Сильмариллион - Джон Толкин

— Смотрите же на творение вашей Музыки! Это и есть ваша песня; каждый из вас найдет в ней то, что представлял и добавлял по собственному, как ему казалось, разумению. И ты, Мелькор, обнаружишь все тайные замыслы своего разума, и поймешь, что они — лишь часть единого целого, несущая свой вклад в его величие.

Многое еще сказал тогда Илюватар, и благодаря его словам и знанию собственной части исполненной музыки, Аинур хорошо понимали, что представляет собой мир, и что в нем было, и чему еще только предстоит свершиться; однако нашлось в нем и немного такого, чего они не знали ни поодиночке, ни даже вместе. Ибо никому Илюватар не открыл всей полноты своего замысла, и в каждой эпохе могло случиться нечто неожиданное и непредсказуемое, не запланированное изначально.

Глядя на простиравшийся пред ними Мир, Аинур замечали в нем то, что было придумано не ими. С превеликим изумлением наблюдали они пришествие Детей Илюватара и приготовленные для них условия; и поняли они, что условия эти они создали своей музыкой, даже не сознавая, что у той была и иная цель, кроме собственной красоты. Ибо Дети Илюватара были его личным замыслом — они обрели сущность вместе с третьей прозвучавшей мелодией, а не с той, которую Илюватар предложил в самом начале; и в этой третьей мелодии никто из Аинур не принимал участия. Поэтому, увидав творения Илюватара, отличные от самих себя, Аинур возлюбили их, свободных и необыкновенных; и замысел Илюватара открылся им с новой стороны, как и ранее неведомые глубины его мудрости.

Детьми Илюватара были эльфы и люди — Перворожденные и Последующие. Среди всего великолепия Мира, его обширных пространств, скал и огненных вихрей, Илюватар избрал в Глубинах Времен, среди бесчисленного множества звезд, подходящее для них место обитания. И место это могло бы показаться ничтожным тому, кто видит лишь величие Аинур, но не их непревзойденную проницательность; кто видит в них тех, кто должен взять весь простор Арды за основание и вознести свое творение так высоко, что вершина его стала бы тоньше острия иглы; или же тех, кто принимает во внимание лишь необозримое пространство Мира, которому предстояло придать форму, а не изумительную точность и детальность, с которой Аинур предстояло это выполнить.

Когда Аинур впервые узрели в видении этот Мир и населивших его Детей Илюватара, многие величайшие из них обратили к нему все свои мысли и устремления. И первым среди них был Мелькор, равно как и при сотворении Музыки. Поначалу он притворялся, даже перед самим собой, что цель его — трудиться на благо Детей Илюватара, и сдерживал охватывавшие его вспышки жара и холода. Но более всего он жаждал подчинить своей воле эльфов и людей, испытывая зависть к тем дарам, которыми пообещал наделить их Илюватар; и возжелал он иметь подданных и слуг, и звание Господина, обладающего властью над ними.

Прочие же Аинур смотрели на эту обитель, расположившуюся на обширных пространствах Мира, которую эльфы позже назовут Ардой — Землей, и сердца их наполнялись светом. Глядя на красочное многоцветие пред собой, они ощущали великую радость, а непрестанный шум моря побуждал их к действию. И любовались они ветрами и воздухом, и плотными материями, из которых была создана Арда — железо и камень, серебро и золото, и много чего другого; но больше всего восхищала их вода. Среди Эльдар бытует мнение, что в водах мира живет еще эхо Музыки Аинур, и в ней оно сильнее, нежели в любом другом веществе Земли. Возможно, именно поэтому многие Дети Илюватара с непонятным томлением прислушивались к голосам Моря, не зная даже, что они пытаются услышать.

Именно к водам обратил свои мысли один из Аинур, кого эльфы называют Ульмо; изо всех собратьев ему было дано Илюватаром наиболее глубокое понимание музыки. Манве, благороднейшего из Аинур, более всего занимало воздушное пространство и ветра. Ауле полюбилась материя, из которой была создана Земля; силой и знанием одарил его Илюватар немногим меньшими, чем Мелькора, но радость и гордость Ауле находил скорее в процессе созидания и в своих творениях, нежели в обладании и собственном мастерстве. Посему он творил и не стремился хранить сотворенное, и без малейших колебаний оставлял его, чтобы приняться за новую работу.

— Взгляни, — заговорил с Ульмо Илюватар. — Там, на окраинах сего затерянного в Глубинах Времен царства Мелькор пошел в наступление на твои владения. Задумал он принести в них жестокий холод без меры, но все ж не смог уничтожить великолепие твоих водопадов и моих чистых прудов. Посмотри на снег и чудесные узоры мороза! И выпустил Мелькор на свободу пламя, но так и не осушил твое творение и не смог заглушить музыку морей. Зато смотри, как высоко и величественно поднялись облака и изменчивая плоть туманов; вслушайся в шум дождевых капель, падающих на землю! И этими облаками, мой друг, твоя стихия приближается к царству Манве, которого ты так любишь.

— Истинно так, — отвечал ему Ульмо. — Вода оказалась полна сюрпризов; я и представить себе не мог снегопада, и не было в моей мелодии падения дождевых капель. Я непременно поговорю с Манве о том, чтобы вместе исполнять радостные моему сердцу мелодии!

Так, Манве с Ульмо с самого начала стали работать вместе, и плоды их совместных усилий верно служили замыслу Илюватара.

Ульмо еще не успел договорить, когда лежавший перед взорами Аинур мир скрылся из вида; и показалось им, что в тот самый миг они познали неизведанную доселе наяву Тьму. Но увиденное очаровало их своей красотой и увлекло познанием зарождающегося Мира; к тому же, Аинур были заинтригованы — показанная им история была далека от завершения, и кольца времени не замкнулись к тому моменту, как видение померкло. Кое-кто из Аинур полагал, что оно исчезло прежде становления господства людей и упадка цивилизации Перворожденных; поэтому, хотя Музыка и воплощала в себе все, Валар не видели Поздних Эпох или конца Мира.

И охватило тогда Аинур беспокойство; но Илюватар сказал:

— Мне известно стремление ваших душ воплотить в жизнь все то, что открылось вашим взорам — не только мысленно, но во плоти, как существуете вы сами, и даже более того. И вот мой ответ: Эа! Да будет так! Я пошлю в Пустоту Неугасимое Пламя, и да пребудет оно в сердце Мира, и да будет Мир. И те из вас, кто того пожелает, смогут спуститься в него.

И Аинур увидели вдалеке свет, подобный трепещущей сердцевине огня; и они знали, что на сей раз это не просто видение, но истинное творение Илюватара: Эа, Мир существующий.

Таким образом было решено, что некоторые из Аинур останутся с Илюватаром за пределами Мира; остальные же, среди которых были величайшие и лучшие из них, покинут его и спустятся вниз. Но Илюватаром было поставлено условие, по которому вся их мощь должна была быть заключена и ограничена Миром, дабы остаться в нем навеки, до самого конца, так что жизни их стали бы жизнью Мира, и наоборот. И назывались они отныне и впредь Валар — Богами Мира.