Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки

меня, и сяду рядом с домом кади, отца моей возлюбленной. Тогда ты и стражники, которые находятся под твоим началом, привлеченные очаровательными ароматами, которые я буду испускать, подойдете ко мне. И ты почтительно спросишь меня: «Что ты делаешь в этот поздний час совсем одна на этой улице, о благородная дама?» А я тебе отвечу: «Валлахи, о доблестный капитан, я девушка из квартала при дворце, а мой отец — один из эмиров султана. Так вот, сегодня я вышла из нашего дома и района и отправилась в город, чтобы сделать кое-какие покупки. И как только я купила то, что хотела купить, и заказала то, что должна была заказать, я поняла, что опоздала, ибо, придя к нашему кварталу при дворце, я увидела, что его ворота уже закрыты. И тогда, надеясь найти кого-нибудь из моих знакомых, у кого можно было бы переночевать, я снова отправилась в город, но, к своему несчастью, никого не встретила. Жаль, что так получилось, ибо я, дочь знатных родителей, осталась без крова посреди ночи, и теперь я сижу на пороге этого жилища, которое, как мне сказали, принадлежит кади, чтобы его тень защитила меня. А с утра я вернусь к родителям, которые теперь должны считать меня мертвой или в лучшем случае потерявшейся». Тогда ты, о капитан Муин, пораскинешь умом и увидишь, что я действительно одета в богатую одежду, и подумаешь: «Нельзя мусульманину оставлять на улице такую красивую и молодую девушку, всю покрытую жемчугом и драгоценностями, ведь ее могут изнасиловать и ограбить негодяи. А если бы подобное случилось в округе, то я, капитан Муин, отвечал бы своей головой за такое покушение перед нашим хозяином султаном. Поэтому я должен так или иначе взять под свою защиту эту очаровательную особу, поставь рядом с ней одного из своих вооруженных людей, чтобы охранять ее до утра. Но было бы гораздо лучше — ибо я не очень доверяю своим стражам — выбрать без промедления какую-нибудь обитель почтенных людей, которые бы с честью приютили ее до утра. И клянусь Аллахом, я не вижу, где она могла бы переночевать лучше, чем в доме нашего господина кади, на порог которого привела ее судьба. Итак, я, капитан Муин, направлю ее к нему и, без сомнения, извлеку из этого пользу, не считая того, что эта юница, чьи глаза уже зажгли в моих недрах огонь, проникнется ко мне благодарностью». И, справедливо рассудив так, ты постучишь кольцом в дверь дома кади и введешь меня в его гарем. И таким образом я окажусь воссоединенной со своей возлюбленной. И мое желание будет удовлетворено. Вот таков мой план, о капитан, и таково мое объяснение. Уассалам!

Тогда я, о господин мой, ответил девушке:

— Да увеличит Аллах милости Свои, изливающиеся на твою голову, о госпожа моя! Это удивительный и простой в исполнении план, ибо разум — дар Воздаятеля.

Договорившись с нею о времени встречи, я поцеловал ее руку, и каждый из нас пошел своей дорогой.

И вот наступил вечер, затем время отдыха, затем время молитвы, и через несколько минут я вышел во главе своих людей, вооруженных обнаженными мечами, для ночного обхода. И, переходя из района в район, мы пришли около полуночи на улицу, где должна была находиться эта юница со своей странной любовью. И насыщенный, удивительный аромат, который я почувствовал, как только вошел в эту улицу, указал мне на ее присутствие. И вскоре я услышал звон браслетов на ее руках и лодыжках. И я сказал своим людям:

— Кажется, о сыны мои, я вижу там какую-то тень! Но какой насыщенный аромат!

И они стали осматриваться по сторонам, чтобы обнаружить его источник. А мы увидели красавицу, покрытую шелками и тяжелой парчой, которая наблюдала, как мы приближаемся, подавшись вперед и вся обратившись в слух. И я подошел к ней, как будто не узнавая, и обратился к ней, говоря:

— Что дама, красивая, нарядная, в драгоценностях, делает в столь поздний час совсем одна на этой улице? О госпожа моя, неужели ты не боишься ночи и прохожих?

На это она дала мне ответ, о котором мы накануне договорились, а я повернулся к своим людям, словно спрашивая их мнения. И они ответили мне:

— О командир наш, если хочешь, мы отвезем эту девушку в твой дом, где ей будет лучше, чем где-либо еще. И она будет тебе благодарна, мы в этом не сомневаемся, ибо она, конечно, богата, красива и вся в драгоценностях. И ты сделаешь с ней то, что сделаешь, а утром вернешь ее любящей матери.

И я крикнул им:

— Заткнитесь! Да укроет меня Аллах от ваших слов! Достоин ли мой дом принять дочь эмира?! И потом вы же знаете, что я живу далеко отсюда. Лучше всего было бы попросить для нее гостеприимства в районе кади, чей дом находится именно здесь.

И мои люди ответили, что слушают и повинуются, и стали стучать в дверь кади, которая тотчас же открылась.

И у входа, опираясь на плечи двух рабов-негров, появился сам кади. И после приветствий с обеих сторон я рассказал ему о деле и передал ему свою заботу о нем, в то время как юница стояла, завернувшись в свои вуали. И кади ответил мне:

— Пусть она будет здесь желанной! Моя дочь будет ухаживать за нею и следить, чтобы она была довольна.

И вот я вложил ему в руки этот опасный дар и доверил ему саму опасность. И он повел ее в свой гарем, а я пошел своей дорогой.

И вот на следующий день я вернулся к кади, чтобы забрать вверенную ему гостью, и сказал про себя: «Эй! Валлахи! Должно быть, эта ночь была благословенной для этих двух девушек! Но конечно, мои мозги так поизносились, что я никогда не узнаю, что произошло между этими двумя огненными газелями. Никогда я не слышал о подобном!» И, размышляя так, я пришел в дом кади и, как только вошел, наткнулся на шум, крики, перепуганных слуг и обезумевших женщин. И вдруг сам кади, этот белобородый шейх, бросился в мою сторону и крикнул мне:

— О, позор на твою голову! Ты привел в мой дом девушку, которая обобрала меня до нитки! Ты должен разыскать ее, иначе я пойду жаловаться султану, который заставит тебя напиться крови и узнать вкус смерти!

И когда я попросил его рассказать все подробности, он объяснил мне, перемежая слова с сильными междометиями, криками, угрозами и