Академия Магии - Елена Звездная

Я тоже так думала, но промолчала. А потом подошла к окну… и там и застыла. Магистр Тьер вновь сменил время тренировки и в данный конкретный момент, кромсал двумя огненными мечами многострадальный столб, едва-едва установленный на прежнее место. В быстро сгущающихся сумерках зрелище полуобнаженного мужчины в отсветах алого пламени мечей и вовсе было завораживающим…

— Безупречно-прекрасен, волнительно-притягателен, пленительно-опасен… — Тимянна словно озвучила мои мысли.

Мы разом судорожно выдохнули и продолжили подглядывать за танцующим с мечами магистром.

— У меня сердце бьется втрое чаще, когда я на него смотрю, — вновь зашептала моя соседка по комнате.

— У меня оно бьется раз в десять быстрее, когда Тьер на меня смотрит, — прошептала в ответ я.

И тут произошло невероятное — магистр стремительно развернулся и взгляд был четко направлен на окна женского общежития!

В ту же секунду мы с Тимянной отпрянули от окон, по пути снеся столик, обронив вазу, и врезавшись в шкаф. И шум, несомненно, был бы внушительный, но что-то гремело в комнате справа, а в комнате слева слышался звон разбитого стекла и вообще сразу ясно, что смотрели все и разом, и от окон смывались тоже разом.

А потом так же одновременно, опустив глаза и стараясь не встречаться взглядами (ибо стыдно), мы дружно выносили мусор из комнат, черепки там, осколки, а тучная леди Вайрис и обломки стола со шкафчиком… Не повезло несчастной хлипкой казенной мебели…

* * *

Холодный ветер ударил в лицо мелкой изморозью, хлопьями заледеневшего снега, промозглой сыростью зимней оттепели. Я поежилась, сильнее завязала тесемки плаща, потуже замотала шарф и пронизываемая ветром во всех местах кроме ног, обутых в сапоги и шеи замотанной в плащ, двинулась по темным улицам погружающегося в ночь города.

Под ногами чавкали лужи и подтаявший грязный снег, под стенами домов дрожа на ветру пробегали собаки, крысы, реже кошки. Котов у нас мало осталось почему-то, а крысы и собаки зиму переносили хорошо.

Неожиданно впереди показались тролли. Шумная, крикливая толпа хохочущих вихрастых громил, пьяно-пошатываясь пересекала улицу то вдоль, то поперек, но при этом как-то умудрялись все же продвигаться вперед. Зато теперь ясно, почему так пустынно на улице — тролли это прорва проблем для каждого встречного, а пьяные тролли — одна большая и сплошная проблема для каждого встречного. И потому я опасливо свернула в один из темных переулков, надеясь, что плосконосые пройдут мимо, и этими самыми носами меня не учуют.

Едва вошла в проулок, тут же натолкнулась на горбатого карлика, и уже собиралась извиниться, как услышала:

— Дэйка, чего опаздываешь?

— Ой, простите, мастер старший гном Гровас, не узнала вас,-постаралась исправить оплошность я, ибо мне поздороваться первой следовало.

Гном разогнулся, и стало ясно что никакой это не горб, а наоборот мешок, который старый прохиндей прятал под плащом, от того горбатым и казался.

— Чего стала? — буркнул мастер Гровас. — Поторапливайся, не трать время хозяина даром!

Это потому что они с мастером Бурдусом друзья, а вот если бы опять чего не поделили, Гровас завел бы со мной пространную беседу по поводу погоды, радостно про себя в процессе оной подсчитывая, на какую сумму нанес урон соседу.

Кивнув мастеру, я торопливо направилась в таверну, петляя по задворкам и прислушиваясь к представлению на главной дороге, которое щедро дарили всем вольным или невольным зрителям тролли. Где-то что-то громыхнуло, потом послышался звон стекла, в отдалении завыла собака, потом послышались нарастающие голоса, предшествующие выяснению отношений кулаком и мечом. Радовало меня только одно — по утрам, когда я возвращалась в академию, все скандалисты уже успокаивались, пьяницы спали, драчуны попадали за решетку.

Подойдя к таверне «Зуб дракона», я привычно шагнула к неприметной двери в стене, торопливо открыла и прошмыгнула внутрь. Тепло, ароматы жаркого, пряный запах свежей выпечки, заставляющий втягивать воздух аромат трав, и радостный оскал Тоби — нашего повара.

— Здорова, немочь книжная, — завопил он. — Сдала?

— Сдала, — радостно ответила я, на ходу раздеваясь.

Сапоги, плащ, шарф и платье я торопливо стянула в коморке, тут же висело другое, свежевыстиранное и выглаженное платье горчичного цвета, а так же белоснежный воротничок, манжетики, фартук и косынка. Переодевалась я быстро, уже привычно и вскоре, всунув ноги в удобные туфли, я вновь входила в кухню.

— Сядь, поешь, — скомандовал Тоби, — народу много, Сэл не справляется, так что до утра не присядешь.

Я села, деревянный стол, и так чистый, тут же был протерт тряпкой, затем передо мной поставили тарелку с похлебкой из ножек кабана, ломоть еще горячего хлеба, который Тоби сноровисто посыпал тертым сыром, и кружку теплого молока с корицей и зверь травой, это чтобы бодрая до утра была.

— Ешь, ешь, — Тоби ласково по щеке погладил, — и так тощая, а теперь совсем вурдалак вурдалаком.

Наваристая похлебка оказалась чуть солоноватой, насыщенной и безумно вкусной. Варил ее Тоби по определенному рецепту, да и мясо отбирал сам. И потому по утрам мы часто шли до академии вместе — я поспать пару часов и на лекции, он у мрачных стен нашего учебного заведения сворачивал вправо и шел на рынок выбирать продукты. В зависимости от того, что купит, и строилось меню нашей таверны. Найдет хорошую рыбу — будет рыбный суп, подкопченная рыбка, кукурузная каша, запеченная в тесте рыбка и конечно котлетки, рыбные. Отберет говядину — гуляш, наваристые супы, мясная вырезка, котлеты да паштеты на разный вкус. Но я любила, когда Тоби готовил птицу или кабана и даже не знаю что больше. Из ножек кабана похлебка получалась чуть мутноватая, с капельками прозрачного жира на поверхности и ароматом черного перца и лука, и если ее оставить и дать остыть, похлебка становилась как желе и нарезалась тогда порционными кубиками. Эту похлебку я любила в обоих вариантах. А из курятины Тоби варил свой знаменитый Золотой бульон. Мне нравилось украшать тарелки с золотистым отваром, кусочками светлой курятины и кружочками овощей, еще и листиками зелени — красиво получалось, а уж на вкус… Да, в столовой нашей академии так не кормили.

— Дэя, о чем пригорюнилась? — Тоби подошел, поставил передо мной тарелку с маленьким оладушком, сверху осторожно положил немного черничного варенья. — Зацени новое блюдо.

Осторожно отламываю ложечкой кусочек оладушки, зачерпываю варенья, пробую. Неожиданно сладкий творожный вкус там, где я предположила обычное блинное тесто, и кислинка варенья, в котором кроме черники еще и малина ощущалась.