Эльфийские саги (сборник) - Константин Пимешков

Возле одного из них гномы задержались. На ровном, будто отполированном камне светлые прожилки складывались в неизвестные письмена, играли на солнышке зелеными отблесками.

Залюбовались братья на красивый узор. Стояли, ничего вокруг не замечая. Вдруг шорох под ногами раздался, словно сухую листву ветер потревожил. Глядь, а земля вокруг ящерками покрыта. Зелеными, красными с медным отливом, серыми и черными. Разными. Некоторые цветом ровные, а другие с узорами на спине. Да так эти узоры на малахитовые похожи, что странно становится. То красный малахит, то зеленый. А где-то, вроде, даже по черному – серые колечки.

Раздался за спиной звонкий смех. Обернулись гномы – девушка стоит, на них смотрит. Шелк платья волнами малахитовыми переливается. Коса на плече лежит ссиза-черная, а в нее ленты блестящие вплетены. Текут, ныряют и вновь появляются, подставляют бока солнышку. Позванивают тихонечко на ветру, будто металлические.

Реин помотал головой, приподнял протазан и глянул на отражение. Никакого морока не заметил. Девушка улыбнулась:

– Что, не узнал?

– Хозяйка… – тихо произнес гном и поклонился. Поздоровался и Деин.

Опять рассмеялась девушка, будто колокольцы хрустальные прозвенели. Хлопнула в ладошки – разбежались ящерицы. Исчезли, словно и не было их никогда. Одну только, медно-красную, Хозяйка подняла, на плечо посадила. Замерла ящерка, глазом изумрудным помаргивая.

– Доброго здравия, дорогие гости. Не бывало еще, чтобы гномы ко мне приходили. Неужели в ваших краях кто-то про мои горы знает?

Деин после недолгих раздумий ответил:

– Про горы эльфы рассказывали.

– Эльфы? Значит, их до сих пор помнят?

– Прошло-то – всего ничего!

– Ах! Это я по человеческим меркам сужу, – улыбнулась Хозяйка. – Так какими судьбами вас сюда занесло? Случилось что?

– Мы, это… – замялся Деин.

Реин положил руку ему на плечо и твердо сказал:

– Плохо стало в наших горах. Не желают люди жить в добром соседстве с гномами. Своих ведьм извели и нас колдунами считают. Хотели мы, Хозяйка, попросить разрешения поселиться в твоих горах, но увидели, что не найдется здесь места для гномов. Если сюда пришли люди, начали добывать железо и камень, то их ничто не остановит. Не уйдут они, пока не заселят все горы, не выгребут из земли все руды. Так что лучше мы останемся там, где нет ни железа, ни изумрудов, ни людей.

– Везде одно и то же. Меня они побаиваются пока, но скоро потеряют осторожность… – задумчиво произнесла девушка и встрепенулась: – А чего это мы здесь стоим?! Хороша из меня хозяйка – гостей в дом не пригласила, за стол не посадила…

Повела рукой, и пробежала ящерка по стене малахитовой. Зашумело что-то, как земля осыпалась. Разошлись скалы, путь открыли.

– Заходите, гости дорогие!

Шагнули под каменные своды гномы и очутились в лесу среди деревьев мраморных. Листочки тонкие малахитовые на ветру трепещут. Голк стоит, будто гальку кто подкидывает. Трава под ногами из позеленевшей меди. А вдали, за белыми стволами цветок каменный рубиновыми лепестками горит, на стебле изумрудном покачивается. И кажется, что все вокруг живое. Не руками сделано, а из камня само выросло. Над головой небо аметистовое, звездами хрустальными усеянное. Как свет сюда попадает – не видно. Лучи солнечные, словно раз под землю залетели, да так тут и остались. Перебегают от кристалла к кристаллу, зайчики во все стороны пускают, никак наиграться не могут.

Казалось, совсем недолго под землей гномы пробыли, а вышли – вечереет уже. Очарованные подземными красотами, спустились они с горы. Развели на берегу реки костер, да так и просидели возле него дотемна.

Сливалось в ровный шум журчание водоворотов на перекате. Ночной ветерок шевелил верхушки елей. Иногда слетал вниз, вносил смятенье в неспешное колыхание пламени. Огненные язычки пугливо разбегались, прятались под поленьями, потрескивали на капельках смолы. Братья молчали, глядя на огонь. Будущая жизнь представала пустой и скучной. Переселиться в Рифейские горы не получится. Богатые рудные жилы опять захватили люди. Достанутся им и богатства Хозяйки, а гномам скоро придется уйти на болото и жить рядом с лесной нечистью.

На следующий день братья стали собираться в обратный путь. Делали они это, как всегда, – основательно.

Полуденное солнце пыталось согреть холодную речку. На перекатах среди ярких бликов мелькали темные спины поднимающегося в верховья тайменя. Деин с арбалетом в руках стоял на камне, выбирал рыбину покрупнее. От длинного болта с зазубренным жалом тянулась тонкая бечева. Выстрелив, гном неспешно вешал оружие за спину. Брался за прижатую ногой бечеву и вытаскивал рыбу. Бросал ее сидевшему у костра Реину. Над углями висело много прутьев с поблёскивающим жиром филе, но гномы продолжали готовить запасы.

Разделав рыбину, Реин снял готовые куски, переместил выше подкоптившиеся и положил прут со свежим филе на нижние рогульки. Посмотрел на высокие ели, стоящие по берегам. Деревья здесь росли здоровые, совсем не такие, как в лесу старой ведьмы. Видно – Хозяйка умела управляться не только с каменным лесом. Вон, травка на поляне – любо-дорого посмотреть! Зеленая, плотная, будто на горных лугах в родном Граубюндене. Цветы незнакомые синеют, а на камне ящерица сидит. Изогнула медную спинку двойной дугой, на гномов посматривает.

Вспомнил Реин встречу с Хозяйкой. Подумал, что ящерка не зря прибежала. Оглянулся и увидел: идет от опушки девушка, улыбается.

– Собираетесь?

– Ага, – кивнул Реин и прижал ладонью очередного пойманного братом тайменя.

Присела рядом с ящеркой Хозяйка. Посмотрела, как ловко гном разделывает рыбу, и спросила:

– Вы не пробовали выяснить, куда ушли эльфы?

– Нет, – Реин подумал и решил, что нужно пояснить: – Тогда они ничего не сказали, а теперь – как их спросишь?

– Они ушли дальше – на восток. Там, среди огромных лесов, тоже есть горы.

Глаза Реина блеснули. Он громко щелкнул языком. Деин смотал бечеву и подошел к костру.

– Хозяйка говорит: дальше горы есть.

– Большие?

– Больше моих, – ответила девушка.

– Богатые?

– Не знаю. Говорят, золото там чаще железа встречается.

– А люди? – с надеждой спросил Реин.

– Людей мало. Если и есть, то охотники или пастухи. Камни и руды их не интересуют. Где-то там, в самой глуши, поселились эльфы. Сходите – может, и вам понравится.

Братья переглянулись. Очень хотелось посмотреть, что там – за Рифейскими горами, но идти дальше придется по неизвестным местам, не упоминавшимся в сказаниях.

– Я вам проводника дам, – угадала их мысли Хозяйка. – Он ближе к вечеру подойдет. Расскажет, что там и как.

Проводником оказался невеликого роста мужичок в тулупе шерстью наружу, заросший по самые глаза бородой. Звали его Трофимом, и приходился он родственником той нечисти, что кружила братьев у болота.

Давно стемнело. Высыпали на небо звёзды. Реин и Деин сидели у костра и слушали байки лешего, пришедшего из леса по ту сторону Рифейских гор. Называл он его протяжно: «тайга». Жили в ней звери и птицы, люди и лесная нечисть. Даже эльфам нашлось место в необъятной тайге.

Байки завораживали добротой, звучали шорохом листвы, пением птиц и журчанием ручейка. В тёмном небе, будто зацепившись за кроны высоких елей, сияли холодные бриллианты звёзд. Где-то далеко рыскали в поисках добычи ночные хищники. За спиной зудела, не решаясь подлететь к огню, мошкара. Костерок согревал, очерчивал уютный круг света. Братьям казалось, что они снова, как в детстве, сидят рядом с бабушкой и слушают эльфийские саги.

Завтра они тронутся в путь и обязательно найдут горы своей мечты. Горы, в которых нет людей, но есть железная руда и изумруды. Горы, в которых их дети и внуки вместе с эльфийскими сагами будут слушать байки старого лешего.

Лесная нелюдь

1. Создание судьбы

Остались позади сопки Заполярья. Пронеслась в полумраке белой ночи болотистая Карелия. Дорога бежала сквозь сосновые леса Ленинградской области. В зеркалах горело низкое утреннее солнце. Впереди отпуск, ласковое море, горячий песок и красивые девушки.

Игорь чуть не зажмурился, желая прямо сейчас увидеть яркие купальники и длинные загорелые ноги. Почему-то на курортах все девушки красивые, стройные и длинноногие. Где отдыхают полненькие дурнушки, Игорь не знал, да и не пытался выяснить. В свои тридцать лет он обладал завидной способностью считать всех женщин без исключения хорошенькими.

Зажмуриться хотелось так, словно от этого зависела сама жизнь. Машина шла прямо. Далеко впереди виднелось что-то большое, да держался позади, иногда скрываясь за поворотами, желтый москвич. Игорь крепко сжал веки. Странно, но из темноты не выступили, как ожидалось, яркие краски пляжа. Серый отпечаток лобового стекла оплыл дымными струями, из которых соткалось лицо девушки. Лежащая на плече шикарная светлая коса напоминала картины Васильева. Но вот глаза… Вместо неодолимой грусти в них жила уверенность в будущем. Такой взгляд мог принадлежать только человеку, уверенному в своей судьбе.