Откуда дует эфирный ветер? - Владимир Ацюковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не смог придумать ничего иного, как в 1979 году организовать в подмосковном городе Жуковском, где я живу, первую в мире конференцию по эфиру. И забегая вперед, должен сказать, что именно такой подход позволил нам разрешить многие загадки.
С. З. Но ведь всем известно, и мы сами об этом уже говорили, что теория эфира еще в начале века была признана антинаучной, ошибочной…
В. А. Ну, кто тут ошибался — Эйнштейн ли, который то признавал эфир, то отвергал его, или те, кто его слушал, — мы с вами еще разберемся…
С. З. Но в любом разбирательстве надо от чего-то отталкиваться. Что мы примем в качестве исходной точки?
В. А. Отталкиваться надо всегда от реальных фактов. В данном случае, от физики Ньютона, который, как известно, гипотез не измышлял. Заметил он определенные закономерности — вывел закон всемирного тяготения. Ну а не смог выяснить, что собой представляет сила гравитации, так этого, по-моему, физики не знают до сих пор.
В общем, нужно отметить, что лично у меня к классической физике претензий нет: она вся базируется на опыте и, следовательно, соответствует реальной практике. А вот дальше надо разбираться, что отражает действительность, а что, извините, нет.
Тот же Эйнштейн, например, в основу своей теории положил незыблемость скорости света. Говоря научным языком, в качестве всеобщего физического инварианта принял четырехмерный интеграл, составной частью которого является скорость света. Но эта величина ведь есть частное свойство (скорость) частного явления (света)! Спрашивается, можно ли использовать частные свойства частного явления для всеобщего инварианта?
С. З. Если вы меня спрашиваете, отвечу: «По-моему, нельзя». Это же все равно как если бы мы, например, попытались определить, что такое транспортное средство, скажем, таким выражением: «Это устройство, в которое наливают бензин». Но бензин в принципе можно залить и в примус, а его никак не назовешь транспортным средством. В то же время трамвай прекрасно обходится и без бензина.
В. А. Совершенно верно. А у Эйнштейна получается, что масса (всеобщее, между прочим, свойство материи) зависит от отношения ее скорости к скорости света. Длина и время (тоже всеобщие свойства) опять-таки зависят от той же скорости… Всеобщее определяется частным! А если этого частного нет в данном определении? Как же, например, гравитация может зависеть от скорости света, если этого самого света в гравитационном взаимодействии нет и в помине?!
С. З. Хорошо, допустим, меня вы убедили: Эйнштейн поступил опрометчиво. Но указать на ошибку — это одно, а найти путь к ее исправлению — совершенно другое. Что же предлагаете вы?
В. А. Очевидно, что на роль всеобщих физических инвариантов пригодны лишь те категории, которые имеются абсолютно во всех известных физических структурах и явлениях. Такими всеобщими категориями являются материя, пространство, время. Сюда же, пожалуй, стоит отнести и движение материи в пространстве и времени. Нет ведь ни одного явления в природе, в котором бы так или иначе не участвовала материя, и это явление не происходило в пространстве и во времени, что, собственно, и означает движение материи.
С. З. Словом, вы предлагаете именно эти величины считать аргументами, от которых так или иначе зависят все остальные функции. Ну и что из этого следует?
В. А. А из этого простого рассуждения следуют, в общем-то, вовсе не тривиальные выводы. А именно:
1) материя, пространство, время и движение никогда никем не создавались и никаким способом не могут быть уничтожены;
2) пространство в природе существует только евклидово, время линейно и однонаправлено, никаких «кривизн» и «дискретностей» в них нет;
3) не существует и никаких предпочтительных масштабов у этих категорий, так что на всех уровнях материи должны действовать одни и те же физические законы, хотя параметры явлений в микромире, конечно, сильно отличаются от параметров явлений в макромире.
С. З. Придираясь к вам, я могу сказать, что в первом выводе, например, никак не отражена роль Господа Бога в создании Вселенной. Во втором пункте своих рассуждений вы никак не отразили возможное существование «черных дыр» и других подобных объектов. В третьем выводе вы опять-таки упустили из виду некоторые явления, имеющие место в микромире и нигде больше…
В. А. В ответ на ваши придирки могу сказать следующее. Во-первых, как материалист я, конечно, отрицаю существование творца Вселенной. Материя и все ее атрибуты вечны и ни в каком создателе не нуждаются. Во-вторых, евклидовость пространства не означает, что «черные дыры» не могут существовать. Представьте себе большие сгустки вещества, поглощающего потоки эфира так, что они движутся со скоростью выше скорости света. Вот вам и «черная дыра»! Она не может существовать вечно, когда все это вещество распадется. Но если она существует, то существует в вечном евклидовом пространстве. Безо всяких чудес. А что касается «в-третьих», то никаких особых явлений в микромире действительно нет. Аппарат обычной газовой механики прекрасно описывает любые явления микромира, всему есть аналогия в нашем обычном макромире. В том числе и квантовые явления.
С. З. Хорошо, допустим в первом приближении, что вы меня убедили. Ну и что дальше?
В. А. На вопрос отвечу вопросом: «В чем сегодня основная трудность физики?» В том, что мы не понимаем глубинной сути явлений.
Но мы ведь знаем, что молекулы состоят из атомов, а атомы из элементарных частиц. Правда, мы не ведаем, из чего состоят эти самые «элементарные частицы», а лишь на основании имеющихся фактов можем предполагать, что они далеко не столь элементарны, как это считали, скажем, в первой половине нашего века. Значит, надо разобраться с данной проблемой, а уже потом двигаться дальше.
Причем помочь нам в этом может опыт прошлых веков. На протяжении столетий учеными была отработана следующая методология решения подобных задач. Когда материальных образований освоенного уровня организации материи накапливалось много, то в рассмотрение вводился новый «первокирпичик» строения Вселенной.
Так, скажем, когда в конце XVIII столетия оказалось, что вариантов строения молекул слишком много, в рассмотрение были введены более мелкие «элементы», как их назвал Лавуазье. Впоследствии, в 1824 году, Дальтон вспомнил о греческом «атомос» (так древние греки именовали мельчайшие частицы вещества) и ввел в обиход понятие «атомы».
А когда выяснилось, что и «неделимые» атомы имеют свойство делиться, в рассмотрение ввели элементарные частицы. Это случилось в начале нашего века, но уже к середине столетия оказалось, что и этих «первокирпичиков» материи достаточно много, они обладают способностью делиться, превращаться друг в друга и т. д. Словом, похоже, надо вводить в обиход новые элементы, из которых, как из кирпичей здание, придется возводить основы современной физики.
С. З. Но ведь такие частицы уже введены. Последнее время достаточно много говорят, скажем, о кварках. Чем они вам не нравятся?
В. А. Да хотя бы тем, что, во-первых, эти кварки никому до сих пор не удавалось зафиксировать, так сказать, в чистом виде, а стало быть, неизвестно, существуют ли они в действительности или это просто очередная выдумка теоретиков. И во-вторая, самих этих кварков — чем дальше, тем становится больше. Сначала было достаточно всего трех. Потом теоретикам понадобилось вводить еще «очарованные», «красивые», «цветовые» кварки… И если дело пойдет так дальше, то вскоре, видимо, с кварками произойдет то же, что и с элементарными частицами, которых на сегодняшний день то ли двести, то ли две тысячи — все зависит от того, как считать.
А главное, кварки — это не более мелкие, чем элементарные частицы, образования: по своим размерам и массе они могут быть даже больше. Скажем, масса одного кварка предположительно равна пяти (!) массам протона…
С. З. И что же вы предлагаете взамен?
В. А. Не изобретать велосипед! Применительно к нашему случаю эта расхожая фраза означает, что есть смысл вернуться к тому, от чего когда-то отказались при довольно сомнительных обстоятельствах, а именно, к теории мирового эфира.
С. З. Но позвольте, насколько я помню, мировой эфир — это некая субстанция с немыслимыми свойствами. И разные взаимодействия должна передавать со скоростями чуть ли не выше скорости света. И обладать нулевой инерцией. И быть материей настолько тонкой, что ее присутствие практически не обнаруживается существующими ныне приборами… Стоит ли связывать со столь сомнительным изобретением ума человеческого?
