Чуть выше неба - Катерина Снежинская

— Вообще-то, тебе таких вещей до свадьбы знать не следует, — вздохнула мачеха. — Но, надо полагать, от невинности у тебя только девственность и осталась. Додумался твой отец, конечно: воспитывать дочку среди моряков…

— Ты лучше про слюни, — отмахнулась элва. — Остальное я уже слышала.

— Ну, понимаешь, дорогая, есть вещи, которые необходимы мужчинам.

— В курсе, — девушка мотнула головой, как нетерпеливая лошадь. — Но, по-моему, женщинам это нравится не меньше.

— Ты о продажных дамах в портах? — улыбнулась аэра, отбирая у падчерицы корзину, из которой цветы уже едва не сыпались. — Так они этим себе на пропитание зарабатывают. Многие мужчины хотят, чтобы происходящее и женщине нравилось.

— То есть, они притворяются, что ли?

— Конечно, — мачеха, улыбаясь понимающе и мудро, взяла Лан под руку, заставляя её всё-таки двигаться к дому. — Нет, есть мужчины, которым притворство ни к чему. Их и без того всё устраивает. Но большинству жён нужно освоить маленькие хитрости. Правда, если духи будут благосклонны, терпеть придётся совсем недолго. Когда ты понесёшь, муж в твою спальню и не зайдёт. А потом ещё несколько месяцев после родов. Так что, вполне можно и потерпеть. В остальном же супружеская жизнь не так плоха.

— Ну, конечно! — недоверчиво фыркнула Лан.

— Что же в ней дурного? Получишь свой дом, красавца-мужа, войдёшь в богатый и весьма уважаемый род. Супруг станет делать дорогие подарки — это обязанность аэра перед женой. Возможно, Сарс вернётся ко двору. И даже если он не возьмёт тебя с собой, ничего плохого в этом нет. Останешься хозяйкой в замке. Поверь, дорогая, это не самая скверная партия. Просто не смотри на него так предвзято.

— Но всё же закончится. Не будет ни моря, ничего…

— Ну, это-то давно пора закончить, — заверила её мачеха. — Может, подобные занятия тебе и нравятся, но они не для аэры. Этот муж, другой ли, но ни один аэр не позволит супруге вести себя как элву. Ты много слышала о женщинах моряках? Тем более родом из уважаемого клана?

Лан, насупившись, ничего не ответила. И отвернулась от мачехи. Её собственная слава во многом родилась благодаря полу. Водная Дева на то и диковинка, что дева. Хотя, конечно, никто и не спорил, что среди сверстников она не последней была. А путь отыскивала лучше многих Мудрых в летах. Но всё же, всё же…

— Детка, — мачеха заставила девушку повернуть голову, нежно положив ей ладонь на щёку. — Поверь мне, женская доля ничуть не хуже мужской. А во многом даже и лучше. Не жалей, что ты родилась девушкой.

С этим утверждением Лан могла бы и поспорить. Но не стала. Не хотелось ей Налин обижать.

* * *

Всю ночь Лан уснуть не могла, ворочалась с боку на бок. Даже Страх, растянувшийся рядом с хозяйской кроватью, на девушку наворчал. Но недовольство волкодава уснуть никак не помогло. Мысли жужжали, как пчёлы, болтая одновременно обо всём и ни о чём. Но крутились они вокруг одного и того же. Первое: «Ты тут ничего сделать не сможешь!». Второе: «И что теперь, смириться?!». Причём первая со второй не стыковалась никак. Параллельно они друг другу вставали упираясь.

За окном серенький рассвет только разгораться начал, когда Лан сдавшись слезла с постели. Прокравшись на цыпочках в гардероб, стараясь не разбудить старую, но ещё не утратившую слух Мирку, нацепила рубашку и простую юбку — поспешно, путаясь в складках. И не обуваясь, выскользнула из комнаты. Страх, с завыванием зевая, потащился вслед за хозяйкой тоже стараясь ступать потише и не клацать когтями по полу. Всё-таки белые волкодавы были существами на удивление сообразительными.

А на улице оказалось прохладно. Элва тут же пожалела, что не захватила с собой ни шали, ни плаща. Но возвращаться не хотелось. Поэтому девушка, ёжась от утреннего холода, просто подхватила юбку и бегом побежала через фруктовый сад, огибая замок по широкой дуге.

Наен’аэт’Дун стоял на скалистом выступе, как на ладони. К воротам вела довольно узкая дорога, заменяющая подъёмный мост. С трёх сторон крепость окружала пропасть с почти отвесными стенами. А далеко-далеко внизу шумела, ворочая гигантские валуны, словно гальку, Дун, давшая цитадели имя.

Но если выйти к задней стене, да ещё и забраться на обветшалую от ненужности смотровую башню, то можно увидеть то, что больше никогда и нигде не увидишь. Напротив замка, через ущелья, высился ещё один скальный уступ, густо поросший золотолиственником. Отчего казалось, что на камень накинули яркий лисий мех — это весной и летом. А осенью и зимой скала становилась красной. Но лес не шёл ни в какое сравнение с самой рекой, переливающейся через уступ.

Тут Дун походила на наполовину распущенную косу. С края сбегали тоненькие и тихие ручейки-прядки. Чуть ниже они разбивались о выступ и сплетались в потоки. А ещё ниже, преодолев широкую ступень, превращались в водопад, низвергающийся в каменной ложе. Оттого и казалось, будто река говорит, да на несколько голосов сразу. Шёпот ручьев сплетался с уверенным рокотом потоков. А за ними, как подложка, густо и глухо ревел водопад. И совсем уж далеко грохотала чётками камней река.

Лан, отодвинув доску в двери, для всех остальных, живущих в замке, закрытой наглухо, пробралась внутрь башни. И легко взбежала по ледяным ступенькам, распугивая ворон, свивших гнезда в трещинах выкрошившегося камня. Эта башенка не была высокой — всего три этажа. А дальше люк — и плоская крыша, возвышающаяся над галереей стены примерно по пояс. Тут полагалось стоять катапульте. Да кому она нужна над обрывом? Потому-то башню и забросили.

Все, кроме Лан. Это было её место.

Девушка уселась на плиты, старательно подоткнув под себя юбку. Защита сомнительная, но хоть не так холодно. Верный Страх присоседился слева, возвышаясь над хозяйкой едва ли не на полголовы, навалился мохнатым боком. Но элва не протестовала — хоть и тяжело, но так же теплее. Наоборот, обняла пса за шею. Волкодав удовлетворённо вздохнул и прикрыл глаза. Конечно, лежать удобнее, но греть-то надо.

Аэра, устроившись среди развалов остро пахнущей шерсти, тоже опустила веки, одним ухом вслушиваясь в рокот Дун. Река охотно отвечала девушке. Но все новости были спокойные, мирные, как приговорка старой служанки: тут берег подмыло и большое дерево, которое угрожало рухнуть ещё до рождения Лан, наверное, всё-таки упадёт. А один из ручьев, питающий истоки, иссяк. Скорее всего, бобры устроили запруду. Течение, с которым поток встречался в заливе, ещё вчера стало теплее. Значит, жди со дня на день шторма. И прилив сегодня был высок…

Лан и сама не заметила,