Тридцать семь практик Бодхисаттв - Гьялсе Тхогме

Однажды, при возвращении из Сакья, где он получал учение у Владыки Дхармы Сонама Гьялцена, на него напали грабители. Как только он достиг Нгулчу, то сразу произнес множество молитв Будде Медицины, Таре и другим божествам, посвятив все разбойникам. Для их блага он также совершил подношение Сангхе и другие благие дела. Он сказал, что в этой банде был один в особенности жестокий грабитель и, когда он вспоминал лицо этого человека, то чувствовал безграничные жалость и сострадание.

Примеров доброты Гьялсе Тхогме не счесть. Когда Тхогме учил в Серйиге, например, некто по имени Булва постоянно создавал нервозную обстановку, что очень мешало Тхогме. И вот однажды, после возвращения в Нгулчу, его слуга сообщил, что приехал Булва. Тогда Тхогме сначала сказал себе: «Лучше бы я не приезжал!» Но тут же он подумал: «Каждый день я обещаю отплачивать добром за зло. Почему же меня должен расстраивать приезд Булвы? Даже если он останется рядом на всю жизнь, я должен позволить ему делать, как ему нравится».

Как только Тхогме вышел из затворничества, Булва предстал перед ним. Он раскаялся в своём неблагом поведении и поклялся в дальнейшем действовать в соответствие с Дхармой. Несмотря на это его постоянные и беспричинные претензии всех утомили и люди сказали Тхогме, что лучше бы Булве уйти.

Но Тхогме сказал: «Он исправится, а то что он делает, помогает мне». Он позволял Булве делать все, что тот хотел, всячески помогал ему и давал все, что ему нужно.

Гьялсе Тхогме всегда приносил счастье всем, с кем был связан, даже тем, кто причинял ему вред. Порой он мог прервать собственное затворничество на несколько дней, чтобы обучать своих многочисленных посетителей практике бодхичитты и тренировке ума (лоджонгу). В таких случаях радуги, цветочные дожди и другие чудесные знаки наполняли людей радостью и преданностью.

В шестьдесят семь Гьялсе Тхогме решил отправится в Лхасу посмотреть на превосходнейшую статую Джово, Коронованного Будду. Посетив Лхасу, Пхагмо Дру, Самье, Гунгтханг и многие другие места, он везде передавал учения о сострадании. Говорят, что после Атиши, никто не приносил столь же блага существам, сколь Гьялсе Тхогме. Лишь взглянув на его лицо, люди преполнялись верой и неодолимым стремлением к освобождению от самсары.

Через десять месяцев он вернулся в Нгулчу и поспешил в монастырь Шалу, где как он узнал, заболел Будон Ринпоче. Как только Тхогме поднёс молитвы и ритуалы долгой жизни Будону Ринпоче его здоровье поправилось. Все посчитали, что Тхогме взял болезнь Будона на себя.

Вернувшись в Нгулчу, Гьялсе Тхогме оставался в строгом затворничестве до самой смерти, последовавшей через девять месяцев. Но каждые три месяца он выходил из уединения, чтобы давать Учения по тренировкам ума (лоджонгам) и бодхичитте тысячам и тысячам людей стекавшимся со всей страны, чтобы его увидеть. Большинство из них переставали заботиться об этой жизни и, посвятив себя практике Дхармы, достигли постижения сострадания-пустоты.

Его сострадание было столь велико, что он мог помогать не только людям, но также и животным. Извечные враги, такие как волки и овцы или олени забывали свои жестокость и страх. В его присутствии они могли мирно играть вместе и с почтением слушать его учения.

Однажды некий отшельник, медитировавший на внутренних каналах и ветрах, столкнулся с некоторыми препятствиями в практике. Он потерял рассудок и стал носится вокруг голым. Но тут на него налетела дикая овца; она стала кружить вокруг него, пытаясь достать его рогами. Когда отшельник это увидел, он пришел в себя и осознал, что с ним произошло. Услышав об этом, Тхогме шутливо сказал, что эта овца – эксперт в устранение препятствий у великих медитаторов. Когда Тхогме заболел, эта же овца проявляла множество признаков горя. Три дня спустя после его кончины она разбилась насмерть возле его места затворничества. Быть рядом с Гьялсе Тхогме – подобно пребыванию на горе Потала, чистой земле Авалокитешвары.

Другие великие ламы, такие как Кхенпо Вангле часто говорили: «Он – Будда в человеческом теле» и простирались в направлении его затвора.

Он был столь умиротворен, дисциплинирован и добр, что любой, остававшийся возле него, естественно терял привязанность к мирским заботам. И затем в последние месяцы его жизни:

Чтобы рассеять веру в постоянство вещейУ всех тех, кому он оказал помощьИ для блага существ в других Чистых Землях,Он проявил знаки смерти, будучи за пределами всех изменений.

Сначала он проявил признаки болезни, чтобы вдохновить последователей к усердию, тем, что породил у них печаль, и тем, что показал, как использовать болезнь на пути. Он сказал, что никакое лечение не поможет, но, несмотря на это, чтобы всех успокоить, принял лекарства и также позволил совершить некоторые ритуалы и молитвы о его здоровье. Когда Кхенчен Чангце и Владыка Дхармы Нишон провели церемонию, испрашивая, чтобы он долго оставался в этом мире, его здоровье поправилось, и так все смогли собрать заслугу, радуясь его выздоровлению. Но вскоре он заболел снова.

Когда кто-нибудь спрашивал его, есть ли хоть какой-нибудь способ продлить его жизнь, Тхогме сказал: «Если моя болезнь принесет благо существам, то пусть я буду благословлен болезнью. Если моя смерть принесет благо существам, то пусть я буду благословлен смертью. Если моё здоровье принесет благо существам, то пусть я буду благословлен выздоровлением. Так я молюсь Трём Драгоценностям. Полностью уверенный в том, что всё, что проявляется, - это благословение Трёх Драгоценностей, я – счастлив, и я приму всё, возникающее на пути, без попыток изменения».

Его ближайшие последователи молили его указать, какое лечение или что-либо ещё может ему помочь в выздоровлении.

Но Тхогме сказал: «Я исчерпал свой срок и моё заболевание серьёзное. Даже внимание чрезвычайно искусного врача с лекарствами, подобными нектару, вряд ли особенно помогут». И добавил:

Если это иллюзорное тело, за котороеЯ цепляюсь как за своё, болеет – то пусть болеет!Эта болезнь дает мне возможность исчерпатьПлохую карму, накопленную в прошлом,

И духовные дела, которые я затем могу совершитьПомогут мне очистить два вида завес.Если я – в добром здравии, я – счастливПотому, что, когда моё тело и ум – в порядке,

Я могу расширить мою практикуИ придать подлинный смысл человеческому существованию,Тем, что тело, речь и ум обращу к добродетели.Если я – беден, я – счастлив

Потому, что нет богатства, чтобы его защищать,И я знаю, что вся враждебность и все ссорыВзрастают из семян жадности и привязанности.Если я богат, я – счастлив,

Потому что со своим богатством я смогу сделать больше благого,А временное и абсолютное счастье –Это результат благих дел.Если я умру вскоре, это – превосходно, потому что

Сопровождаемый некоторыми хорошими способностями, я уверен,Что вступлю на безошибочный путьПрежде чем появятся какие-либо препятствия.Если я проживу долго, я – счастлив,

Потому что без отделения от тёплого благодатного дождя наставлений,Я могу затратить много времени на полное созреваниеУрожая внутреннего опыта.Так что, чтобы не случилось, я буду счастлив.

И он продолжил: «Я учу этим наставлениям других и я должен практиковать их сам. Как сказано: «То , что называют заболеванием, никогда не обладало подлинным существованием, но проявления омраченных явлений возникают как непреложный результат плохих действий. Болезнь – это учитель, указующий на природу самсары и показывает нам, что явления как бы они не проявлялись – есть не более чем иллюзия. Болезнь обеспечивает нам почву для взращивания терпения к нашим собственным страданиям и сострадания к страданиям других. Именно в этих тяжёлых условиях мы проверяем нашу практику». Если я умру, то освобожусь от боли своей болезни. Я не могу припомнить ни одного незавершенного дела и более того я постиг, насколько редка возможность прийти к смерти как к совершенному завершению моей духовной практики. Вот почему я не надеюсь ни на какое исцеление от моей болезни. Тем не менее, вы можете завершить все ваши ритуалы прежде чем я умру».

Тогда его последователи объявили, что хотят провести для него трехлетний ритуал.

Но Тхогме просто ответил: «Если это имеет для вас хоть какой-то смысл, я могу перенести три года боли. Но если нет, то зачем мне жить столь долго?»

Но его последователи умоляли: «Пожалуйста, живите долго». «У нас нет других желаний, - только видеть ваше лицо и слышать ваш голос!» - говорили они.