Катынь. Современная история вопроса - Владислав Швед

Попытаемся подтвердить вышеизложенную точку зрения. Этому и будет посвящено наше исследование. Но, прежде всего, рассмотрим польско-российские отношения через призму катынского преступления.

«Взгляд из Варшавы и Москвы»

Польский писатель Петр Кунцевич в своем открытом письме Президенту Путину в варшавской газете «трибуна» в марте 2006 г. написал: «Я не был вашим другом – напротив, был заклятым врагом. Но в то же время я немного знал русскую культуру, ваши легенды, историю, литературу, музыку, науку – и отдавал себе отчет, как велика эта культура и что не подобает ее игнорировать.

А игнорировали мы ее потому, что считали такой подход своего рода защитой от вас, ведь когда-то мы были конкурентами, несколько веков назад мы тоже хотели создать свою собственную, польско-литовско-украинскую империю. Вы нас одолели – победили и поглотили, – однако об имперских амбициях никогда не забывается, здесь доходит даже до смешного. Невозможно оспаривать вашу победу, как нельзя избежать и ненависти побежденных. Но мир с огромной скоростью меняется – а потому и мы, и вы должны этому научиться.

Мне бы хотелось, чтобы Вы, господин президент, вникли в наше отношение к катынской проблеме, которая застряла между нашими народами, как кость в горле, и которую никогда, вообще никогда не удастся устранить, как не удастся зачеркнуть разорения поляками Кремля или пожара Москвы… Катынь – это уже не локальная проблема, пусть даже самая важная, это опорочивание славянской семьи перед всем миром» (Трибуна. 03.03.2006).

П.Кунцевич в своем письме достаточно откровенно сказал о главной причине польско-российского противостояния– «Вы нас одолели – победили и поглотили». Поэтому Польша рассматривает Катынское дело, как козырного туза, который позволит получить сатисфакцию за двести лет патронажа России.

Еще более откровенно выразился ведущий теоретик перманентного катынского конфликта, профессор истории Ягеллонского университета (Краков) Анджей Новак, который считает, что: «если историческое направление польской политики не решит проблему Катыни, не добьется признания ее символом одного из двух самых крупных преступлений ХХ века – преступлением коммунизма – мы не только предадим память об убитых на Востоке, но упустим шанс на получение достойного и стабильного места Польши в Европе» (Строгин. «Российские вести». 16—23.03.2005).

То есть для польских политиков «Катынь» это не столько желание восстановить историческую правду и справедливость, как это громогласно заявляется, сколько политический инструмент для получения достойного и стабильного места в Европе! Стремление Польши извлекать максимальную выгоду из всего, даже самого святого, подтвердил в ноябре 2006 г. польский президент Л.Качиньский. Говоря о блокировании Польшей переговоров России с Евросоюзом, Качиньский подчеркнул, что для Варшавы очень важны добрые отношения с Москвой, однако «эти отношения должны быть такими, чтобы они Польше что-то приносили».

Известно, что Л.Качиньский в октябре 2005 г. выиграл президентские выборы, во многом, благодаря своим антисоветским и антироссийским высказываниям. Немецкий журналист Андрэ Баллин полагает, что после избрания польским президентом Леха Качиньского «историческая неприязнь» между Польшей и Россией «усугубилась личностным фактором» (Баллин. Ледниковый период в центре Европы).

21 марта 2006 г. президент Лех Качиньский в «Специальной линии» телеканала TVP2 назвал исторические проблемы в отношениях с Россией: «сферами особой чувствительности». Он также заявил «Не думаю, что мы в Польше перестанем изучать или выяснять эти болезненные темы… Совершенно другим вопросом является то, станут ли они (эти болезненные темы) полностью определять в данный момент наше отношение к переговорам с Россией… Но означает ли это то, что мы скажем, что Катыни не было – нет, не скажем ни в коем случае. Речь идет о том, будет ли это основной проблемой в польско-российских отношениях. Здесь мы проявляем добрую волю».

История показала, что «добрая воля» польскими властями понимается как безоговорочная поддержка их позиции, которая звучит следующим образом: «Советские власти весной 1940 г без суда и следствия, расстреляли 21857 невинных польских военнопленных, руководящую польскую элиту, совершив тем самым акт геноцида».

Надо заметить, что для поляков проблема покаяния России за Катынь в какой-то мере вторична. Катынская трагедия в Польше превратилась в общенациональную пропагандистско-идеологическую систему, в рамках которой ежегодно проводятся десятки мероприятий. Польские политики осознают, что даже частичная деформация этой системы чревата для польского общества серьезными потрясениями. Тем более, что далеко не все простые поляки довольны политикой конфронтации с Россией.

Бывший председатель Института национальной памяти (IPN) в Варшаве Леон Керес, в своем интервью журналу «Новая Польша» заявил, что история Катыни должна объединить поляков: «Нравится это кому-то или нет, но Катынь – это наша мартирология и память об убиенных, и в то же время наше общее дело. Общее вне зависимости от политических взглядов и убеждений. Поэтому я не боюсь сказать, что тот, кто против польского следствия по катынскому преступлению, сам себя ставит по другую сторону» (Новая Польша. № 3, 2005).

Во второй половине 2006 г., казалось бы, наметились некоторые положительные сдвиги в польско-российских отношениях. В ходе рабочего визита в Польшу министра иностранных дел России С.Лаврова в начале октября 2006 г. были достигнуты договоренности о встрече в 2007 г. президентов Л.Качиньского и В.Путина. Планировалось возобновить работу Группы (комиссии) по трудным вопросам польско-российских отношений, которая занялась бы катынской проблемой (http//www.mid.ru/brp_4.nsf/0/77250D5C09657A5BC32571 FE005EA5A6).

Однако в ноябре 2006 г. Польша продемонстрировала верность прежним установкам и заблокировала переговоры России с Евросоюзом. Как сообщило «РИА Новости», глава польского государства Л.Качиньский на пресс-конференции по этому поводу заявил, что Варшава не может согласиться на то, чтобы соглашение Евросоюза с Россией обходили Польшу стороной, а «с Москвой надо говорить твердо, решительно и резко».

Позиция польской стороны в очередной раз поставила крест на упованиях многих российских политологов, полагающих, что рано или поздно все болезненные исторические проблемы в отношениях между нашими странами сами собой «рассосутся», уступив место прагматизму и экономической целесообразности. Но в отношении Польши это напрасные ожидания. В польском обществе история противостояния с Россией является одной из главных тем. Не случайно именно в Польше родилась так называемая «историческая политика». За последние годы она стала носить ярко выраженный ритуально-пропагандистский характер.

Поэтому, так сложно происходит перевод катынской проблемы на уровень реальной политики. В вопросах оценки катынского преступления Польша вряд ли пойдет на какиелибо уступки. Тем более, что российские юристы не располагают для этого реальными и обоснованными аргументами, а ведущие российские историки в области катынской проблемы, как правило, отстаивают польскую точку зрения.

К сожалению, об аргументированной позиции России в польско-российском противостоянии говорить пока сложно. В Польше давно издан 4-томный сборник документов «Катынь. Документы…». Издание этого сборника было запланировано и в России. Однако прошло 18 лет, но свет увидели только два российских тома сборника. Даже показания главных свидетелей по Катынскому делу, бывшего начальника Калининского УНКВД Д.С.Токарева, бывшего начальника управления по делам военнопленных НКВД СССР П.К.Сопруненко и др. в России официально не опубликованы. Эти показания в переводе с оригинала доступны только на польском языке.

В материалах по Катыни, подготовленными некоторыми российскими историками и юристами, немало «полонизмов», т. е. лексических оборотов, свойственных не русскому, а польскому языку. Это свидетельство того, что российская историческая наука и юриспруденция в катынской теме попросту переписывают польские источники.

Сложилась абсурдная ситуация, когда Главная военная прокуратура РФ не располагает данными об эксгумациях, проведенных польскими историками и археологами на территории СССР, а впоследствии России и Украины, так как они изданы только на польском языке. Но ни российские прокуроры, ни российские историки пальцем не пошевелили для перевода опубликованных отчетов на русский язык с целью ввода их в нормальный научный и юридический оборот. При этом поляки любую информацию из России, имеющую отношение к Катыни, моментально переводят и тиражируют.