Сезон дождей - Мария Павлович

В освещенный квадрат павильона шагнула девушка в длинном белом одеянии. Красивое лицо, искусно нарисованные стигматы на запястьях, в руках автомат.

— Поправьте ей нимб! — Александр оторвался от объектива и, прищурившись, оглядел ангела с ног до головы. — Что с волосами?

К девушке подскочил визажист с феном в руке. Александр снова наклонился к фотоаппарату.

— Поменяйте автомат на гранатомет. Есть у нас гранатомет? — Он почувствовал, что начинает злиться. — Дай сценарий. — Он выхватил у стажера несколько мятых листов бумаги. — Там что написано? Гра-на-то-мет! Алла!

Ассистентка почти бегом вернулась в павильон, за ней, стараясь не отставать, семенил пожилой реквизитор с гранатометом.

Ангел уверенно приняла оружие из его рук.

— Отлично! — Громкий щелчок. — Еще разок. Сделай мне безжалостное лицо. Хорошо! А теперь будь равнодушной, посмотри на меня как будто я ничто. Вот так! Я — ничто!

Стажер беззвучно поставил на стол рядом с ним стакан чая.

— Следующая. Готовьте декорации.

Алла удивленно взглянула на часы и покачала головой.

Александр присел на раскладной стул с собственной фамилией на спинке и по инерции взялся за телефон. Ни звонков, ни сообщений. Что делает этот человек? Считает минуты, отмеряет одному ему известный срок? Он со стуком бросил телефон на стол. Закурил, сделал большой глоток из стакана.

— Что это? — Александр гневным окриком вернул стажера на место.

— Черный чай. Вы хотели зеленый? — Парень старался говорить спокойно, не выдавая охвативший его ужас. В павильоне стало тихо.

— Я хотел чай, — слова Александра зловещим эхом разнеслись по помещению. — Любой чай, но чай, а не это подкрашенное пойло! Ты знаешь, что такое чай? Вижу, что нет! — Он вскочил и, выдернув мокрый пакетик из стакана, бросил его под ноги окаменевшего мальчика. — Чай — это божественный напиток! Он вкусный!

Рядом с жертвой, как по волшебству, возникла Алла с дымящейся тарелкой каши. У него промелькнула мысль кинуть тарелку на пол, следом за пакетиком чая, но он сдержался. На него вдруг накатила усталость. Он медленно опустился на стул.

— Саш, он новенький, еще не в курсе всех тонкостей. Все нормально, — Алла ловко подвинула горячую тарелку ближе к нему.

— Тонкостей?! — взвился он. — Ты хоть понимаешь, что это безумие! Остались только названия! А на поверку все дерьмо, безвкусное, безликое, мерзкое! Разве я не прав? — он оглядел притихших людей. — Вы что, это пьете? Вам нравится?

Люди, работавшие не первый год, промолчали. Кто-то из новеньких осветителей открыл рот, но его предусмотрительно остановили незаметным толчком в бок, и он осекся, так ничего и не сказав.

Александр посмотрел на алюминиевую ложку, торчавшую из густой каши. Он аккуратно извлек ее и покрутил в руках, рассматривая погнутую ручку.

— Это хорошая ложка? — он поднял глаза на Аллу.

— Наташа готова. — Она пропустила его вопрос мимо ушей. — Извини, но надо ускориться. Мы поздно начали. Я завтра куплю для тебя новые приборы.

Он швырнул ложку обратно в тарелку, разбрызгав кашу по столу.

— Я сам позову ее.

С Наташей он спал несколько раз. У нее была красивая маленькая грудь и муж, который иногда не разрешал ей работать. Тогда она заводила нового любовника, чтобы скоротать время до его прихода из офиса.

Он зашел в гримерную без стука. Наташа стояла перед зеркалом, по пояс голая, в розовой балетной пачке. Ее наряд был похож на воздушную сахарную вату, накрученную вокруг длинной палочки. Она сосредоточенно, высунув кончик языка, наклеивала на соски красные стразы. Александр взял со стула красный капюшон палача:

— Не забудь.

Она промолчала.

— Помочь? — Он наклонился и дотронулся языком до одного из «бриллиантов».

Она отстранилась:

— Вчера ночью я заезжала к тебе. Хотела сделать сюрприз.

— И что? — благодушно поинтересовался он.

— Тебя не было дома! — Она улыбнулась одними ярко накрашенными губами, в то время как ее глаза продолжали настороженно следить за ним из-под длинных наклеенных ресниц.

— Видишь, как неудобно приезжать в гости без звонка. Хозяин может отсутствовать. — За дружелюбным тоном ему удалось скрыть раздражение. Неужели там, в их мире, головах, телах, не осталось для него ничего нового!

— Саша! — позвала Алла за дверью.

Прежде чем он сообразил, что происходит, его телефон в ее руках перестал звонить. Выскочив в коридор, он выхватил свой притихший мобильник:

— Неужели трудно снять трубку! Неужели сложно сказать «алле»! — Он понимал, что выглядит и ведет себя как сумасшедший, но остановиться не мог.

— Что с тобой? — Алла неожиданно грубо для своей хрупкой комплекции втолкнула его назад в гримерную. — Выйди! — бросила она Наташе.

Наташа молча вышла из комнаты, помахивая капюшоном.

— Что с тобой? — Алла яростно сверкала глазами. — Перестань жрать таблетки, нюхать, пить! Ты не в себе. Ты теряешь остатки мозгов! Человеческое лицо! Ты как все! «Чай — дерьмо!» — передразнила она. — Ты сам превратился в дерьмо! Это ты — одно название. Ты не хочешь работать! Я же вижу! «Следующая!» — снова передразнила она. — Не хочешь работать, не снимай! Но не превращайся в истеричку!

Александр сжал кулаки и тут же мгновенно обмяк. Алла не сводила с него пылающего взгляда. Он почувствовал, что не в силах открыть рот и ответить. Ему самому было глубоко безразлично то, что он собирался сказать. Хотелось спать. Или побыть кем-то другим, кирпичом в стене например. Чтобы быть, но ни в чем не участвовать.

— Сегодня мне приснилось, что я разбился. — Он не хотел ни говорить, ни Молчать. Если он повторит это вслух, то тайное станет явным. — Я упал со скалы и умер. Мой череп ударился о камень и раскололся. Я чувствовал, как ломается каждая кость в моем теле, ощущал невыносимую боль и никак не умирал. Возможно, это длилось пару секунд, но, когда это происходит с тобой, кажется, что проходит вечность. А говорят, что умирать легко. Раньше я об этом не думал, а теперь… Очень страшно.

Алла смотрела на него, качая головой. Сочувствовала? Жалела? Осуждала?

— Все теперь совсем бессмысленно. Понимаешь? — он схватил ее за локоть и тряхнул.

Несколько секунд они не сводили друг с друга глаз, не произнося ни слова.

— Я отменю съемки. — Она вздохнула, освобождаясь из его ослабевшей хватки. — Езжай домой.

Он улыбнулся:

— Позови Наташу!

Глава 2

Он заехал домой, принял душ и переоделся. В голове постепенно образовывалась всепоглощающая пустота. Он был бы счастлив поспать два-три часа, но после того, как он за одно утро использовал недельный запас голубых таблеток в своем контейнере, ему едва ли удалось бы заснуть.