Закат Российской Империи (СИ) - Тихий Даниил

Сфокусировав взгляд на лице сержанта, поставившего его на ноги, он прохрипел:

— Доклад.

Интерфейс сбоил и не работал, связь через биотический блок, имплантированный в мозг, была невозможна. Сержант всё прекрасно понял, придержал за руку помогая выбраться и сказал:

— Ребята из третьего отделения выстрелом из РРБЗ[2] выбили ему ходовую. А мои накрыли по вспышкам башенный пулемёт.

«Сколько же я был без сознания?»

Капитан уже и сам видел капли расплавленного металла, что стекли по чешуйчатой броне башни. В орудии краснела раскалёнными краями аккуратная дыра.

— С орудием кто разобрался?

Сержант, чьё лицо Кардинал не видел за маской и очками, ответил:

— Все товарищ капитан. Оба гранатомётчика отработали вторыми выстрелами. Один ушёл выше, второй слава богу попал.

Только сейчас, офицер, отходящий от боя и потери сознания, вдруг понял, что докладывать ему должны другие офицеры:

— Где твой лейтенант?

Сержант покачал головой, как бы говоря — нет.

— А тот, что шёл с третьим отделением?

— Стоял слишком близко к Москиту товарищ капитан. Записан в потери, но от него совсем ничего не осталось. Второй был на насыпи, там лежит — сержант махнул рукой в сторону — двухсотый[3].

В этот момент у Кардинала заработал биоблок. Биотический имплант наконец перезагрузился и моментально развернул интерфейс.

Потери живой силы двенадцать единиц (поимённый список)…

Из них офицеров — двое (поимённый список)…

От двух отделений осталось только одно. По неопытности люди стреляли и терялись, а секундное промедление — было смерти подобно. Установленный на танк пулемёт не оставлял шансов. С лёгкостью вскрывал несерьёзные укрытия вроде обломков бетона и стоящих тут и там машин. Отрывал конечности, вспарывал грудные клетки и превращал головы в розовые брызги на камнях.

Остальные выжили лишь по тому, что боевую машину никто не прикрывал. Одно единственное полноценное отделение, работающее вместе с танком, похоронило бы его отряд на этой улице меньше чем за минуту.

Повезло.

Раздавая команды, Кардинал успокоил тыловое подразделение и головняк, что уже подтянулись ближе. Собрал людей, назначил одного из двух выживших сержантов старшим и заставил всех двигаться дальше. В подразделении был всего один легкораненый — он сам. Небольшая контузия и сотрясение, ушибы, левое ухо плохо слышит, чепуха. Больше раненных не было, стальная махина с американским орлом, намалёванным на борту, не пожалела пехоту.

С трупов собрали бк и аптеку, а танк бросили.

Он так и стоял посреди улицы, когда штурмовая пехота скрывалась в пылевой мгле. Средств к уничтожению тяжёлой техники у Кардинала просто не было. Как сжечь танк если выстрелы гранатомётчиков просто не берут его броню? Как уничтожить экипаж если все люки заблокированы, а энергетический щит имеет солидный запас прочности?

Никак.

Можно лишь вывести из строя ходовую, средства наблюдения, орудия. Искалечить и обездвижить меткими выстрелами в обход щита по уязвимым частям. Так их учили — и они справились. Выжили. Но победа не принесла радости. Ублюдки управляющие танком остались живы, больше десятка товарищей отправились на небеса, а день только-только начинался.

И начинался он нужно признать — скверно.

* * *

Низинный город, семьдесят седьмая транспортная улица…

Машинист тяжёлого технического вагона — спокойная профессия. Весь день пользуясь окнами в движении низинного города, развозит технические бригады на рабочие точки. Внизу, под землёй, среди станций, очистных заводов, мусороперерабатывающих фабрик и бесконечных складов, царит гораздо меньше суеты чем на поверхности. Нет вездесущей полуголой молодёжи, в одежде ярких, безумных расцветок, чья кожа украшена различными бесполезными имплантами.

Нет бесконечного потока аэромобилей над головой. Тишина и спокойствие.

Но не сегодня.

Лысеющий мужик за сорок, положив крепкие руки на управляющий модуль, активировал двигатель. Почувствовал знакомую вибрацию, пробежавшую по корпусу машины, улыбнулся, вспомнив, что племянники снова переименовали его в сети, выиграв спор и окрестив «Дедом», а он согласился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«У молодых вообще куда ни плюнь одни никнеймы. Чем в таком случае плох простецкий — Дед?»

Говорят, что его профессии, как и многих других, давно бы не существовало если бы не A.R.G.E.N.T.U.M. Ведь это восемь высших ИскИнов корпорации, настояли на программе «отрицательные инновации» Водить технический вагон мог простецкий автопилот, но что тогда делать человеку, чью работу возьмёт на себя искусственный интеллект? Земля — перенаселена, не хватало чтобы ещё больше праздно шатающихся балбесов, проводящих свою жизнь в виртуальной, или частично виртуальной реальности, наводнили города.

Такие миллионы, если не миллиарды людей уже жили. «Трудящиеся» по контракту, обеспечивающие вычислительные мощности современным компаниям, они отдавали львиную долю вычислительного ресурса своего мозга нанимателям, а сами погружались в виртуальную реальность, которая, кстати, тоже частично функционировала за счёт биологического ресурса.

Раз в пару лет, контрактники выныривали из вирта, радовались неплохой сумме на банковском счету и проходили курс физиотерапии, направленный на реабилитацию организма.

Или не проходили, и не радовались… так и сидели в своём вирте годами, предпочитая жизни реальной — виртуальную.

Дед же, придерживался по жизни простого принципа — любой кайф должен быть в меру. Он мог запросто зарубиться с мужиками или племянниками в вирте, уделяя этому вечер другой, но не зависал там надолго. Предпочитал книги, женщин и выпивку, любым другим видам отдыха. Из-за чего его длительные отношения с представительницами прекрасного пола совсем не складывались. Хотя единственная, уже бывшая жена, успела родить ему прекрасных детей.

Многотонная махина тронулась с места и одновременно с тем, ворота ангара поползли в сторону. Сейчас вагон шёл без людей, зато грузовой отсек был битком забит строительными материалами.

Неожиданно погас свет, а ворота встали на половине пути. Дед тут же отдал приказ к остановке, но глушить двигатель не стал. Приподнялся на кресле, наблюдая как разгорается аварийное освещение в химических лампах под потолком…

ГРАНННГГГ!!!

Когда огромный туннель начинает шататься, а сиденье бьёт по жопе, как бы намекая, что многотонная дура спокойно подпрыгивает…

Когда грохот настолько силён что закладывает уши…

Когда крыша кабины бьёт по башке…

Единственный выход — молиться. Но слова что слетали с губ Деда в эту минуту были далеки от любой молитвы, да и от цензурной лексики тоже.

Он пришёл в себя на перроне, посреди ангара. Как выбрался из машины — не помнил. На голове кровь, в интерфейсе биотического блока ИскИн развернул биологический атлас организма и сообщил о гематомах, рассечении и кратковременном сбое в работе.

Ангар, да и вся семьдесят седьмая низинная, были заполнены пылью. Вокруг Деда, в пыльном сумраке отказавшего электричества, бродили и кашляли фигуры. Кто-то матерился, кто-то стонал…

Понимая, что рискует задохнуться — Дед, пошатнувшись встал и увидев очертания покинутой машины полез в кабину, но и здесь его поджидал сюрприз. Лобовое стекло было вынесено напрочь, сиденья завалены бетонной крошкой и остатками лобовухи, прижатой к ним виновником вторжения — здоровенным обломком.

Достав хранимый рядом с водительским местом фонарик и складной нож, надрывно кашляя и постоянно протирая глаза, машинист натянул на лицо верхнюю часть комбинезона и пройдя вдоль борта вагона спрыгнул на магнитные рельсы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несколько минут блужданий в потёмках, попыток вскрыть аварийным ключом грузовой отсек — в конечном итоге увенчались успехом. Дед нырнул в машину и запер за собой дверь.

Включив свет, он вздрогнул, когда по туннелю прошла новая дрожь, пусть и гораздо слабее той, что послужила причиной отключения электричества и обрушений. Сидя среди строительных материалов, под светом работающих от аккумулятора машины ламп, он надеялся, что новых обвалов не будет…