Бросок кобры - Илья Деревянко

– А можно по-русски? – я притворился, будто давлю зевок.

– Не придуривайся! – мрачно посоветовал Рябов. – Или насчет вменяемости неправда? Может, ты настоящий псих?!

– Это ваш психолог идиот, – перешел в наступление я. – Только и способен дурацкие «заключения» писать, понапрасну людей позорить! Ничего я не искал, а просто действовал согласно обстановке, стараясь любой ценой спасти жизни заложниц. Запоздай я хоть на минуту, обколотые отморозки выбросили бы из окна первый труп, второй, третий... Ну и что мне оставалось делать?!

– Продолжать переговоры. – В голосе полковника уже не ощущалось прежней уверенности. – Тянуть время. Спецназ прибыл в тот момент, когда ты шел по двору голый, безоружный, со скованными руками...

– Ну не совсем голый, а в штанах, – усмехнулся я, – и с ножом за голенищем. Шансы у меня были достаточно высоки. И при меньших работать доводилось! Кроме того, я же не ясновидящий и не знал, когда «Омега» соизволит явиться. А продолжать переговоры... Гм! С бесноватыми наркоманами сие весьма проблематично. «Верталот давай! Миллион доллар! Адын минута осталас!» И заметьте, шеф, проклятые наркоши непременно выполнили бы угрозу. Поэтому пришлось сделать гадам предложение, от которого они не смогли отказаться. Да, возможно, я не учел ряда нюансов, не нашел более разумного выхода... Виноват! Но по поводу «суицидальных тенденций» – полная чушь!!!

Некоторое время полковник молчал, посматривая то на меня, то на «заключение». Потом порвал бумагу на мелкие кусочки и бросил в урну.

– Будем считать инцидент исчерпанным, – с видимым облегчением сказал он. – Я тебе верю и, признаться, очень рад, что старый болван ошибся! Просиживает, понимаешь, штаны в кабинете, с важным видом бумажки перебирает, глубокомысленные выводы делает, а сам, «ботаник» хренов, ни ухом, ни рылом в нашей работе вообще и в экстремальных ситуациях в частности. Толку, как с козла молока!.. (Тут меня опалил жгучий стыд и за обман шефа, и за дискредитацию ни в чем не повинного психолога. Я опустил глаза и притворно закашлялся, стараясь скрыть свои эмоции.) Хотя ладно, шут с ним, с дармоедом, – продолжал между тем Рябов. – Перейдем непосредственно к делу. Та дурацкая писулька, – он кивнул на обрывки в урне, – едва не сорвала сверхважную операцию под кодовым названием «Бросок кобры». Операцию проводит не наш отдел, но твое участие в ней обязательно. Более того, без тебя «Бросок кобры» вовсе не состоится, и длительная подготовка, упорный труд множества агентов полетят псу под хвост! Сейчас поймешь почему. – Шеф выложил на стол широкоформатную цветную фотографию. – На, полюбуйся!

Я глянул и... невольно отшатнулся. Со снимка на меня смотрел я сам! Постаревший лет на десять, но по-прежнему подтянутый, «я» стоял посреди зеленой лужайки с клюшкой для гольфа. На заднем плане виднелся белокаменный шикарный особняк, окруженный нерусскими экзотическими деревьями. Слева от него голубел открытый бассейн.

«Во, блин, номера! Наверное, я уже в психушке. Глюки ловлю! А Рябов и фотка мне мерещатся!!!» – заполошно пронеслось в мозгу.

– Не волнуйся, ты в здравом уме! – словно прочитав мои мысли, усмехнулся начальник отдела. – Это твой двойник. Только на двенадцать лет старше. Прошу любить и жаловать – Эрик Андерсен, ведущий сотрудник Агентства национальной безопасности США, в прошлом полковник морского спецназа, по происхождению швед. Находится на своей вилле в штате Флорида. Фотография сделана месяц назад. Мистер Андерсен занимает один из ключевых постов в системе американских спецслужб. И, как ты понимаешь, представляет собой колоссальный интерес для спецслужб стратегического союзника. – Слово «союзника» шеф произнес с нескрываемым сарказмом. – Так вот через три дня он под видом журналиста прилетает в Н-ск. Цель визита не известна. Но, надо полагать, появление твоего двойника в России не сулит нам ничего хорошего. Эрик Андерсен – крупнейший специалист по организации различных пакостей глобального характера. (Каких именно, узнаешь из его досье.) Короче, высшее руководство, – Рябов ткнул пальцем в потолок, – поставило задачу тайно похитить Андерсена по пути из аэропорта в гостиницу, допросить под «сывороткой» и перевербовать... если получится. Операция должна быть проведена молниеносно и занять в общей сложности не более двух суток с момента похищения и вплоть до возвращения «объекта» в привычную среду обитания. Отсюда название «Бросок кобры». А на время отсутствия Андерсена надо заменить его двойником, то есть тобой! Не дай Бог американцы заподозрят, что их секретный спец побывал в объятиях ФСБ. Тогда и операция насмарку, и жуткий международный скандал обеспечен. С далеко идущими последствиями!

– Заменить мной?! – растерянно пробормотал я. – Но я...

– Ты подходишь по всем статьям, – нетерпеливо перебил полковник. – Рост, сложение, цвет волос, черты лица. А возраст... Гм! Немного состарить тебя не проблема. Наши гримеры и не с такими задачами справлялись... Ты свободно говоришь по-английски. Правда, с небольшим акцентом, но и у Андерсена есть акцент! А шведский там или русский, с ходу никто не разберет. Тем паче наш «клиент» по натуре молчун. Стало быть, и тебе много болтать не придется. И, наконец, завершающий штрих – вы оба в прошлом спецназовцы, ветераны «горячих точек», участники множества кровавых передряг. А это, как известно, накладывает на человека определенный отпечаток, заметный даже не слишком искушенному глазу. В общем, сходство почти полное. И еще. – Рябов бухнул на стол толстую папку. – Здесь подробная информация об «объекте». Детство, юность, послужной список, привычки, наклонности, знакомства... Изучай, Дима, входи в образ, перевоплощайся. Разумеется, останутся некоторые проблемы, подводные камни, но ты, надеюсь, сумеешь их обойти. Хитрости тебе не занимать! Кроме того, по нашим данным, в Н-ске сейчас нет людей, близко знающих Андерсена. Это в значительной степени упрощает твою задачу. – Рябов замолчал и потянулся за сигаретами.

– Рассказывая о цели операции, вы произнесли слова «перевербовать... если получится», – вежливо напомнил я. – А если не получится?!Мне так и оставаться до конца жизни в шкуре американского полковника?!

– Должно получиться... Должно! – посуровел глазами шеф. – Ну а если вдруг сорвется – Андерсена аккуратно ликвидируют, а тебя вернут в «родные пенаты». Как именно это осуществят, я не знаю. А к тебе за четыре часа до ликвидации подойдет человек и произнесет пароль «Валгалла». Далее – в точности следуй его инструкциям... На случай же непредвиденных осложнений вот, возьми. – Он протянул мне серебристого цвета мобильник. – Соединяет только с одним номером, запоминать который не обязательно. Просто нажмешь кнопку «Redial», назовешься именем Чарли и коротко изложишь ситуацию. Более подробная инструкция в папке. – Полковник помолчал, пожевал губами и тихо добавил: – Я все-таки надеюсь, что операция пройдет более-менее гладко и тебе не придется пользоваться ни паролем «Валгалла», ни экстренной связью. Ладно, иди изучай досье. А после обеда познакомишься с руководителем «Броска кобры» генерал-майором Нелюбиным Борисом Ивановичем, – начальник отдела тяжело вздохнул, подманил меня рукой и чуть слышно шепнул на ухо: – Будь с ним поосторожнее! Он, естественно, не предатель, но... тип еще тот! Впрочем, сам увидишь. Удачи тебе, Дима. С Богом!!!

Глава 2

Три дня спустя.

Перелесок у загородного шоссе.

17 часов 48 минут.

В лазурном небе плавали легонькие кружевные облачка. Ласково, но немного устало светило готовящееся к заходу солнце. Воздух пах осенней прелью. Наш «БМВ» со спущенными боковыми стеклами стоял в центре небольшой поляны, в метрах в пятидесяти, за одетыми в золото деревьями шумело оживленное шоссе, соединяющее Н-ск с международным аэропортом Шемякино. От поляны к шоссе вела широкая, удобная тропа, вероятно, специально подготовленная. Я устроился на переднем сиденье автомобиля и без удовольствия тянул крепчайшую гаванскую сигару (именно такие предпочитал мистер Андерсен). А рядом на водительском кресле расположился плотный угрюмый детина с «Кенвудом» на коленях. Один из доверенных сотрудников генерала Нелюбина. При встрече он лаконично представился Иваном, а потом, за три с лишним часа пребывания в перелеске, произнес от силы пять-шесть слов. Хотя неудивительно. Как я успел заметить, ребята из команды Нелюбина не отличались разговорчивостью... Устав мучиться с сигарой, я затушил ее в пепельнице, прокашлялся, отхаркнул никотиновую мокроту и покосился в переднее зеркальце. Ну, вылитая копия Эрика Андерсена! И одежда (нелюбинские агенты в США прислали подробное описание его гардероба), и морда лица. Мать родная не отличит. (В смысле американская, не моя.) Кстати, в данном направлении конторским гримерам даже трудиться особенно не пришлось. За истекшие трое суток я здорово постарел и без их помощи. Высох, осунулся, обзавелся несколькими морщинами и тусклым недобрым блеском в глазах. С утра до ночи я почти без отдыха штудировал увесистое досье Андерсена, оказавшегося на редкость отвратным субъектом (пять раз казнить, и то мало!). Заучивая наизусть десятки страниц текста, отпечатывал в памяти фотографии его знакомых и подробные справки о них, старательно перенимал повадки, привычки и вкусы «объекта». Пренеприятнейшее, доложу вам, занятие! Во всем этом имелось лишь одно светлое пятно – в отличие от большинства своих американских коллег полковник не был гомосексуалистом. Слава Тебе Господи! Не хватало мне только извращенца изображать. Для полного «счастья»... Спать я ложился очень поздно, обязательно со снотворным и до утра мучился кошмарами. То мне снились кровавые «подвиги» Андерсена в Афганистане (советских времен), в Боснии, в Герцеговине, в Косово, в Ираке... То я вновь тащился сквозь темноту по узкой, корявой тропинке с непосильной ношей на спине. Все чаще возникало желание избавиться от нее, сбросить на землю. Сердцем я чуял, что делать этого ни в коем случае нельзя. Однако искушение с каждым разом усиливалось...