Синий кит: охота на охотников - Василий Бельцев

День второй, 13:45

Потянувшись в постели, Костя посмотрел на висевшие над телевизором часы: без четверти два, уже даже обеденное время как бы закончилось. Итак, попытку перейти на дневной режим можно снова считать проваленной, хотя как минимум на время расследования желательно не сильно заигрываться в сову: наверняка предстоит еще немало визитов и встреч, и вряд ли удастся все их начинать часов эдак с четырех-пяти.

Потянувшись за мобильником, Костя не без удивления увидел целых четыре пропущенных. Видимо, в этот раз одного вибро-режима телефону не хватило, чтобы разбудить хозяина. Один из звонков был с СТО, куда перезванивать пока смысла особого не было: для ремонта машины нет ни нужной суммы на руках, ни понимания, стоит ли вообще за этот ремонт браться. А вот остальные три звонка были от Павла Константиновича.

– Алло, Павел Константинович! Телефон на беззвучном был, вот только увидел…

– Костя, да я по голосу слышу, что ты только глаза открыл! – спокойно, но явно без особого позитива отметил редактор. – Ты с сегодняшнего дня должен уже начать заниматься делом, и я вообще надеюсь, что ты вчера не нажрался.

– Да Павел Константинович, вы что!? – такие слова собеседника Костю действительно зацепили. – У меня работа вчера уже и началась, я почти до утра занимался. И, кстати, пришлось потратиться на симки, я с рук вчера десяток взял, что б зарегистрировать аккаунты в социальных сетях, буду на живца ловить…

– Если уже начал, то хорошо, затраты запиши, я завтра с человеком говорить буду, он там тебе еще что-то передаст по деньгам. Да тебе вообще фартит, хочу сказать, я ведь поэтому и звоню.

«Ага, фартит», – подумал Костя, вспоминая серию проблем и неудач за последние пару лет, где место успеху находилось с трудом и натяжкой. Но так как вслух ничего сказано не было, то Павел Константинович продолжил:

– Здесь со мной человечек один связался. Тоже по нашей теме, ну по этой твоей – про китов, про группы смерти эти. Информация у него есть, интересовался, с кем поговорить можно из журналистов. Мне как передали – я тебя сразу набрал, а ты вон только к концу рабочего дня из постели вылезти собираешься.

– Не у всех еще обед закончился, а мой рабочий день сегодня, считайте, что начался в ноль-ноль часов ноль-ноль минут по Москве. И вчерашний рабочий день в это же время завершился.

– Трудяга, – сыронизировал Павел Константинович.

– Так а что за человечек-то, что там у него за информация?

– Ну, информацию сам и узнаешь. Не бойся, не псих это.

Подобное уточнение Костю обрадовало, потому что он по своему опыту прекрасно знал, как могут доставать разные параноики и шизофреники с «особо важной информацией» по резонансным темам. Главред же продолжал:

– Тебе сейчас скажу только, что человек еще в НИИ при КГБ работал, а чем точно занимался – я без понятия. Бери ручку и записывай номер давай…

– Павел Константинович, ну какая ручка в четырнадцать утра? Ну неужели нельзя просто сбросить через SMS его визитку, на дворе вон…

– Костя, ты немножко охренел, или стареешь раньше времени! – перебил главред. – Может, мне еще за тебя все по расследованию сделать, а? У меня этот номер вон у самого на листке записан, продиктовать тебе хочу. Я человеку лично сказал, что вот буквально сейчас с ним свяжется наш человек, я тебе с утра наяриваю, а ты мне тут рассказываешь, как я тебе номер буду скидывать!?

– Все-все, Павел Константинович, уже ручку нашел, готов писать! – Костя вполне обоснованно счел, что момент для шуток и споров был явно не подходящий, к тому же если уже завтра можно будет получить еще денег «на работу», то было бы идеально продемонстрировать как можно более высокую результативность «на старте».

День второй, 14:10

Костя рассматривал в блокноте им самим сделанную минуту назад запись под диктовку Павла Константиновича: «Дима» – и номер мобильного. Ни отчества, ничего. А ведь этому Диме, раз он работал еще в каком-то или каких-то НИИ при КГБ, должно быть ну очень хорошо за пятьдесят, а то и за все шестьдесят. А может и вовсе дряхлый старичок под сотню. Но раз надо звонить как можно раньше, то и смысла откладывать нет, решил Костя, потянувшись за мобильным.

Длинные гудки в трубке сменяли друг друга, но дождаться снятия трубки так и не удалось. По крайней мере, пропущенный высветится, а если никто не перезвонит, то можно будет перезвонить самому где-то через полчасика-часик, решил Костя. Однако обратный звонок прозвучал буквально через считанные минуты.

– Алло, – раздался приглушенный и словно слегка настороженный голос на том конце. Ни «вы мне звонили», ни каких-то уточнений или вопросов – ничего.

– Дмитрий, здравствуйте, меня зовут Константин Мотко, я журналист-расследователь, мне Смирнов Павел Константинович ваш номер дал по поводу доведения подростков до суицида! – по деловому выпалил Костя, вновь возвращаясь в роль маститой акулы пера. Однако собеседник явно не был настроен со старта начинать полноценный разговор, и пауза стала затягиваться до неудобной.

– Да, Паша говорил, что у вас там тоже занимаются этой темой.

Такой настрой собеседника Костю немного нервировал: «Эй, друг, это ты сам объявился и заявил, что имеешь какую-то ценную информацию, это ты просил у главреда связать тебя с журналистом, работающим по этой теме, это ты сейчас должен предлагать и говорить, что ты вообще хотел и зачем была вся эта спешка для связи с тобой!» – именно такие мысли были сейчас в Костиной голове, но высказывать их в слух он, естественно, не стал.

– Давайте тогда, наверное, встретимся, – как-то уж очень отрешенно произнес Дмитрий, явно ожидая предложения и не проявляя особой инициативы.

– Ну, тогда предлагайте, где вам будет удобней и когда. Можем не откладывать, раз у вас есть важная информация, я готов подстроиться.

– Хорошо, как скажите, – тень безразличия в голосе собеседника Костю раздражала все больше. – Тогда давайте часа через два в «Жар-пицце», вас это устроит? Знаете, где это?

– Да, вполне устроит, и это совсем рядом со мной!

– Я одет в свитер, такой с серо-черными полосками, думаю, увидите меня.

Даже во время этого короткого ответа Костя уже сориентировался, что чек из заведения надо будет прихватить с собой и сдать его завтра тоже для компенсации накладных затрат. Эти мелочи он, наученный опытом и «профессиональными мытарствами» последних лет, умел улавливать очень четко.

День второй, 16:05

Дмитрий оказался на вид отнюдь не так стар, как представлял себе Костя: да, мужчине этому было за пятьдесят, но вряд ли больше шестидесяти. Среднего роста, суховатый, с острым морщинистым лицом и усталым, но весьма колючим взглядом. По свитеру с серо-чёрными полосками узнать своего визави Косте не составило труда: Дмитрий пришел в кафе раньше, и уже даже получил свой заказ.

– Мотко Константин, здравствуйте, – не сомневаясь в правильности своего выбора, протянул руку для знакомства Костя. Рукопожатие выдало сухую холодную ладонь флегматика – скидка на зимнюю пору здесь вряд ли была уместна, ведь, судя по уже начатой пицце, Дмитрий в заведении достаточно долго, чтобы согреться.

Колкий взгляд и пауза с ответом в несколько секунд создавали чувство, что сидящий за столиком мужчина то ли не доверял своему новому знакомому, то ли был чем-то насторожен. Слабое рукопожатие и быстро отдернутая рука только подтверждали эти ощущения.

– Здравствуйте, Константин. Присаживайтесь, – Дмитрий при этом неторопливо вернулся к своей пицце.

Костя снял куртку и показательно стал распаковывать свою папку, будто невзначай выронив на стол журналистское удостоверение, а секундой позже демонстративно положив перед собой диктофон. Последняя вещица, судя по реакции Дмитрия, его несколько удивила.

– А вы собрались нашу беседу записывать? – удивленно, но весьма спокойно спросил он, указав взглядом на диктофон.

– Ну а как же? – здесь Костя удивился искренне. – У вас же есть информация, нам, я так понимаю, есть о чем с вами пообщаться, а запись поможет мне не упустить важных деталей. Поверьте, так намного удобнее и практичней!

«Да ты сюда жрать пришел, или о деле говорить!?» – в сердцах подумал Костя, наблюдая, как его немногословный собеседник вновь взял паузу, тщательно пережевывая кусок пиццы. Однако прерывать процесс этого малопонятного молчания или пытаться что-то ускорить казалось шагом совсем неуместным.

– Знаете, Константин, – наконец-то прозвучал голос все еще почти незнакомца. – Если вы хотите – действительно хотите – разобраться с этим делом… С этими группами смерти, с этими китами и всем прочим… А какие, собственно, ваши планы и цели?

«Смотреть, как ты жрешь тут», – про себя огрызнулся Костя, но при этом выдавил из себя улыбку и сдержанно ответил:

– Я – журналист-расследователь, – на этих привычно подчеркнутых Костиных словах Дмитрий закивал, глядя в тарелку и продолжая жевать. – Есть важная тема, которая волнует общество, есть множество непонятных пробелов, есть явное недовольство общества тем, что органы не могут дать адекватный ответ на происходящее, есть опасения, что ситуация может ухудшиться со временем…