложке появилась серебристая коробочка размером чуть больше спичечной.

– Кошка, иди сюда, – позвал Мартин, прикуривая и аккуратно, точными движениями рассыпая из коробочки по книге «дорожку».

Не видя движений мужчины, девушка интуитивно поняла, зачем её позвали, встрепенулась, не теряя времени на подъем, быстро-быстро, на четвереньках подползла к креслу и вытянула худенькую шейку, стараясь разглядеть такую заманчивую полоску белоснежного кокаина.

– Нюхни, – кивнул одобрительно Мартин. – Пока такой дозы хватит, мне совсем не надо, чтобы ты вообще ничего не соображала…

Девушка по прозвищу Кошка, встав на колени, едва ли не всем лицом прижалась к «дорожке», привычным движением указательного пальца зажимая одну ноздрю, и пока она тянула, тянула, тянула в себя белый порошок, Мартин небрежно и ласково, как самое настоящее домашнее животное, поглаживал её по густым, беспорядочно встрепанным коротким волосам… и задумчиво улыбался, о чем-то размышляя.

Приняв дозу, девушка, все так же не поднимаясь на ноги, отползла обратно к камину и замерла там, свернувшись кошачьим клубком. Издали могло показаться, что сполохи каминного огня перебегают по простой белесой груде тряпья.

Мартин чуть брезгливо смел рукавом остатки порошка с книжной обложки, докурил сигарету, притушив её прямо о подлокотник кресла, и слегка насторожился, прислушиваясь. Совсем рядом с виллой зазвучал приглушенный расстоянием и толстыми стенами здания звук автомобильного мотора. А еще через несколько минут, что-то ворча себе под нос недовольным, неприятным голосом, в зал вошел невысокий, полный мужчина в черном длинном пальто, с «докторским» саквояжем в руках, сопровождаемый явно бывшим военным с вбитой годами службы выправкой, четким шагом и прямой спиной.

Мартин легонько подтолкнул со своих колен ближе к подлокотнику кресла книгу, но подыматься навстречу вошедшим не стал, лишь поприветствовал идущего первым недовольного толстячка, одновременно привлекая к себе его внимание:

– Добрый вечер, доктор! Надеюсь, что вы добрались сюда без приключений?

Вопрос был данью вежливости, не более, но углядевший, наконец-то, в темном кресле хоть кого-то, толстячок ответил: