Русские идут! - Натаниэль Бенчли

Гарни засмеялся.

— Вы об этом не говорили. А что тут плохого?

— Как это что? — от обиды она заговорила громче. — Он отказался снять парик. Заявил, что дома ему разрешают так ходить и без него он мерзнет. Попробуйте вести урок, когда на вас глазеет рыжебородый гном, и сами поймете, что тут плохого.

Какой-то крупный, небритый мужчина выбрался из толпы и направился к кабинке. У него был такой вид, будто он только что встал с постели, где спал не раздеваясь. Однако светло-голубые глаза за стеклами очков были умны, проницательны и совсем не вязались с его внешностью. Сколько ему лет, определить было трудно, — где-то за сорок. С минутку он мялся у кабинки, пока Гарни его не заметил.

— Привет, Олин, присаживайся. Знакомься — Барбара Хейджман. А это Олин Леверидж.

Олин присел.

— Вы учительница, да?

— Да, — улыбнулась Барбара. — А что, заметно?

— Просто слышал, что Роли теперь гуляет с новой учительницей, вот и решил…

Барбара покраснела.

— Слухами земля полнится.

— Не все ты успел услышать, — заметил Гарни. — Ну ничего, все еще впереди. Хочешь пива?

— Я закажу, — отозвался Олин, выходя из кабинки. Гарни задержал его и, вынув доллар из кармана, протянул Олину.

— Платить буду я. — Леверидж направился к стойке.

Гарни положил деньги на стол.

— Наверное, получил работу, — произнес он, глядя на Барбару.

— Чем он занимается? — Барбара смотрела, как Леверидж локтями проталкивается сквозь толпу. Люди давали ему дорогу, но при этом не обращали на Олина никакого внимания.

— Трудно сказать. Он обычно наведывался на остров летом, потом решил пожить здесь круглый год, порисовать.

— Так он художник? — Барбара увидела, что Леверидж полез в карман за деньгами, расплатился с барменом и тщательно пересчитал сдачу.

— Он говорит, что вот-вот у него будет выставка. Но я не слыхал, что ему удается чего-нибудь продать. Живет в основном на случайные заработки.

Леверидж поставил на стол три бутылки пива и бокалы, а сам присел на краешек стула.

— Роли, видел бы ты, что со мной случилось вчера! — сказал он, разливая пиво. — Подумал было, конец мне пришел. — Сделав глоток, Леверидж продолжал: — Иду я домой, несу в бумажном пакете консервы на ужин… Я живу в хижине на болотах, — пояснил он Барбаре. — Вдали от людей лучше работается.

— Да, конечно, — уронила она.

— Так вот, я уже прошел полпути, миновал ручей у свалки, и тут огромный фазан вспорхнул прямо у меня из-под ног — ф-р-р! — Леверидж, смеясь, резко взмахнул рукой, вот так, дескать. — Пакет вылетел у меня из рук и плюхнулся прямо в реку. Пришлось снять обувь, носки, повесить брюки на перила мостика и полезть в воду. А она холодная, до костей пробирает. Пакет-то я нашел, но он, конечно, разорвался, пришлось банки вылавливать по одной. Только я выбрался на берег, как опять слышу — плюх! Что за черт? Да это с перил свалились мои брюки! Опять лезу в воду, выуживаю штаны. Тут загвоздка: надевать их мокрыми — совсем закоченеешь, а шагать до дому без штанов тоже вроде нехорошо. Все же решил не надевать и пустился бегом. Ноги онемели, я их совсем не чувствовал. И тут я нарываюсь на Линка Маттокса в новом синем джипе… Это начальник здешней полиции, — сообщил Леверидж Барбаре, — вы его, наверное, не знаете?

— Слышала о нем, но не знакома.

— Линк — неплохой малый, если ему не перечить, — заметил Леверидж. — Значит, он остановился и спрашивает: «Олин, какого черта ты тут без порток шляешься?» А я продолжаю бежать. «Меня, Линк, фазан напугал, вот и все. Хочешь знать подробности, беги со мной рядом, я тебе все расскажу». Ну он поверил, только когда я показал ему две банки без пакета. Из-за этого поганого фазана я замерз до полусмерти и чуть было не попал в каталажку. Ну уж в следующий раз фазану это так даром не пройдет, устрою я ему веселую жизнь, дай нам только снова встретиться.

Раскрасневшийся Леверидж допил пиво, глаза его весело заблестели, но не столько от выпитого, сколько от того, что ему удалось рассмешить собеседников. Он походил на мотор, который с трудом заводится на холоде, но постепенно разогревается и начинает бойко стучать всеми цилиндрами.

— Я возьму еще по одной? — спросил Леверидж вставая.

— Нет, теперь плачу я, — возразил Гарни, вытаскивая долларовую бумажку.

— Да брось ты, — гнул свое Леверидж, но потом пересчитал свою мелочь и взял доллар у Гарни.

— Минутку, — вмешалась Барбара. — Мне больше не нужно, спасибо. Пора идти.

— А ты как, Роли? Еще выпьем?

Гарни посмотрел на Барбару. Она сказала:

— Мне и в самом деле пора, но вы оставайтесь, если хотите.

— Нет, я вас провожу.

— Зачем же, я не маленькая и прекрасно дойду одна.

— Видишь, Роли, — удерживал его Леверидж, — оставайся и выпьем еще, а?

— Я вернусь попозже, Олин, — ответил Гарни, выходя из кабинки. — Побереги деньги до моего возвращения.

— Ладно. — Леверидж сунул доллар в карман. — Приятно было познакомиться, — попрощался он с Барбарой и направился к стойке.

Гарни и Барбара вышли на улицу. Было темно. В холодном воздухе пахло горелыми листьями. Она взяла его под руку, и они побрели по Главной улице. Магазины были закрыты, но в аптеке еще горел свет. Выбиваясь из окон, он падал на обрывки серпантина и кружочки конфетти, и они вспыхивали словно блестки. Все уже разошлись по домам, только несколько человек еще стояли у фонтанчика с газированной водой. Последней нотой ушедшего праздника прозвучал автомобильный гудок, замерший в отдалении. Молодые люди шли молча. Наконец Гарни заговорил:

— Могу я дать вам совет?

— Да, пожалуйста.

— Постарайтесь, чтобы никто не подумал, будто вы хотите вмешиваться в чьи-то дела.

— Но я не собираюсь ни во что вмешиваться, просто думаю, что могла бы помочь родителям воспитывать детей. Такая помощь нужна, по крайней мере, в нескольких семьях. Да, именно помощь, другого слова я не подберу.

— Ладно, вам виднее, но они не должны догадываться, что вы хотите им помочь. Или вы не помните, как вас приняли у Палмеров?

— Прекрасно помню, но полагаю, что это просто недоразумение.

Барбара Хейджман приехала на остров сразу после окончания колледжа. Проходя по школьному коридору, пахнущему мелом и воском от натертого пола, она беззвучно молилась, чтобы ее первая встреча с классом прошла успешно. Барбара знала, что от первого впечатления зависит очень многое. Если ей удастся показать ученикам, что она добра и отзывчива, но в то же время умеет настоять на своем, она одержит важную победу. Когда она вошла в 7 класс «б», раздался скрип стульев — ученики дружно встали. Барбаре это было так приятно, что она заулыбалась.

— Доброе утро, ребята, — поздоровалась она. — Меня зовут мисс Хейджман. Садитесь.

— Доброе утро, мисс Хейджман, — ответил хор, и стулья снова заскрипели. Барбара подошла к своему столу, раскрыла список класса и углубилась в него, обдумывая свои дальнейшие слова.

Мальчик с третьего ряда откашлялся и, ни к кому в особенности не обращаясь, брякнул:

— Моя сестра спит с котами.

По классу пронесся смешок, а у Барбары сжалось горло. Она взглянула на мальчика и нашла его имя по списку — Гардинер Палмер.

— Гардинер, встань, пожалуйста.

Тот, ухмыляясь, встал, ничуть не смущаясь.

— Повтори, пожалуйста, что ты сказал? Может быть, я ослышалась?

— Я сказал: моя сестра спит с котами, — повторил Гардинер, явно довольный собой.

— Так говорить не подобает, — заметила Барбара. — Будь добр, прекрати эти разговоры.

— Но это правда, побей меня Бог, если я вру.

Барбара почувствовала, что краснеет.

— Ну хватит. Кстати, сколько лет твоей сестре?

— Много, она уже хорошо разбирается во всех этих штучках.

Класс взорвался хохотом.

— Сядь! — отрезала Барбара. — Побеседуем после уроков.

Однако беседа после занятий ничего не дала. Тогда Барбара решила встретиться с родителями Гардинера. Маленький провожатый неохотно показал, где он живет. Ида Палмер во дворе развешивала белье. Его было столько, что Барбара сразу поняла: семья у Палмеров большая. В доме вовсю орал младенец.

— Вы миссис Палмер? — спросила Барбара.

Женщина, у которой рот был набит прищепками, кивнула.

— У вас найдется свободная минутка?

— Говори, зачем пришла, да побыстрей, — промычала Ида Палмер сквозь прищепки. — На пустую болтовню времени нет.

— Я считаю, что вашему ребенку в чем-то присущ затаенный комплекс… — начала Барбара, но ее перебил Гардинер:

— Я только сказал, что Мэри Лу спит с котами, — заныл он, — и не понимаю, что тут такого!

— Да, именно так он и сказал, — подтвердила Барбара. — Вполне возможно, он даже не понимает смысла сказанного. Но если он понимает, это значит, что он нарочно старается казаться развязным. Из этого следует, что мальчик чувствует себя ущербным, не уверен в себе и пытается компенсировать свою ущербность подобным образом. К тому же его тон вполне подтверждает…