Гаттак - Евгений Ильичёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совету обороны Земли напрямую подчинялись администрации всех городов и поселений планеты. Единственными, кто мог напрямую общаться с Бором, помимо членов СОЗ, были верховный жрец планеты и пять его клириков, представлявших интересы церкви Бора на всех обитаемых континентах. В отдельных ситуациях Бор снисходил до общения с простыми смертными, но то были уникальные, буквально единичные случаи. Гаттак мог по пальцам одной руки пересчитать известные ему примеры прямого общения Бора с простыми людьми. Для подобной чести нужно было быть либо святым, либо предателем высшего света. Предателем такого порядка, чтобы Бору стало интересно самому допросить провинившегося.
«Корабль захватчиков приближается к орбите Юпитера, — звучала грозная сводка из динамиков, — и уже приступил к гравитационному маневру. Зафиксированы вспышки двигателей торможения. При тех же темпах и сохранении заданной траектории захватчики окажутся близ орбиты Марса уже через пять лет». Финальные фанфары возвестили о завершении политподготовки, и все кандидаты были приглашены на ежедневную утреннюю тренировку.
Предстоящий экзамен не был поводом для отмены ОФП. Более того, сегодня кандидатам предстоял кросс в пятнадцать километров при полной выкладке. Дистанцию намеренно увеличили на пять километров, поскольку считалось, что экзамены нужно сдавать в более стрессовой ситуации, нежели обычно. Таким способом отсеивались кандидаты в пилоты, не способные ясно мыслить при повышенных физических нагрузках и запредельном стрессе.
Гаттак преодолел дистанцию одним из первых. Бежали по знакомой трассе вокруг части, рядом было множество построек и мачт связи, а потому освободить свой разум от тяжкого бремени контроля Гаттак не мог. Собственно, в данный момент ему это и не требовалось: перед экзаменом лишние мысли в голове были ни к чему. Последние два километра по снежной целине дались Гаттаку нелегко, но, глядя на отстающих, он понял, что может позволить себе слабину и не тратить остаток сил на установку нового рекорда части. Предыдущий рекорд и так принадлежал ему, и все, что сегодня требовалось от Гаттака, это завершить дистанцию с минимальными энергозатратами.
После кросса их ждала десятиминутная передышка — ровно столько времени требовалось на то, чтобы принять ледяной душ и переодеться в сухое. С кроссом справились все, и уже к полудню семнадцать кандидатов в пилоты стояли в строю на крытом полигоне.
Начался экзамен. В последующие два часа им предстояло преодолеть на время стандартную полосу препятствий с пятью контрольными точками — на каждой из них кандидатов ожидал огневой рубеж, после чего предстоял пятиминутный спарринг с инструктором в полный контакт. Сразу после боя кандидату необходимо было решить одну из математических задач кандидатского минимума. Задачи были разнообразными и касались всех аспектов будущей работы пилота-истребителя. Там были как дифференциальные уравнения, так и задачи по навигации в атмосфере и космосе. Были среди вопросов и такие, которых боялись все, — этот род вопросов был направлен на выявление среди новобранцев эмоционально незрелых кандидатов, неготовых стать лицом цивилизации и представителем самого Бора в космосе. В зачет шли только верные решения, полученные в отведенный срок — не более пяти минут на одну задачу. Кандидатский минимум подразумевал и задачи по программированию, но этот экзамен проводился днем ранее, и Гаттак с ним успешно справился.
К пятой контрольной точке Гаттак подходил на пределе своих возможностей. На этом этапе он умудрился допустить два досадных промаха из плазменной винтовки по ростовой мишени, но критически на общий балл это обстоятельство не должно было повлиять. Последний спарринг Гаттак проводил лишь на кулаках — сил на изнуряющую борьбу в партере или махание ногами уже не оставалось. Доставшийся ему инструктор, по всей видимости, знал, в каком состоянии будут подходить к последней контрольной точке кандидаты, и пользовался своим преимуществом в силе и свежести в полной мере. Задачей Гаттака в этом спарринге было не победить своего оппонента, а просто уцелеть. После трех пропущенных прямых ударов мысли парня затуманились.
«Кто он?»
Разворот, уклон, атака.
«Зачем он здесь?»
Еще атака, уклон, пропущенный удар.
«Зачем он все это терпит? Ради какой цели?»
Инструктор, по всей видимости, решил выбить из Гаттака весь дух и молотил своими стальными кулачищами, лишь номинально прикрытыми тонкой тканью перчаток, прицельно по голове. После очередного пропущенного хука справа Гаттак, что называется, поплыл. Его начало заносить, ноги подкашивались сами по себе. Но падать на экзамене даже в легкий нокдаун было нельзя — сразу снимался целый балл, а это почти провал.
«Почему именно я тебе нужен?» — рычал Гаттак про себя, стараясь ухватиться за канаты. Ответа не было. Конечно, откуда им прийти, ответам? Кто такой Гаттак, чтобы до него снизошел сам Бор? Бор уже доказал свою божественную суть, свою пользу людям, свою любовь к народу. А что мог противопоставить этому величайшему дару он? Что сделал для своего народа он, Гаттак, двадцатилетний высший? Ничего! Он был абсолютным нулем в сравнении с величием Бора, ему только предстояло доказать свою пригодность великому делу бога, а для того ему нужно было сейчас во что бы то ни стало устоять на ногах.
Очередной прямой удар в голову он успел заметить вовремя. В самый последний миг Гаттаку удалось отвести угрозу блоком, но на этом разозлившийся сам на себя кандидат не успокоился. Отводя удар в сторону, он воспользовался массивностью противника и обратил инерцию его удара против него самого. Простой захват кисти Гаттак выполнил легко, но после эту кисть он вывел в полет над своей головой по дуге и в самом конце ее выкрутил руку инструктору таким образом, что тот громко вскрикнул. Гаттак не видел, как на крик обернулись все присутствующие. Не знал он, что теперь является объектом внимания и для самого Бора. Единственное, что он знал, это что ему нужно сделать простое движение кистью левой руки, а предплечьем правой ударить по руке оппонента снизу вверх. Послышался треск ломающихся костей. Еще один крик противника Гаттака заставил других инструкторов сделать шаг в сторону ринга, но присутствующий на экзамене начальник академии резко поднял руку вверх, останавливая их. Все замерли, глядя на то, как Гаттак уложил огромного, почти вдвое больше его самого мужчину на пол ринга и принялся выколачивать из него дух. Наконец прозвучал гонг, пятиминутка внезапно завершилась, так же внезапно испарилась и ярость Гаттака. Его кулак замер всего в сантиметре от окровавленного лица инструктора, который, похоже, уже ничего не соображал.
— Кандидат Гаттак! — раздался механический и бесстрастный голос компьютера. — Седьмой терминал!
Гаттак встал и, пошатываясь, побрел к указанному пункту. Кровь мешала ему видеть, ее красную пелену парень смахнул перчаткой. Во рту он не досчитывался нескольких передних зубов, ноги скользили по матам, обильно окроплявшимся его собственной кровью, мир вокруг кружился. Но останавливаться Гаттаку было нельзя — у него было всего пять минут на решение задач на компьютере.
«Расчет траектории гравитационного маневра для тела массой в сто сорок тонн», — гласило название задачи, и Гаттак выдохнул. Он решал такие задачи на раз-два. Несмотря на подступающую тошноту и сплошную красную пелену перед глазами, кандидат справился с задачей всего за три минуты: таймер, ведущий обратный отсчет, замер на цифре 120. Замер, а затем, к огромному удивлению Гаттака, пошел вновь.
Что это? Неужели он ошибся в расчетах? Неужто этот мордоворот-инструктор повредил ему голову настолько, что Гаттак совершил просчет? Цифры неумолимо
