Поспешная женитьба - Элизабет Роллз

— Ты и с пустыми карманами окажешься, и мертвецки пьяным, если позволишь впечатлительности сбить тебя с пути истинного и завести в пасторскую мышеловку, — съязвил Дарлстон.

Кастер ошарашенно на него посмотрел:

— Меня? В пасторскую мышеловку? Кому я нужен? Я — младший сын, как ты знаешь! Это твой удел, Питер! Мы скоро увидим, как ты влюбишься и шагнешь к алтарю.

— Влюбишься! — взвился Дарлстон. — Ты это серьезно?! Я же говорил вам, что покончил с такой чепухой! Этот брак будет для дела. Если девочка правильно воспитана, чтобы знать свои обязанности, и если нет выраженного противоядия… — Он замолчал не договорив.

Кастер с лордом Каррингтоном озабоченно переглянулись. Дело, оказывается, обстояло худо: какие надежды мог лелеять этот несчастный на счастливый брак, если так ожесточен? И что тут говорить о бедной девушке, которая примет его предложение!

— Тогда тебе вначале надо бы удостовериться, что избранница безразлична к тебе, — после минутного молчания задумчиво произнес Кастер. — В конце концов, не хочешь же ты обходиться с бедным ребенком так грязно, как когда-то обошлись с тобой. О боже! Леди Сефтон идет сюда. Могу поспорить, она и Питера собирается взнуздать.

Приближение леди Сефтон оборвало их разговор, но замечание Кастера достигло цели. Мысль, что он может ранить невинного человека точно так же, как когда-то ранили его, заставила Питера крепко задуматься. До сих пор его будущая невеста была некоей гипотетической, нереальной фигурой. Теперь вдруг она стала личностью, с мыслями, чувствами и, возможно, сердцем, которое можно разбить, хотя лицо и фигура все еще представлялись смутными контурами. Да, Джордж прав: лучше сначала убедиться, что избранница равнодушна к тебе, кем бы она ни была.

Двумя днями позже леди Каролина Давентри сидела в своей розовой гостиной, уставившись на дверь, которая только что закрылась за пятым утренним посетителем. Обычно томные голубые глаза ее сверкали бешенством, а каждый изгиб женственной фигуры был напряжен от негодования. Ее без снисхождения поставили в положение, когда она была вынуждена сдерживать дикую ярость, пока другая дама, мило улыбаясь, с полной уверенностью говорила ей, что «дорогой Питер» опять намерен жениться.

Ничто не было упущено в рассказе о его появлении в «Олмаке» и танце с мисс Фолиот, а тот факт, что он задержался на несколько минут, беседуя с ее родителями, породил необузданный полет фантазии. И уже пошли слухи, что мистеру Ричарду Уинтону, до сих пор наиболее вероятному кандидату на руку мисс Фолиот, дают от ворот поворот.

Каролина Давентри была неглупа! Она хорошо понимала, что надо делать скидку на фантастические преувеличения, но даже то, что оставалось, ее встревожило. В обществе знали, что последние годы она была любовницей Дарлстона. Ей и в голову не приходило, что он может надумать снова жениться. Казалось, он был вполне удовлетворен ее благосклонностью, и она довольствовалась своим положением. Но если он женится, то, понятно, ситуация изменится.

Пока — все нормально! Во всяком случае, не мог он сразу влюбиться в маленькую жеманную дебютантку. Такое обстоятельство делало задачу Каролины проще. Но действовать надо быстро. Если Дарлстон снова решил жениться, то она не упустит возможности стать новой графиней!

В то же самое утро лорд Дарлстон решил прокатиться на кобыле, которую купил на прошлой неделе. Каждый раз, когда он собирался на ней прокатиться, что-нибудь отвлекало его. В это утро он устроил все так, чтобы ничто не смогло помешать ему. И в восемь часов утра (неприлично раннее время) уже покачивался в седле ретивой гнедой кобылы.

Подъезжая к парку, Дарлстон с облегчением отметил, что аллеи практически пусты. Никаких экипажей, никаких других признаков, что тут кто-то может узнать его. Ничего удивительного: в такое время большинство аристократов еще нежились в постели после развлечений минувшего вечера.

Кобыла Гризельда нетерпеливо вытанцовывала, желая побегать. В целях воспитания Дарлстон сотню ярдов провел ее спокойным шагом, а потом пустил легким галопом. Он уверенно сидел в седле, отпустив повод, и, как он оценивал, ход ее был впечатляющим: ровным, легким. Единственным недостатком кобылы, если это можно назвать недостатком, была игривость.

«О да! Все мы когда-то были молодыми», — снисходительно подумал он и тут заметил, что к ним стремительно приближается фаэтон, рядом с которым бежит огромная серая собака.

— Господи! — воскликнул он. — Кого это несет в такой-то час?!

Дарлстон пустил кобылу шагом, чтобы не напугать пару, впряженную в фаэтон. Когда экипаж приблизился, он понял, что знает его седоков. Джентльмен, управлявший фаэтоном, вежливо кивнул и проехал бы мимо, если бы Дарлстон не осадил лошадь и не сказал:

— Как поживаете, мистер Фолиот? И вы, мисс Фолиот. Хотя нет нужды спрашивать, выглядите вы прелестно.

— Лорд Дарлстон! Очень приятно! Я не знал, что вы знакомы с… — Мистер Фолиот резко прервал фразу.

— Конечно, я знаком с мисс Фолиот! — ответил слегка недоумевающий Дарлстон. — Она оказала честь танцевать со мной в «Олмаке» два дня назад.

— О! Как же! Конечно, конечно. — Мистер Фолиот окончательно смутился. — Прошу прощения, лорд Дарлстон!

— Не беспокойтесь об этом, сэр. Миссис Фолиот предупредила меня, что у вас дырявая память, — засмеялся Дарлстон. Ему понравился этот простой господин с добрыми глазами. Он повернулся к его дочери: — Надеюсь, в вашей памяти наш танец занял более прочное место. Или у вас столько партнеров по танцам, что ни вы, ни ваши родители всех запомнить не можете?

Она рассмеялась:

— О нет! Лорд Дарлстон, этот танец остался в моей памяти.

Дарлстон заговорил не сразу. Этим утром она была совсем другой. Было что-то в ее глазах… Хотя девушка мило улыбалась ему, создавалось впечатление, что эти большие серые глаза смотрят сквозь него. Стараясь собраться с мыслями, он спросил:

— Смею ли я поинтересоваться, что заставило вас выйти из дому в такой ранний час? Это, должно быть, стоило вам больших усилий после званого вечера, который вы удостоили своим присутствием.

Она засмеялась:

— Но в парке намного приятнее, когда нет посетителей! И еще более приятно, чем в переполненном бальном зале. Кроме того, — она показала пальцем на собаку, которая сидела рядом с фаэтоном, — бедняжке Гелерту нужно больше физических упражнений, чем она сможет получить позже, когда надо будет часто останавливаться из вежливости.

— Понимаю, мисс Фолиот. Я в такой час вывел эту безрассудную кобылу по этой же причине.