Пария - Дэн Абнетт

ГЛАВА 3

Позвольте мне сказать все, что я об этом думаю. А сказать по правде, я думаю об этом часто — потому что то, что я видела, шокировало меня и оставило свою отметину. Его смерть оказала влияние на все последующее развитие моего характера, так что, думаю, стоит написать об этом, хотя, думаю, лучше бы было сделать это событие частью другой большой истории. Впрочем, об этом стоит написать в любом случае, в соответствии с тем критерием, который я установила, чтобы решить, какие истории имеет смысл включать в эти записи, а какие — ни к чему.

Когда это случилось, я не осознала, что произошло. В тот момент это был просто шок.

Мне было двадцать три. Дело было к вечеру, темнело. Стояло лето — но в Королеве Мэб даже лето довольно хмурое, и сумерки, укрывшие Зону Дня, как всегда производили мрачное впечатление. Мне надо было спуститься в кладовку, взять там лазерный пистолет и потренироваться с ним. Сшибить несколько бутылок, стоявших на стене — на большее я не рассчитывала. Ментор Заур весьма критически относился к моей меткости, говоря, что я точно никогда не буду показывать такие результаты, как Корлам и Фария, и даже (подумать только!) Рауд, которому было всего пятнадцать. Кроме того, я совсем недавно весьма неуклюже завершила задание в Железном Квартале — получилось бы не так неловко, если бы я стреляла лучше. Там я… нет. Эта история здесь точно будет лишней. Мне надо было потренироваться в стрельбе. Это была задача на текущий момент.

Мне приходилось видеть, как умирают и гибнут люди. Давайте начистоту. Королева Мэб — жестокий город. Я видела драки. Я видела убийства. Мне приходилось применять оружие или использовать как оружие то, что было под рукой, чтобы защитить себя и других. Я наносила телесные повреждения разной степени тяжести. Более того, вполне возможно, что нанесенные мной раны привели к смерти, или, возможно, своими выстрелами я случайно угробила парочку мразей, даже не зная об этом.

Но я никогда не видела такую смерть.

Наша «муштра» проходила при свете. Зона Дня освещалась лампадами и свечами, а еще — старыми шарообразными светильниками, встроенными в потолочные панели. От старости шары покрылись желтыми пятнами, и шипели, когда их зажигали. В некоторых коридорах специально стояли палки, или ручки от швабр, чтобы, если понадобится, стукнуть в потолок, тряхнув светильники, и заставить их гореть как положено.

Наша «муштра» проходила при свете. Круглые светильники мерцали, словно солнца, которые вот-вот погаснут. Я пошла попросить ментора Заура перепрограммировать мой манжет, чтобы можно было пройти сквозь «болевой заслон» и взять из кладовки пистолет.

Наша «муштра» проходила при свете. Я услышала ворчание, пыхтение от натуги, и решила, что ментор Заур, похоже, оттачивает свое мастерство фехтования. Среди кандидатов я не знала никого, кто бы согласился тренироваться с ним.

Но он был занят другим. Он с кем-то дрался.

Они дрались на втором ринге — помосте, расположенном рядом с главным рингом, огороженным деревянными перилами; второй ринг был значительно ниже главного. Слева торчали чучела для фехтовальных упражнений, вблизи от них выстроился целый ряд стоячих щитов-павез, на вбитых в стены крючках висели керамитовые щиты-баклеры, которые полагалось надевать на руку, зажимая рукоятку в кулаке. Справа располагались две механических спарринг-машины, которые сейчас были выключены и, казалось, спали, воздев многочисленные конечности, словно застывшие в оборонительной позиции пауки.

Я увидела капли крови на деревянных перилах; еще одна длинная полоса — размазанная лужица крови — тянулась поперек второго ринга, словно обличающая алая стрелка, указывавшая на бойцов, и я поняла, что это — не тренировка.

Один из мужчин тяжело дышал. Он был светловолос, довольно молод и….

Нет. Сначала про Заура. Заур в этой истории гораздо важнее, и, сказать по правде, самое большее, что я могу сделать для него сейчас — это упомянуть его имя.

Ментор Заур. Таддеус Заур. Преподаватель боевых искусств и оборонительной тактики. Он был высокий и крупный, как положено бойцу. Он внушал страх, и я всегда думала о нем как о чем-то цельном, монолитном, идеально приспособленном, чтобы противостоять жизненным бурям — он словно был сработан из материи, более плотной, чем другие люди, как нейтронная звезда. Его лицо было словно высечено из камня, он всегда был тщательно выбрит, кожа выглядела грубой и шероховатой. Его рот был узким и длинным — словно след от топора, а нос — коротким и приплюснутым. Глаза — маленькие, глубоко посаженные и с тяжелыми веками, которые, казалось, для того и выросли, чтобы закрывать глаза щитками, как у крупных рептилий. Он всегда выглядел как положено: тщательно выбрит, краток в выражении мыслей, ухожен без лишнего лоска, и только его волосы выбивались из картины — густая белая шевелюра, которая торчала в разные стороны, спадая ему на глаза и уши. Это был не изысканный серебристо-белый оттенок, как у благородного аристократа. Его волосы были тусклыми, желтовато-белыми, как выгоревшая на солнце солома или грязный снег. У него были мелкие зубы, а на левой руке не хватало мизинца. Пока я не встретила Смертника, его облик казался мне самым жутким и пугающим из всех, кого я когда-либо знала.

Я понятия не имела, сколько ему лет. Должно быть, он был в годах, ведь я знала, что он ветеран военной службы. У него было небольшое брюшко — но это была дань возрасту, а не последствия недостатка физической подготовки. Он был зверски сильным и ужасно быстрым. В тот день, как и всегда, он был одет в свою рабочую одежду — боевой бронекостюм, облегавший его как перчатка, сапоги и защитные перчатки, все — темно-алое, оттенка бычьей крови.

Да, теперь о другом мужчине. Он был моложе и тоньше, со светлыми волосами, и весьма красив — аристократической, породистой красотой. Он был одет так, как обычно одеваются анграбийские торговцы — сапоги, бриджи, тяжелые шерстяные одеяния, поверх которых — зимняя куртка, с виду неброская, но дорогая, поднятый воротник оторочен мехом гезла — но в ту же секунду я поняла, что все это лишь маскировка. Он был одет, как оделся бы кто-то, кто долго и тщательно изучал торговое сословие Королевы Мэб, чтобы казаться одним из его представителей.

Не могу точно сказать, какая деталь выдала его, но я поняла это за какую-то долю секунды. Возможно, это потому, что, отправляясь на задание, я не раз проверяла такие способы маскировки на себе. Он не допустил ошибок в своей маскировке, напротив, она была слишком безупречна.

Они дрались на коротких мечах. Ментор Заур орудовал прямым, с толстым лезвием, обоюдоострым кутро, который обычно висел у него на бедре. Его противник, незнакомец, явно не мог сравниться с ним в силе, опыте или скорости. Но я увидела, что он не упустил своего. В кобуре, сзади на поясе Заур обычно носил короткоствольный автоматический пистолет — а теперь оружие лежало на полу довольно далеко от них. На правом предплечье Заура, выше перчаточной краги, красовался глубокий порез; располосованный рукав висел лоскутом и хлопал при движении.

Он вытащил оружие первым, но удар меча разоружил его. Этот фехтовальный поединок случился от того, что Заур не смог воспользоваться пистолетом.

В руке у незнакомца был изогнутый салинтер — короткая сабля, которую он явно принес с собой. В наших краях… и вообще в нашем мире не пользовались таким оружием. Но он точно знал, как с ней обращаться. Кроме раны, нанесенной, чтобы выбить пистолет, он уже оставил Зауру отметины на подбородке и левом плече.

Заур старался все время стоять лицом к противнику. По опыту прошлых тренировок я знала, что это его обычная тактика. Он использовал такое постоянное, навязчивое внимание и контроль, чтобы спровоцировать поспешную реакцию, которая, в свою очередь, вела к техническим ошибкам. Противник поневоле сосредотачивался на том, чтобы защититься от его следящего взгляда. Это заставляло драться не только с Зауром, но и с собственными спонтанными, бессознательными реакциями. И сейчас Заур попытался разрушить техническое преимущество незнакомца.

Попытался — но не смог.

Сначала я подумала, что на моих глазах происходит нечто поразительное. Никто не мог победить Заура, ни в одном из боевых искусств. Следом, почти сразу, пришла другая мысль: почему? Почему они дерутся? Что нужно здесь этому человеку? Я видела кровь. Это точно не тренировочный поединок и не частный урок фехтования.

Они дрались всерьез.

Они обменивались ударами с бешеной скоростью. Незнакомец вкладывал в удары клинка всю силу и защищался, безупречно выверяя каждый шаг, расчищая пространство для маневра, где мог, и стараясь развернуться так, чтобы уменьшить зону поражения. Заур как мог мешал ему в этом, сохраняя короткую дистанцию, отражая удары незнакомца своим клинком и металлическими лентами, наклепанными по предплечью на его левый рукав. Он по-прежнему держался лицом к противнику, чтобы дать себе возможность блокировать удары и мечом, и металлическими лентами на рукаве.