Жена врага. Ты станешь моей (СИ) - Фальк Мия

Вздергиваю подбородок. Не знаю как, но я намерена ответить отказом. Я заставлю его запомнить, что Эльвира Айдарова не пойдет на такое никогда. Эдуард не смог из меня выбить покорности за четыре года.

— Но… — бросаю взгляд на мужа и кажется понимаю то, о чем он хочет сказать — о пожарном выходе обычно никто из гостей не знает.

Сафонов хлопает себя по карману, где, как я видела, у него лежит телефон.

— Ты очевидно считаешь себя слишком умным, — с этими словами он наклоняется, единым движением хватает мужа за полы пиджака и ставит Эдуарда на ноги. Прямо к стене.

Вот это сила! Недаром одно-единственное прикосновение Сафонова напомнило мне о наручниках.

Эдуард пытается что-то говорить. Я вижу, что у него разбит не только нос, но и верхняя губа.

— Я… Она…

Чуть отступаю и приглядываюсь к Сафонову. Интересно, что будет, если сказать правду?

Но хищная улыбка олигарха убеждает: сейчас он видит в муже только врага, а я ведь для него тоже плохая. Сафонов не пощадит меня, не станет спасать сына.

— Она больна! — наконец выдыхает Эдуард.

Оборачиваюсь к мужу и отмечаю как сильно он побледнел. Слизняк. Стоило ему только столкнуться с настоящей силой, как он разом растерял весь свой облик зверя.

Теперь мне становится еще более неприятно от того, что я жила с ним. Ведь муж меня сейчас позорит.

— Интересно, ради чего ты решился рискнуть шкурой? — Сафонов с вызовом смотрит.

— Живот… у нее… мало ли аппендицит… а?

Сафонов толкает мужа к стене, оборачивается, и я снова встречаюсь с его бесстыжим, раздевающим взглядом. От олигарха тянет нотками одеколона, смешанными с запахом сильного мужского тела.

Не знаю, почему он на меня так действует, но ноги немного начинают подкашиваться.

— Не выглядит больной, — вдруг отмечает он.

— А вы доктор? — не остаюсь в долгу.

Сафонов снова смотрит мне в декольте, а я ощущаю как к лицу приливает кровь.

Может, это то самое подходящее время для пощечины?

— Справедливо, — выдает олигарх. — У меня есть доктор как раз для таких случаев.

Он оборачивается и делает знак кому-то.

Теперь мои глаза уже привыкли к темноте и я вижу, что на улице сгрудились секьюрити. Да что же Сафонов за человек такой, что всюду таскает за собой целый отряд охраны?

И тут мой взгляд неожиданно падает на его шею — на кожу падает свет фонаря, пока Сафонов смотрит на улицу.

Сначала я вижу это, а потом два хорошо затянувшихся рубца чуть пониже ключицы. Это шрамы. Школьницей я работала волонтером при больнице — могу такое понять.

Олигарх оборачивается и замечает меня.

Предпочитаю потупиться, но уже понимаю, что взгляд у меня вышел слишком интимный.

Я чувствую, что щеки опять покрываются краской. Ты же замужняя женщина, Эльвира! Глазеть на мужчин, тем более таких, в моем положении неправильно.

Сафонов усмехается и поправляет воротник.

— Я думал, что умру тогда, — бросает он и разворачивается, делает кому-то знак.

А тем временем подаюсь следом, я хотела бы услышать ответ, что это было: разгульная жизнь или же рука моего мужа?

— И я очень благодарен докторам, — говорит олигарх. — Осталась возможность отомстить врагам.

Я выдыхаю. Да он помешан на мести!

Сафонов оборачивается ко мне, должно быть, заметив, что я замешкалась, хватает под локоть.

— Эй, Дима! — обращается к охраннику. — Пальто!

Стою у самого выхода и только тут понимаю: у меня вырывается облачко пара изо рта. Я не была на улице наверное месяц, с тех пор как муж забрал сына, у меня пропала необходимость где-либо бывать. Частично из-за угроз Эдуарда, частично потому что было уже все равно.

Мой дом и офис все это разом доставшийся мне в наследство отель.

Теперь я вижу как сильно за это время изменилась погода. Я думала только про сына и даже не отметила того, что листья облетели.

Дождь хлещет по земле, а разглядываю желто-коричневую крошку, укрывшую асфальт. Перебираю пальцами ручки сумки в руке.

Ведь я вообще перестала о чем-либо думать!

И тут плечи мне укрывает шерстяная ткань. Вздрагиваю и приподнимаю голову. Это Сафонов Валерий, он только что отдал мне пальто, которое забрал у охранника.

— Так сильно спешил спасать, что решил заморозить? — голос олигарха насмешливый, а вопрос обращен к моему мужу.

Я оборачиваюсь через плечо и именно сейчас прикосновения Сафонова кажутся мне теплыми и успокаивающими. Но только лишь одно мгновение, до тех пор пока я не вспоминаю, что ощущаю тяжесть рук моего врага.

Он тут же хватает меня за подбородок. А следом я чувствую как часто начинает биться в моей груди сердце.

— Ты компенсируешь мне сорванный банкет, — олигарх скалится, касаясь пальцем моей нижней губы. — А твой муж, он будет извиняться, в том случае, конечно если не врал мне.

После этого Сафонов выходит в двери.

По его широким плечам хлещет дождь, но этой скале хоть бы что, раз две вражеские пули так и не упекли его на тот свет.

Или же он стал таким после этого.

В любом случае…

Больной.

Охранники обступают Эдуарда, когда я выхожу наружу.

— А? — я оборачиваюсь назад.

Сафонов оборачивается и выразительно смотрит мне в глаза.

— Ему тоже нужно к врачу? — да он снова смеется, а потом смотрит на свои пальцы. — Я же старался быть аккуратным. Эльвира….

— Эльвира, ступай! — вдруг слышу голос мужа и передергиваю плечами.

Да что у них за отношения?

— Любишь его? — спрашивает Сафонов, когда мы садимся в машину.

Нет. И думаю, что никогда не любила по-настоящему. Я была обманута, очарована. Но Эдуард — мой единственный шанс узнать, где теперь мой сын.

— Сейчас я отпущу его, — я вздрагиваю.

Так речь идет прямо об этом?

— Он мне еще нужен.

Я выдыхаю, стараясь делать это не слишком шумно.

— Он согласился заплатить тобой, поэтому я дам немного времени.

Эдуард!

— А если он соврал? — проговариваю одними губами.

Взгляд Сафонова не сулит ничего хорошего.

— Хуже если соврали вы оба.

Глава 2

Сафонов нависает надо мной. Его лицо буквально на расстоянии двух пальцев. Он смотрит так как будто хочет понять, о чем я на самом деле думаю, где вру.

Но врать мне не в чем, я ничего не знаю.

— Ты верная жена? — он со смешком касается моей кожи подушечками пальцев.

Отшатываюсь.

— Я не одна из ваших девочек по вызову!

Смеется.

— У меня нет шлюх, я не сутенер, — и все-таки я слышала, чем он занимается.

Это не многим лучше.

— Вам это не мешает.

Новый смешок.

— Если дело в деньгах… — сжимаю колено пальцами.

Я не знаю, как начать с этим человеком разговор о настоящем положении вещей, поэтому я пробую сказать ему самое понятное:

Что я могу предложить кроме собственного тела? Только наследство.

— У меня тоже есть кое-что…

— Это дело принципа, — обрывает собеседник.

Машина тормозит перед воротами частной клиники.

Карие глаза Сафонова блестят, я понимаю: Эдуард мог обмануть не только моего отца, разрушить не только мой мир. Но я не знаю как об этом сказать так чтобы быть услышанной.

Сафонов выходит, распахивая передо мной дверь. Я щурюсь от света фонарей, а олигарх протягивает мне ладонь.

Сафонов внимательно смотрит мне в лицо.

— Так где болит на самом деле?

Я просто-напросто перевожу дыхание, как загипнотизированная не могу оторвать взгляд. Вот почему своему мужу, Эдуарду, я противостояла, а с этим мужчиной я словно кролик перед удавом?

Меня что-то сковывает, как чертово ковбойское лассо и максимум того, на что я сейчас способна — испытывать стыд за бездействие и жгучую ярость, в то время как должна была бы бежать.

Я ведь умею брыкаться!

Сафонов едва-едва касается моей кожи, а затем скользит большим пальцем по предплечью и я чувствую, как на руке приподнимаются волоски. Я хотела бы думать, что от страха, но нет, этот мужчина вызывает во мне что-то кроме этого.