Хозяин леса - Н. Шер

Мальчишки гурьбой вбежали в ворота, громко крича: едут, едут совсем уже рядом. Народ стоял полукругом на главном сборном месте городища, впереди них стоял главный воевода, отец Родомира, со своей молодой женой красавицей – Миладой.

Родомир въехал в широкие ворота во главе своего отряда, с рыси кони перешли на шаг, видно было, что все воины выглядели уставшими, но на это ни кто не обращал уже внимания. Все искали взглядом своих родных, любимых.

Родомир не доезжая до центра, остановился, вся дружина за ним тоже остановилась, ни кто не нарушал строя, и не слазили с коней. Родомир спешился, он стоял, держась за поводья своего коня, окинул взглядом всех жителей, все молчали, ни кто не двигался. Было у них такое правило, пока не обнимет воевода своего сына, ни кто не шелохнется и не издас ни одного звука, только изредка кто ни будь да смахнет с щеки скупую слезу радости.

И тут вдруг из-за спины воеводы выскочил Евсейка и бросился со всех ног к отцу, разве мог бы кто ни будь помешать ему задержать его, не было на белом свете человека, которого бы он так ждал и хотел бы увидеть. Деда он конечно тоже любил, но у него была молодая жена, которой он должен был уделять много времени, да и частенько он уезжал со своей дружиной, по дальним рубежам, по этому приходилось оставаться Евсейке чаще всего на попечении старого воина-учителя. Как можно было выжидать даже каких то еще несколько минут, когда вот он, его отец стоит совсем близко.

Родомир немного нагнулся и обнял подбежавшего своего сына. Какое то время они стояли молча, Родомир теребил рукой его кудлатую голову, сильнее сжимая свои суровые губы, боясь, чтобы не блеснули так предательски слезы на глазах. Он отстранил Евсейку от себя, рассматривая его внимательно. Он явно вытянулся за это лето, детская пухлость щек и румянец исчезли, отчетливее стали выдаваться скулы и подбородок.

Ну, как ты тут без меня сын, все ли у тебя в порядке, – спросил Родомир.

– У меня все хорошо, отец, не переживай, а у меня есть хорошая новость для тебя, – сказал Евсейка.

– Интересно, какая же у тебя новость, может ты уже стал настоящим воином или ты здесь без меня нашел себе невесту, а я об этом еще не знаю.

– Ну, что ты отец, ты же знаешь, что до воина мне еще далеко, а до невесты и подавно. Пока вас не было, у нас собирались все старейшины и воеводы всех родов и деда нашего единогласно выбрали старшим князем, над всеми родами, а ты теперь стал княжичем. Ты рад отец.

– Конечно, рад сын. Мы с тобой после еще наговоримся, а теперь пошли к деду, видишь, все нас с тобой ждут.

Евсейка посмотрел в одну сторону, народ стоял и молча наблюдали за ними, даже дети, которых держали на руках, примолкли. Посмотрел на воинов, они по прежнему сидели, не показывая ни каких признаков суеты и нетерпения, глядя на них Евсейка чувствовал, как от них отходят не видимые волны мужества, надежности, суровых защитников своей земли. Евсейка обернулся назад, посмотрел на деда, тот стоял, погруженный в свои не веселые мысли, только он понимал лучше всех, что его сын Родомир в полной мере заслуживает это, чтобы стояли вокруг него тысячи людей и молча ждали и стоять будут столько сколько потребуется. Благодаря его сыну, благодаря его неуемной энергии и силе, жажды жизни, любви к своему народу и к своей отчизне, на их землю не ступала нога врага вот уже десять лет.

Родомир подошел к отцу, они крепко по мужски обнялись.

– Здравствуй, сын.

– Здравствуй, отец, – поздоровались они.

Родомир подошел к Миладе, – здравствуй Милада.

Она прихватив его за плечи, поднявшись на цыпочки поцеловала его в заросшую щеку, – здравствуй Родомир, – произнесла она. Ее глаза весело блестели, на лице ее была красивая улыбка с потаенным напуском кокетства. Она была рада приезду Родомира, может быть даже чересчур.

И только после этого все всадники спрыгнули с коней, а к ним бросились все их родные. Первыми побежали малыши, за ними старшие подростки, а последними поспешали женщины, да старики.

Воины радостно подхватывали своих малышей, подкидывали в воздух, прижимали к себе. Те в свою очередь радостно визжали, цеплясь своими ручонками за их пышные бороды. Повзрослевшие ребята более сдержанно подходили, пытаясь скрыть свои радостные чувства и эмоции, обнявшись со своими отцами, они быстро переключали свое внимание на их боевых коней. Кто по проворней старались залезть на них, усевшись в седло еще разгоряченных и потных коней, они с восторгом и гордостью поглядывали с верху в низ. Наконец то и женщины, дождавшись своей очереди подходили к своим мужьям, скупо при пав к ним на грудь, закованных в крепкие доспехи. Те в свою очередь, уткнувшись в их волосы вдыхали с жадностью этот, так родной им, близкий запах.

Так мы ждем тебя, Родомир, как отдохнете приходи со своими старшинами к нам в терем, будем ждать. Расскажите о своем походе, да и у нас есть, чем поделиться.

– Приду, Отец, обязательно.

– Ну а ты, Евсейка, со своими друзьями, займитесь лошадьми, напоите, накормите.

– Не беспокойся деда, все будет сделано.

– Ну вот и хорошо. На этом они пока и расстались.

Все расходились от Князя уже за полночь, последний уходил Родомир.

Идя по темному коридору, освещенному только изредка свечами, он неожиданно остановился. Впереди стояла женщина, загораживая ему путь. Это была Милада.

Его отец повстречал ее несколько лет назад, разъезжая со своей дружиной по дальним поселениям. Она была единственной дочерью знахаря. Когда он ее встретил, то Миладе было уже столько лет, когда ее сверстницы имели уже не одного ребенка. Она не была уродлива, чтобы на ней не хотели жениться молодые люди, но напротив, она была удивительно красива, даже необычно красива. Она была стройна, статна, походка ее была плавна, грациозна и в то же время она не была тиха или нерасторопна, напротив, все делалось в ее руках быстро, ловко, никаких лишних движений. Могло бы показаться, что вокруг тебя движется прекрасный призрак, от которого не возможно отвести взгляда. У нее были черные глаза, черные шелковистые волосы толстой косой спускались ниже пояса. Ни кому еще не удавалось долго удержать свой взгляд, глядя в ее черные глаза. Человеку казалось, что ее взгляд просто пронизывает его, как будто прожигает его на сквозь, одновременно заглядывая в его душу. Казалось, что ее глаза притягивают к себе, еще не много и ты не устоишь, провалишься, утонешь в какой то бездне. Это равносильно тому, когда человек заглядывает в глубокий колодец, от куда веет непроглядной бездной, поблескивая в низу отраженными звездами ночного неба. Человек заворожено смотрит вниз, не в силах оторвать свой взгляд, нагибаясь все ниже и ниже. И вот в какой то момент, как будто его кто то отталкивает от этой бездны и этот человек, с учащенно бьющимся сердцем, поскорее уходит от колодца. Кто испытал такой взгляд Милады на себе, старался по возможности не смотреть в ее глаза.

Все жители называли ее ведьмой. Даже идя по улице, старались между собой не встречаться с ней на пути, обходя ее стороной. А ведьмой называли ее не зря, многое она уже умела и знала. Отец старался передать ей все свои знания, накопленные за свою жизнь, и знания, и опыт накопленный его предками. Его отец его дед, прадед и его другие предки уходящие годами в глубь, были шаманами и знахарями, по этому многое, ох многое он должен был оставить своей дочери и пока не сделает он это, то не покинет этот мир легкой смертью.

А Милада и не торопилась выйти замуж, ей не нужны были простые женихи, она знала, что ее время еще не пришло. Она будет ждать столько, сколько будет нужно для осуществления ее мечты. Она знала себе цену, цену своей красоты. Тот ваятель, который создал такую красивую женщину, был просто гений.

Вот такая женщина стояла на пути у Родомира. Последний год он начал замечать с ее стороны более пристальное внимание к себе. Она старалась предугадать такие моменты, чтобы оказаться на едине с ним, завести с ним не обязательный, без почвенный разговор ни о чем. То она старалась издалека одарить его своей обворожительной улыбкой с хитрицой и прищуром, пронзая его своим взглядом. Но Родомир делал вид, что не понимает ее тайных намеков. Его душа была по-прежнему закрыта для женщин, а в особенности для Милады, тем более, что она является женой его отца. Его мужская честь, честь настоящего воина, ни когда не позволит ему опуститься ниже этого.

Родомир стоял спокойно, без каких либо эмоций на лице, не пытаясь ее пройти. Он понимал, что настало время ее выслушать, тем более, что она стояла на его пути, а обходить ее стороной он не собирался. Не было еще на свете кого то, кого бы он стал обходить бочком стороной. Ни когда он этого не делал и делать не будет, он шел всегда прямо не сворачивая в сторону, а если надо, то проламывался в перед.

Милада стояла, смотрела на него, пытаясь своим взглядом покорить его. Она чувствовала его мощную силу воли, вот кто ей был нужен, вот настоящий мужчина. Ей не удалось подчинить его себе своим взглядом и она заговорила: – Родомир, почему ты всегда стараешься избежать меня, разве я не могу быть достойна твоего внимания, разве я не красива, не умна или есть кто-то кто достойней меня.