Кельтские мифы - Коллектив авторов

Соперники поскакали навстречу друг другу, и тот, кто был в обличье Арауна, ударил копьем прямо в центр Хавганова щита, расколол его надвое и пробил доспехи Хавгана, который упал, смертельно раненный, на землю, не в силах нанести ответный удар.

– О вождь, – вскричал Хавган, – по какому праву ты убил меня? Я не причинил тебе зла и даже в мыслях не держал, что могу пасть от твоей руки. Но коли так суждено и ты меня ранил, заверши начатое – добей меня.

– О нет, я не сделаю этого, чтобы не раскаяться потом.

– Мои верные рыцари, – воззвал Хавган, – унесите меня домой, ибо настал мой смертный час. Никогда больше не пировать мне с вами.

– Рыцари, – сказал тот, кто был в обличье Арауна, – держите совет, кому быть моими подданными, а кому это не по душе.

– Господин, – ответили рыцари, – мы все будем твоими подданными, потому что никто другой не вправе быть королем Аннувина.

– Ваша правда, – отвечал им Пуихл в обличье Арауна, – кто с миром ко мне идет, того я принимаю с миром, а кто не хочет мира, тому придется узнать крепость моего меча.

Рыцари принесли Пуихлу присягу на верность, и к полудню следующего дня оба королевства были под властью Пуихла. Потом он, дабы не нарушить своего обещания, поскакал в Глин Ких.

Король Аннувина ждал его, и они оба несказанно обрадовались друг другу.

– Господь воздаст тебе за твою дружбу, – сказал Араун. – Мне все известно. Когда же ты приедешь домой, то своими глазами увидишь, что я сделал для тебя.

– Пусть Господь воздаст за твои дела.

Араун вернул Пуихлу, королю Даведа, его истинное обличье, а себе – свое и отправился в Аннувин. Он был счастлив увидеть вновь своих воинов и свою челядь. Они же, не ведая о его перевоплощении, приняли его с обычной учитивостью. В этот день Араун устроил пир и никак не мог наговориться со своей королевой и своими воинами. Когда же настала ночь, все отправились спать.

Пуихл тоже вернулся в свой дворец и стал у всех допытываться, заметили ли они разницу между его правлением в последний год и во все прошедшие годы.

– Господин, никогда еще ты не был столь добр и столь щедр. Никогда еще твоя справедливость не сияла так над всеми твоими подданными, и никогда еще они не ценили ее так высоко.

– Клянусь небом, не меня вам надо благодарить за это.

И Пуихл обо всем поведал своим подданным.

– Воистину, господин, мы благодарим небо за то, что оно послало тебе такого друга, а тебя просим: не отнимай у нас то, к чему мы привыкли за последний год.

– Клянусь небом, я ничем вас не обижу, – пообещал Пуихл.

С того времени Пуихл, король Даведа, и Араун, король Аннувина, крепко подружились и еще долго обменивались подарками – конями и псами, соколами и драгоценностями, – какие только могут доставлять удовольствие королям.

Оттого что Пуихл год прожил в Аннувине и разумно управлял королевством, да к тому же благодаря своему мужеству и силе в один день объединил два королевства, его стали называть не Пуихл, король Даведа, а Пуихл, вождь Аннувина.

Однажды Пуихл затеял в Нарберте пир, и с ним были многие его воины. Когда они утолили свой первый голод, Пуихл встал и отправился на вершину горы, что находилась возле его дворца и называлась Горсет Нарберт.

– Господин, – спросил один из воинов, – знаешь ли ты, что тот, кто посидит здесь, не может уйти, не получив ран или не узнав чуда?

– Мне ли бояться ран с такими воинами? Что же до чуда, то не возражаю. Посижу-ка я и посмотрю, что будет.

Пуихл поднялся на вершину и стал ждать. Рано ли, поздно ли, ему явилась в золотом сиянии дама на огромной белой кобыле, которая несла ее на гору.

– Воины, – спросил Пуихл, – кто знает эту даму?

– Никто, господин, – ответили ему воины.

– Тогда пусть один из вас подойдет к ней и спросит, как ее зовут и откуда она пожаловала к нам.

Один из воинов встал и пошел навстречу даме, но она как будто не заметила его и проехала мимо. Он было побежал следом за ней, но и она пришпорила кобылу, и он понял, что ему не догнать ее.

Тогда он сказал Пуихлу:

– Господин, никому на всей земле не догнать ее без доброго коня.

– Твоя правда, – согласился Пуихл. – Иди во дворец и возьми самого быстрого коня, какого только найдешь.

Воин выбрал себе лучшего коня, выехал на нем на равнину и вонзил ему в бока шпоры. Но чем быстрее летел его конь, тем дальше была дама. В конце концов она придержала кобылу, но конь уже едва не падал от усталости. Пришлось воину повернуть обратно – туда, где сидел Пуихл.

– Господин, – сказал воин, – никому не под силу догнать эту даму. В наших краях нет ни одного коня и ни одной кобылы резвее, чем у нее. Я не смог исполнить твой приказ.

– Наверное, это и есть чудо, – заметил Пуихл.

Он предложил вернуться во дворец, и тем закончился день. Утром все занимались своими обычными делами, пока не наступил час обеда, и опять, едва утолив первый голод, Пуихл сказал:

– Сегодня мы вновь поднимемся на вершину горы. А ты, – обратился он к самому юному воину, – позаботься привести туда самого быстрого коня, какого только сыщешь в округе.

Юноша сделал, как ему было приказано.

Пуихл и воины поднялись на вершину, и едва они расселись там, как вновь показалась та же дама – в том же одеянии и на той же кобыле.

– Смотрите! – крикнул Пуихл. – Вчерашняя дама. Скорее, юноша, узнай, кто она и откуда.

– С радостью, – ответил юноша.

Дама была в эту минуту в точности напротив них, но, когда юноша вскочил на коня и вонзил шпоры ему в бока, она отъехала уже довольно далеко. Кобыла шла шагом, и юноше показалось, что он легко догонит ее, но не тут-то было. Чем сильнее он пришпоривал своего коня, тем больше он отставал, хотя кобыла совсем не прибавляла шагу. Наконец юноша понял, что дело нечисто, и повернул назад.

– Господин, – сказал он Пуихлу, – мой конь не может бежать быстрее.

– Верно, никому не под силу догнать даму, – успокоил его Пуихл, – хотя, мне кажется, она явилась сюда с поручением к кому-то из нас. Но ей мешает ее торопливость. Давайте лучше возвратимся во дворец.

Они возвратились во дворец и провели ночь за пиршественным столом да с веселыми песнями.

На другой день они занимались каждый чем хотел, пока не наступил час обеда. Когда же с едой было покончено, Пуихл спросил:

– Где воины, которые вместе со мной поднимались вчера и позавчера на вершину горы?

– Мы здесь.

– Сейчас мы опять взойдем на вершину, – сказал он. – А ты, – обратился он к пажу, который ходил за конем, – оседлай моего коня и, не теряя времени, приведи его мне. Не забудь про шпоры.

Юноша отправился исполнять приказание, а король и его воины взошли на гору и уселись на вершине. Недолго им пришлось ждать. Все было как прежде, но только на сей раз сам Пуихл решил отправиться в погоню за дамой.

Не успел он вскочить в седло, как дама проскакала мимо, и он поспешил за ней вдогонку.

Сначала ему показалось, что он легко одолеет разделявшее их расстояние, но, как он ни пришпоривал жеребца, у него ничего не получалось. В конце концов он понял, что, даже если загонит коня, ему все равно не настичь даму, и он взмолился:

– О госпожа, во имя того, кого ты любишь сильнее всех, прошу тебя, остановись!

– С радостью, – отвечала она, – и твой жеребец устал бы гораздо меньше, попроси ты меня об этом раньше.

Она попридержала кобылу и, откинув с лица покрывало, устремила на Пуихла пытливый взор.

– Госпожа, – спросил Пуихл, – откуда ты и кто приказал тебе совершить это путешествие?

– Я путешествую по собственному почину и рада, что встретила тебя.

Пуихл был приятно поражен ее словами, потому что красотой она превосходила всех девиц и всех дам, которых ему когда-либо приходилось видеть.

– Госпожа, – спросил он, – что привело тебя в наши края?

– Я же говорю, – отвечала дама, – что непременно желала встретиться с тобой.

– Для меня ничего не может быть приятнее! – воскликнул Пуихл. – Но кто ты и как тебя зовут?

– И это я скажу тебе, господин. Меня зовут Хрианон, и я – дочь Хевейта Хена. Он пожелал отдать меня замуж против моей воли, а мне не нужен никакой другой муж, кроме тебя, если ты меня не отвергнешь. Поэтому я приехала к тебе узнать твой ответ.

– Клянусь небом, у меня только один ответ. Выбирай я даже между всеми дамами и девицами на земле, я бы выбрал тебя.

– Тогда, если ты не кривишь душой, то приедешь за мной. Или меня отдадут другому.

– Чем скорее наступит день встречи, тем лучше, – сказал Пуихл. – Скажи, куда мне ехать, и не будет счастливее человека на земле, когда я сяду на коня и отправлюсь в путь.

– Ровно через год, день в день, ты должен приехать во дворец Хевейта, а я прикажу накрыть богатый стол.

– С радостью исполню твое желание.

– Господин, – сказала она на прощание, – желаю тебе быть в здравии, чтобы ничто не помешало тебе исполнить обещание. А теперь мне пора в обратный путь.