Блудная дочь - Галина Артемьева

Миша даже не подозревал, какое именно новое возникнет в их судьбе. Причем совсем-совсем скоро.

2. В поиске ответов

По пути к рабочему месту Михаил заглядывает в кабинеты, зовет к себе нужных людей.

– Пора народ оповестить насчет этих подлых эсэмэсок, – дает он задание.

– Это когда «помогите, проблемы, положите тысячу гаишнику на телефон, тогда меня отпустят»? – уточняет обладающая завидной реакцией Маша Никифорова.

– Оно самое! – подтверждает шеф, дивясь сообразительности Никифоровой.

И еще он думает, что, если бы Ане пришло сообщение про гаишника, было бы просто весело. Откуда они знают, кому что посылать? Или действуют от балды? Им же не важно стопроцентное попадание, вполне достаточно, чтобы пара-тройка лохов купилась.

– У меня бабушке пришло: «Пап, мам, я попал в аварию. Могут посадить. Срочно положите три тысячи на этот номер. Потом все объясню», – вступает в разговор Андрей Жаворонков. – Она решила, что у отца беда и что он в такой беде, что забыл о смерти собственного папы пять лет назад. За сердце схватилась, собралась мне деньги давать, чтоб я срочно спасением занялся. Пришлось ей напомнить, что отец вообще-то в Японии, в командировке. Так она до тех пор не верила, что это разводка, пока я в Токио не позвонил. А там, прикинь, час ночи! Разбудили мы его. Зато бабушка успокоилась.

– Я давно про это написать предлагал, помните, Михаил Александрович? – обиженно замечает Гриша Ильин.

– Да, ты же вроде что-то и готовил? Только давно это было.

– Еще когда все начиналось, в прошлом году. И всего несколько строк пошло. А я предлагал сделать большую подборку случаев. Они, например, посылают эсэмэс чаще всего почему-то от имени радиостанции «Европа+»: «На ваш номер выпал приз: ноутбук SAMSUNG, позвоните на номер подтвердить получение сообщения». Доверчивый звонит, а с его счета снимаются все средства. В народе эти эсэмэски от радиостанции называют «Европа-флюс». И, кстати, большинство подобных сообщений отправляются из колоний. Такой у зэков бизнес. И это еще ничего. А вот когда звонят старикам на домашний – вот где жесть. Звонит телефон. Подходит бабуля: «Але», а в ответ слышит мужской голос: «Мама». Если у нее сын, она, конечно, уточняет: «Саша, ты?» И дальше «сынок» шепотом о проблемах, что могут посадить и прочее. И пусть срочно несет тридцать тысяч рублей и отдаст человеку в кепке. Тогда его, Сашу, выпустят. Тысячи попадаются на такое. Я ж рассказывал…

– Да, точно, – вспоминает Михаил. – Предлагал. Ну, тогда за дело. Беритесь дружно, наройте побольше свидетельств. Надо народ предупредить. Поговорите со специалистами, в чем трудности их обнаружения. И вообще – хоть одного такого привлекли к ответственности за все это время? Давайте. Чтоб завтра материал у меня был.

Оказывается, у каждого есть в этом вопросе личный опыт. Идей и примеров хоть отбавляй.

Работа закипела.

Оставшись один, Миша звонит другу детства, ныне владельцу солидного сыскного бюро. Без его помощи не обойтись.

– Заходи ко мне, – предлагает Серега, – я тут в офисе один за всех, даже секретарша больна. Не могу покинуть боевой пост.

– Ладно, жди. Через пять минут буду.

Они удобно устроились: работают через дом друг от друга.

– Проблемы? – спрашивает Сергей, когда заявляется друг.

– Да вот, сам не пойму. Надо кое в чем разобраться.

Он рассказывает про утренние сообщения. Ане написали проходимцы – это понятно. А вот такое – «Я в беде…» Это может быть и не баловство. Мало ли в какой ситуации оказывается человек, который хранит когда-то врученную ему Мишей визитку или попросту сберег в голове его легкий для запоминания номер. Но даже если случайное совпадение… Держат, к примеру, человека взаперти. На секунду ему в руки попадает трубка его мучителя. Набрал первый попавшийся номер. И вот – отстукал. Просит помочь. А как? Тут дело неясное. По базе данных бы посмотреть, на чье имя телефон. Поинтересоваться у владельца. Как-то так.

– Номер питерский, – уверенно определяет Сергей. – Владельца я тебе найду. Но тут, если всерьез затеваться, нужно несколько нелишних телодвижений произвести. И потом, ты не учел, что все это может быть простым детским баловством. Любкина подружка какая-нибудь прикололась, к примеру. И такое случается.

– И это – запросто. Но лучше пусть так, понимаешь?

– Понимаю.

– Давай договор оформим, – предлагает Миша. – Я твоими услугами официально воспользуюсь. Если что-то интересное проклюнется, неплохая статейка получится.

Сергей помогал уже не раз.

На этот раз он от договора отказывается.

– Дело твое пустяковое. Чует мое сердце: кто-то пошалил. Я тебе по-быстрому все узнаю. Время есть? Ты посиди, при тебе раскрою страшную тайну зова о помощи.

– Давай я пока кофейку, что ли, сварганю, – потягиваясь, поднимается из удобного кресла Михаил. – Буду тебе за секретаршу.

– Сергей Игоревич! – пищит он томным голоском красотки Наташи, заболевшей помощницы. – Вам какой кофеек подать, с сахарком или без?

Какое-то время друзья разыгрывают сценку «Начальник и соблазнительная секретарша».

Миша поджимает губки, заводит глазки к потолку, смущается… Вылитая Наташа!

Только у нее, у настоящей секретарши, почему-то кофе никогда не выкипает.

Как это она, однако, успевает все сразу – и глазки невинно закатывать, и нежно ворковать, и на каблучках семенить, и кофе варить отменный?

Опыт! Все приходит с опытом. Со второго раза и у Михаила получается вполне приличный кофе по-турецки.

К этому времени Сергей уже знает, на чье имя оформлен телефон, с которого пришло сообщение, и откуда именно оно послано.

– А вот: Зудина Валентина Николаевна, 21 года от роду, коренная жительница славного города на Неве, слышал о такой?

Миша напряженно вспоминает. Отрицательно качает головой:

– Нет. Никогда не пересекались.

– Сообщение тебе отправлено из Питера. Приблизительно – район Московского вокзала. Что еще важно: номер за ней числится уже семь годков. Мошенники номера обычно меняют быстро, сам понимаешь. Значит… Что это значит?

– А то и значит, что с самого начала значило: или ошиблась номером попавшая в беду Зудина Валентина, или не ошиблась… И тогда действительно речь идет о ее или чьей-то беде.

– Я, кстати, попробовал набрать: телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Адрес ее – вот. Что делать будем?

– Знаешь, мне все же почему-то кажется, что это ошибка. Может, она своему молодому человеку писала и ошиблась номером?

– А МЧ у нее в Москве живет? И она с ним на «вы»?

– Да, нестыковочка, – хмыкнул Миша.

– Но тут есть, между прочим, некая утешительная тема. Фраза «Не знаю, что делать». Она пишется или произносится, как правило, теми, кто нуждается в совете. Пусть в экстренном, но совете. Это не заложница тебе писала, которую в подвале держат. В этом случае все было бы гораздо яснее и четче. Обозначен был бы преследователь, примерное местонахождение вместо этого расплывчатого «не знаю»…

– Это я тоже заметил. Похоже на письма в редакцию. Типа «люблю – не могу – что делать, не знаю».

– Вот-вот. Ты подожди немного. Она, если тебе лично писала, сама объявится. Чует мое сердце. День-другой, и отзовется. А я тем временем своего питерского коллегу слегка напрягу – пусть посмотрит на Валю-Валентину живьем. Да?

– Да, ты прав, я думаю. Подожду. Но у меня к тебе еще одно дело есть. Я насчет Ани хотел поговорить.

– Что? Угрожает кто-то?

– Думаешь, такое возможно?

– Эх, ко мне с такими делами иной раз приходят… Лучше жить в счастливом неведении…

– Но ты первым делом про угрозы спросил, – настойчиво проговорил Миша, – это случайно или тебе казалось, что Ане угрожают?

Сергей задумался.

Серьезный вопрос требовал честного ответа.

– Нет, – сказал он наконец, – про угрозы не думал. Но была мысль о загадке. О каком-то тяжелом прошлом. Что-то в ней закрыто наглухо. И при этом она тебя не обманывает.

– Да. Я знаю. Все у нас честно и открыто. С первого дня до сейчас. Кроме одного момента. Но там мы выяснили…

– Какого момента?

– Ну, раз уж начал, скажу начистоту. Она поначалу от меня скрыла, что Любой беременна. Представь, аборт собралась делать. И я каким-то чудом сообразил. Дурак был дураком, а тут просто протелепатил.

– А как она объяснила?

– Боялась, что ребенок неполноценный родится.

– Ты поверил?

– Да. Абсолютно. Ты бы видел, как она Любке была рада! Она от нее ни на шаг не отходила. Сидит и смотрит. Часами.

– И Люба – твоя копия. Клон, – почему-то замечает сыщик.

Хотя – вполне понятен ход его мысли. В других случаях жена скрывает факт беременности, если ребенок не от мужа. Увы, нередки такие случаи. Уж он-то знает. Не зря ест свой хлеб.

– Не поверишь: даже почерк, как у меня! Даже правый ботинок стаптывает больше левого, точь-в-точь как я! Даже…

– Ладно, ладно, ясное дело, себе смену отковал по своему шаблону. Ты вот лучше вспомни – больше Аня ничего от тебя не скрывала?