Море - Игорь Пэ

– Сегодня не могу никак, мы с Танюхой к родителям собрались, у тещи день рождения. Сам понимаешь, – голос друга стал серьёзным и озабоченным, – Старик, совсем припекло, да?

– Ну…

– А давай, может, с нами? Родители против не будут, да и Танька тебе обрадуется. Поехали, а? Развеешься хоть маленько.

– Не, Вовка, не поеду. Спасибо тебе, дружище. Танюшке привет передавай, но не поеду. Как-то это неправильно. Да и чего я поеду своей кислой физиономией людям праздник портить. Давай уж тогда завтра. Только, чтобы точно.

– Точнее не бывает, зуб даю! Даже вон Танюха только за! Ты там держись, Костик!

– Да, нормально, держусь!

– Ну, всё, тогда на связи! Ничего, прорвёмся!

– Ага, давай, счастливо!

Нажал отбой, убрал телефон в карман, положил голову на руку. Планы на вечер сорвались. Чего делать-то теперь? Одному куда-то идти не хотелось, да и видеть кого-то кроме самого близкого друга Вовки не хотелось тоже. Поеду домой ждать завтра. Высплюсь, куплю по дороге кино какое-нибудь хорошее. Вечер получался обычный для последнего времени без покоя, но не такой уж плохой, просто привычный какой-то что ли. «А ещё помою машину, назло погоде и всему на свете, – подумал я, – на выходных никуда не поеду, пусть постоит чистая».

Вторая половина рабочего дня прошла степенно и в общем-то незаметно, так же как и первая. Мелкие дела, незначительные перемолвки с коллегами. Я старался растянуть работу подольше, получилось плохо. Сидеть без дела смысла я не видел, и раньше обычного, прибравшись на столе, я надел пальто, шарф, подхватил портфель и вышел на стоянку.

На улице подморозило. С неба не капало, лужи подёрнулись ледяной корочкой, изо рта шёл пар. Правда и машина замерзла, стёкла покрылись льдом, и на его оттаивание необходимо было время. Заведя мотор и отрегулировав потоки воздуха в салоне, я стал ходить вокруг машины. Потом остановился и оглянулся.

Начало шестого. Уже стемнело. На стоянке, расположенной в глубине квартала было тихо, сюда не доходил шум с магистрали. Морозный воздух будто звенел в этой тишине, стал прозрачным, как стекло. Казалось, его можно разбить неосторожным движением. В лучах света, падавших на землю от уличных фонарей, кружились одинокие снежинки. Ветер перестал. Похолодало значительно, но именно так, как нужно. Ежиться и прятаться в воротнике не хотелось, и мне было очень комфортно в любимом пальто. Всё было немножко завороженно и странно.

В кармане затренькало. Я достал телефон и взглянул на экранчик. Звонила Лена.

Лена – моя подруга. Подруга не в смысле девушки, настоящей или бывшей, с которой встречаешься для совместного сомнительно-приятного времяпрепровождения, и уж конечно не в смысле какого-нибудь «э, подруга!». Подруга от слова друг. То есть Лена – мой друг, но так как она девушка, по правилам русского языка выходит, что она подруга. Вот как-то так.

Мы познакомились года три-четыре назад. В самолёте. Я летел в командировку в Прагу, а Лена – туда же, но отдыхать. Мы разговорились, проболтали весь полёт, а потом уже в Праге пару раз встречались, гуляли по городу и опять постоянно разговаривали.

По возвращении в Москву мы продолжили общение, но встречались нечасто. Однако очень быстро подружились. С Леной очень здорово поговорить обо всём на свете. Она понимала меня с полуслова, я понимал её. Как-то незаметно мы выяснили друг о друге всё, переделились разными случавшимися жизненными ситуациями. Я мог позвонить ей в любое время и попросить совета, как испечь пирог или помириться с девушкой, а она могла узнать, какой посмотреть фильм или как вести себя с понравившимся парнем, и мы всегда откликались. Первый раз я так подружился с девушкой, именно подружился, потому что каких-то мыслей о возможном перерождении отношений не возникало ни у меня, ни у неё. А ещё впервые у меня был такой человек, ставший близким совершенно случайно. С Вовкой мы выросли вместе и просто не представляли, как может быть по-другому, с Леной мы встретились уже в сознательном взрослом возрасте, и, тем не менее, это не помешало сближению.

У нас не было общей компании, мы не проводили вместе много времени, мы не ходили друг к другу на праздники, мы не знакомились с родителями, а о наших половинках знали по рассказам друг друга. Чаще всего мы созванивались, когда кто-то первый чувствовал, что соскучился, и договаривались встретиться. Летом гуляли в парке, в дождь или зимой могли встретиться в кафе или приходили друг к другу домой, Лена тоже жила одна, поэтому периодически звонила и жаловалась на «этих непонятных мужиков», на что я парировал примерами женской логики. И всегда при наших встречах мы очень много говорили. Говорили обо всём на свете. Когда кого-то одного что-то тревожило, второй выслушивал и старался осторожно и деликатно что-нибудь посоветовать, и советы эти были невероятно ценны и правильны. Когда поводов для беспокойства не было, мы могли говорить обо всём взбредавшем в голову, начиная теорией сотворения вселенной и заканчивая доказательством влияния лунного света на рост фонарных столбов.

Я нажал приём и поднёс телефон к уху.

– Костик, привет!

– Привет, Лен!

– Как ты? Я подумала, давно мы не общались что-то. Вышла с работы, решила позвонить. Вот и звоню. Так как дела-то?

– Так себе, – моё настроение, немного было отступившее, вернулось.

– Что-то серьёзное?

– Ну, как тебе сказать, наверное, нет, потому что всё хорошо, вроде. Но что-то как-то и не хорошо. Беспокойно, и что самое паршивое, непонятно почему беспокойно.

– Ясно. Дома-то всё в порядке? – Лена спрашивала про родителей.

– Дома – да, у меня – видимо, нет.

– Та-а-ак… – короткая пауза, – ты там с бородой сидишь и хочешь в Париж? – голос подружки как-то потеплел.

– Не, не сижу уже, я закончил работать, так что отращиваю бороду и хочу в Париж я уже на улице.

– Ясно-ясно, и чего ты с таким настроением делать намерен?

– А что делать… В Париж я сегодня уже не успею, с Вовкой встретиться тоже не получилось, так что домой собираюсь.

– Ага… Сейчас… Подожди минутку… – Лена явно о чём-то задумалась и ей нужна была минутка на размышления. Переложив телефон в другую руку, я сделал пару шагов возле машины, – Так, Константин, значит, я вышла с работы, сейчас туда-сюда и часика через три давай подъезжай ко мне. Обсуждению не подлежит, так что я тебя жду.

– Ладно, через три часа буду, – обсуждать что-то я и не собирался. Оставаться одному сегодня хотелось всё меньше и меньше, а увидеться с Ленкой – всё больше и больше.

Мы попрощались. На дорогу до Лены по вечерней Москве требовалось около полутора часов, и у меня оставалось ещё столько же свободного времени. Я погулял в парке недалеко от конторы, погружённый в свои невесёлые мысли, потом сел в машину и, благо она уже успела разморозиться за время разговора по телефону, не спеша вырулил со стоянки.

В пятничный вечер город стоял. Я никуда не торопился и, автоматически нажимая на педали и поворачивая руль, погрузился в окружавшую меня картину. Дым из выхлопных труб обволакивал автомобили, и казалось, что затор находился посередине большого облака. То тут, то там вспыхивали яркие красные огоньки стоп-сигналов, выглядевшие сквозь дым далёкими и размытыми. Они придавали общей картине, в целом обычной для вечера буднего дня в любом мегаполисе, какой-то нездешний, если не сказать фантастический вид. Опустившийся на город студёный воздух приморозил дороги, и в стекло уже не летела, размазываясь стеклоочистителями, мерзкая грязь. Если с неба прямо сейчас пошёл бы снег, а ещё лучше повалил бы огромными хлопьями, картина стала бы ещё нереальнее. Но снега не было, а в этом холодном бесснежном вечере всё равно чувствовалось что-то необычное. Время тянулось медленно и удивительно, как быстро сновали прохожие по тротуарам вдоль магистрали.

К Лене я немножко опоздал. Поставив машину, я прошёл к нужному подъезду и поднялся на шестой этаж. Позвонив, я отступил на шаг, услышав движение по ту сторону. Дверь открылась, и я увидел улыбающуюся Лену.

Она выглядела очень здорово. Тяжёлые каштановые волосы, обычно распущенные и свободно лежащие на плечах и спине, были подобраны и уложены каким-то хитрым способом. Плохо разбирающийся в особенностях женской причёски, я не понял, много ли потребовалось времени для её сооружения, но что для этого нужна была большая фантазия, сомнений не вызывало. Умеренный и сделанный с большим вкусом макияж, но это всегда отличало Лену. И это пресловутое маленькое чёрное платье, которое должно быть в гардеробе каждой женщины. Средней длинны, без ярко выраженного декольте, абсолютно простое и лишённое малейшего декора, оно незаметно подчёркивало достоинства фигуры. Чёрные маленькие блестящие туфельки на ногах. Жемчужная нитка на шее и такие же серьги в ушах. Образ довершал едва уловимый аромат духов. Сладкий, но не приторный, он не бил в нос, а, словно шёлк, легко струясь по воздуху, щекотал обоняние, дразнил.