Рядом с тобой - Карла Кэссиди

– Да, он также талантлив, как и Джим, но, слава Богу, в нем нет той мрачности, которой отличался его отец. Джонни вообще довольно легко адаптируется к жизни и всему тому, что она ему преподносит.

Ванесса благодарно улыбнулась сидящему напротив нее красивому блондину и начала резать перец.

– Пообедаешь с нами? У нас, правда, ничего такого особенного нет. Пол курицы и салат.

– Нет, спасибо, мне уже пора идти. – Он встал с кресла.

На лице Ванессы снова появилась улыбка.

– Надеюсь, вечером мы увидимся?

– Ни за что на свете не пропущу это событие, – ответил Скотт и вышел из кухни.

Ванесса положила нарезанные овощи в большую стеклянную салатницу. Она была рада, что Скотт Уоррен не забывал их и периодически навещал. Этот симпатичный мужчина с ямочкой на подбородке был лучшим другом ее мужа. Джим и Скотт познакомились много лет назад – в те времена, когда учились в художественном училище, и с тех пор практически никогда не расставались.

Их внешняя несхожесть сразу бросалась в глаза. Скотт – высокий, общительный, веселый, а Джим – среднего роста, черноволосый, с печатью легкой грусти на лице. Единственное, что было у них общего, так это любовь к искусству. Но это чувство было столь велико и всеобъемлюще, что его вполне хватило бы для построения прочного фундамента человеческих отношений.

Кроме Джима, в жизни Скотта существовал еще один мужчина. Его звали Эриком, он работал адвокатом. Если с Джимом Скотта связывали лишь платонические отношения, то Эрик был его давним и постоянным любовником. Скотт и Эрик вдвоем приходили в дом к Ванессе и Джиму. А после смерти Джима они поддерживали и оказывали всяческую помощь Ванессе.

Скотт был учителем рисования и преподавал в старших классах школы. Когда Ванесса задерживалась на работе, он приезжал к Джонни, чтобы покормить его ужином и помочь сделать уроки. Благодарность Ванессы не знала границ. Если бы не Скотт, ее сын вряд ли так быстро оправился бы от потрясения.

Когда Ванесса достала из микроволновки несколько разогретых кусочков курицы, в кухню вошел Джонни.

– Какие новости в школе? – спросила она, садясь за стол.

– Ничего особенного. Только мистер Абери дал нам задание, которое надо выполнить до начала каникул. Мы будем делать один общий проект, и каждый ученик должен подготовить свою часть.

– И что же это за проект? – Ванесса положила куриную грудку на тарелку Джонни.

– Мы должны написать рассказы о своих любимых животных или птицах. Мистер Абери сказал, что поставит дополнительный балл тем, кто иллюстрирует свой рассказ, то есть еще и нарисует это животное или птицу. Причем рисовать лучше на большом листе, чтобы можно было картинку повесить на доску, – пояснил Джонни, принимаясь за курицу.

– И кого же выбрал ты?

Джонни нахмурился и сразу же превратился в уменьшенную копию своего отца.

– Я решил нарисовать птицу. Кардинала. Я нарисую его, а с Интернета скачаю, как он кричит.

– Что ж, думаю, это очень хорошая идея. Успеешь сделать за неделю? Ведь до каникул остается всего неделя.

– Конечно. Скотт сказал, что мы начнем рисовать кардинала завтра после школы.

Они поговорили еще немного, а закончив ужин, разошлись по своим комнатам, чтобы одеться к вечеру. Ванесса достала из шкафа маленькое черное платье. Повертела его в руках. Потом подняла голову, и ее взгляд случайно упал на другое платье. Красное шелковое платье от Диора, которое всегда очень нравилось Джиму. «Может быть, его надеть?» – задумалась Ванесса.

Джим купил ей это платье десять лет назад. Узнав, сколько оно стоит. Ванесса была поражена. Потом Джим всегда просил надевать его на годовщину их свадьбы и по всяким другим особенным поводам.

После смерти мужа она ни разу не надела это красное платье. Ванессе казалось, что она уже никогда не решится его надеть. «Вот и сегодня надену черное», – подумала она и отправилась в душ.

Стоя под теплыми упругими струями, Ванесса вдруг почувствовала, что ее опять начинает одолевать тоска. Мучительное одиночество, которое днем она старалась заглушить работой и массой всяких дел, давало о себе знать. Ей было только тридцать три, и она не хотела оставаться в одиночестве до конца своих дней. Когда сразу после колледжа Ванесса вышла замуж за Джима, она не сомневалась в том, что они будут вместе всю жизнь, до самой старости.

Разумеется, у нее остался Джонни, ее любимый сын. Но иногда ей хочется, чтобы рядом оказался мужчина. И не только для умных разговоров. Ей не хватало той близости, интимности в отношениях между мужчиной и женщиной, которая возникает лишь в том случае, если их связывает секс.

Ванесса вышла из душевой кабины, выключила воду, завернулась в большое махровое полотенце. Теперь ее мысли сосредоточились на сегодняшнем вечере. Андре сделал все возможное для того, чтобы вечер удался.

Он разослал приглашения самым известным искусствоведам, коллекционерам и меценатам Канзас-Сити, а кроме того, владельцам частных галерей и выставочных залов. На выставку должны были приехать и все родственники Джима.

Ванесса надела черное платье. Свои роскошные черные волосы она собрала в элегантный узел на затылке. Потом сделала макияж и присела на край кровати, чтобы выбрать драгоценности.

Ее взгляд скользнул по фотографии Джима, стоявшей на прикроватной тумбочке. Ванесса нечасто смотрела на нее. Иногда ей даже хотелось убрать этот снимок. Если Джонни и заметил бы исчезновение фотографии, то вряд ли это его сильно огорчило.

Да что и говорить, Джонни в последнее время удивлял ее. Недавно он сказал, что не будет возражать, если она начнет встречаться с кем-нибудь. Похоже, ему тоже не хватало общения с мужчиной.

Она надела золотые серьги, свой любимый браслет и пошла искать Джонни. Ванесса нашла сына в коридоре перед большим зеркалом. Он пытался завязать галстук.

– Разреши, я помогу тебе, – предложила она и взяла в руки концы его серо-черного галстука.

– Ты классно выглядишь, мам.

– Ты тоже отлично выглядишь, очень по-взрослому, – отметила Ванесса.

Она завязала аккуратный узел, слегка приподняла пальцами подбородок Джонни и прикоснулась губами к его лбу. Джонни вытер свой лоб тыльной стороной ладони.

– Зачем ты стираешь мой поцелуй?

Он усмехнулся:

– Я не стираю, а втираю.

Спускаясь с сыном по лестнице, Ванесса радовалась, что у них с Джонни неплохое настроение. Хорошо, если оно сохранится до конца вечера. Сегодня в их жизни знаменательное событие, они оба именно так оценивают предстоящую выставку. Они пережили страшную трагедию, и теперь пришло время расстаться с прошлым – с картинами Джима.