Сладкая для Палача - Елена Синякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не отводил взгляда, пробирая им до костей.
До странной неподдающейся дрожи в коленях.
— Мне нужна правда.
— И только это?..
Теперь он замолчал, а я ощутила мурашки на коже под толщей спортивного костюма и своей куртки, которая не спасала ни от холода, ни от его странных пронзительных взглядов.
Мне казалось, я знаю, о чем он думает.
Что прокручивает раз за разом в своей шальной и такой безумной голове — и от этого становилось жарко.
Громила молчал какое-то время, а потом и вовсе откинулся назад, упираясь своей мощной спиной в стену, и неожиданно протянул:
— В клубе было полно мужчин, которые стояли гораздо ближе к тебе. Почему ты поцеловала именно меня?
Я сжала губы, понимая, что ответить мне нечего.
И что я снова начинаю краснеть, оттого что вспоминаю наш поцелуйчик.
М-да. Про скромный я, конечно, очень погорячилась.
Хотя лично я вела себя примерно. Почти.
Просто когда под твоими руками оказывается весьма выразительное мужское тело, которое обычно можно видеть только в журналах с нижним бельем, то сложно удержать себя от того, чтобы не пожамкать его хотя бы вскользь.
В конце концов, никто не знает, когда еще привалит такая неожиданная радость посреди вечного кипежа в жизни.
Кто ж знал, что это самое «тело» само возбудится и не пожелает тебя потом отпускать?..
Вот и я не знала!
А потому в какой-то момент искренне испугалась, что весь мой гениальный побег закончится незапланированным изнасилованием прямо у стеночки в одном из клубов, название которого я даже не запомнила!
И вот он сидел передо мной и смотрел в глаза так, что было ощущение, будто одежда на мне скоро задымится, а потом и вовсе превратится в горстку пепла под ногами.
А он продолжит ровно с того момента, на котором мы остановились в клубе.
И еще я отчетливо понимала, что просто так он теперь не отвяжется, а значит, действовать нужно было очень радикально.
— Просто ты на дороге попался.
— Просто? — хмыкнул он, явно не поверив, а я насупилась, шикнув:
— Да! ПРОСТО!
— Значит, дело не во внешности и каких-то особенных качествах?
— Какие качества я могла рассмотреть в тебе за пару секунд?
— Кроме ширины плеч и роста?
— Вот именно!
Маньяк хохотнул и забавно выгнул брови, а я поняла, что снова спалилась. И вообще рядом с ним вела себя не очень благоразумно и уж точно совсем не логично!
— Да что мне могло в тебе понравиться? Волосы не черные, не кареглазый! А какой-то…
Я пыталась понять, что еще сказать, при этом пристально рассматривая то, что видела, не без любопытства, пока он не хохотнул:
— Бурый?
— Точно! Как медведь!
Маньяк снова улыбнулся, словно был доволен услышанным, хотя я надеялась на обратный эффект — чтобы он надулся и ушел в закат, оставив мне только воспоминания о моей оплошности.
Но такого, видимо, было не пронять.
И потому я выпалила то, что считала самым отвязным и шокирующим:
— Слушай, красавчик! Давай я дам тебе отыметь меня в попку? Ты получишь то, что захотел в клубе. И исчезнешь из поля моего зрения с чувством выполненного долга, ок?
Челюсть громилы клацнула от шока.
Ха!
Не ждал такого?
А что делать, если я еще в раннем детстве поняла одну простую истину: если хочешь выжить в самом опасном квартале, где каждый день кого-то насиловали, убивали и грабили, то радостно ори при виде раздевающегося маньяка: «Ого какой! Дай потрогать!» — и сбивай его с толку.
Может, тогда у тебя будет шанс сбежать и не стать новой жертвой, которую через несколько недель найдут в канаве с перерезанным горлом.
Он поднялся со своего места настолько резко, что я в буквальном смысле подпрыгнула, схватившись руками за решетку, и поспешно отвернулась, чтобы скрыть страх.
— Осторожнее с такими словами, девочка.
У него изменился голос.
Стал низким.
И хриплым.
А у меня волосы поднялись на затылке дыбом, когда я ощутила всем телом, что он встал прямо за мной, возвышаясь более чем на голову.
И пускай руками не трогал и не пытался зажать сзади, но было какое-то жуткое непередаваемое ощущение опасности и электрических разрядов, которые пронзали воздух вокруг нас.
Я струхнула.
Определенно.
Он стоял слишком близко, молча смотрел на мой затылок и явно думал не о самых приличных вещах с моей слишком дерзкой подачи.
А я понимала, что в участке мы остались совсем одни.
Закрытые за этой чертовой решеткой.
Потому что один горе-полицейский повез другого горе-полицейского со сломанным носом в приемный покой.
Я бы не удивилась, узнав, что они в принципе закрыли участок.
Изолировав нас здесь.
Вдвоем.
И если он решит что-нибудь сделать, то кричать и звать на помощь просто бесполезно.
— А ведь была такая смелая в клубе, — вдруг проговорил он приглушенно и всё так же хрипло, отчего по позвоночнику прошла дрожь, и две ладони зажали меня у решетки, когда он приподнял руки, взявшись за них рядом с моими руками.
Он по-прежнему даже кожи моей не касался, а меня обдало жаром от макушки до пяток.
Этот жар шел от него.
Настолько ощутимый, что я облизнула пересохшие вдруг губы.
— Но теперь едва дышишь и пытаешься понять, кто тебя сможет спасти от меня.
— Я не боюсь тебя, — проговорила я, но голос предательски дрогнул, и мужчина за моей спиной хмыкнул, давая понять, что он не верит моим словам.
Я напряглась всем
