Живое чудо наших южных морей - Владимир Васильевич Коркош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот как описывает в очерке “Приазовье” Константин Паустовский (1924 г.) “Азовское море цветет в начале августа, как цветут реки и пруды. Микроскопическая ряска плавает на поверхности обширными островами, иногда в несколько миль длиною. Пароходы режут по ней пенные дороги, а береговые жители перестают купаться: вода в море во время “цвета” будто бы ядовитая. Древние римляне, увидев это цветущее море, дали ему название “Меотийское болото”.
Да, это неприятное явление цветение Азовского моря - отмечалось и в давние времена, в силу того, что оно очень мелководное и, соответственно, быстро прогревается. Но такой частой и массовой гибели рыбы, в основном бычков, в больших масштабах замечено не было. В наше время вспышки цветения, с последующим замором рыб происходят практически ежегодно.
Значительную часть тяжелых металлов и ядовитых веществ поступало в море вследствие производственной деятельности завода-гиганта Мариуполя “Азовсталь”.
В результате загрязнения и заиления возникает дефицит кислорода, происходит ухудшение кормовой базы, сопровождающееся повышенной естественной смертностью.
Волна за волной на кормовую базу в том числе и ценнейшей “красной рыбы” в Азовском и Черном море в XX веке накатывались злоключения. Одним из них было внедрение в начале 80-годов прошлого века вместе с балластными водами танкеров нежелательного вселенца, безбилетного пассажира из атлантических вод Северной Америки. Это - желетелая медуза гребневик - мнемиопсис, который питается зоопланктоном - кормом для мелких пелагических рыб, как анчоус, тюлька, песчанка, сельдь. Соответственно, лишились пищи наши крупные промысловые рыбы, в том числе и осетровые (белуга и севрюга), в ассортименте питания, которых вышеуказанные рыбы занимает значительную долю, что оказало огромное влияние на состояние морских сообществ в Азовском море и нанесло громадный вред рыбному хозяйству. Лишь неожиданное появление другого иммигранта, его дальнего родственника, гребневика Берое, пожирающего мнемиопсиса, в значительной степени очистило наши моря от зловредного желетелого чудовища.
В Азовское море на днищах кораблей из Тихого океана проникла и другая гостья – рапана, хищная и нежелательная красавица. Излюбленной пищей этого брюхоногого моллюска - мидии и устрицы, которые также входят в пищевой рацион осетровых рыб. К тому же мидии - естественные «санитары моря», поскольку очищают воду от ила и бактерий, пропускают её через своё тело. Жалко, что в Черном море нет морских звезд, поедающих рапану. Они бы навели порядок. Но для них нет в наших морях благоприятных условий.
Для спасения популяции осетровых в те времена предпринимались беспрецедентные меры. На крупных металлургических предприятиях были введены мощные комплексы биологической очистки выпущенных вод, что оказало благоприятное воздействие на экологию вод.
Самое главное - к концу 70-х и в 80-годах на Азовском море семь рыбоводных заводов ежегодно выпускали около 33-35 млн. экземпляров мальков осетровых, средней навеской 2. 5 мг. И это, в сочетании с мерами по ограничению промыслового изъятия, позволило в какой-то степени изменить ситуацию в лучшую сторону. В целом, интенсификация искусственного воспроизводства оказало положительное влияние на запас этих ценных рыб в Азовском море. К концу 80-х годов уже был отмечен рост численности и биомассы осетровых рыб. Стадо осетровых увеличилось до 17 миллионов особей. Выход рыб заводского происхождения составил: осетра - более 80%, севрюги - 90%, белуга практически вся была искусственного происхождения. Существовавший их незначительный промысел (около 1 тыс. тонн в год) не оказывал на популяцию значительного негативного воздействия. Многие жители Крыма помнят времена, когда они покупали на рынках, и весьма недорого, осетровые тушки, а к праздникам - черную икру. В 80-е годы ХХ века экспорт черной икры обеспечивал львиную долю валютных поступлений в госбюджет СССР: нефть тогда резко упала в цене. Но впереди красную рыбу ждали самые суровые испытания.
В начале 90-х годов ХХ столетия осетровым рыбам был нанесен очередной и самый страшный ущерб. Это неучтенный вылов, то есть хищническая, ничем не ограниченная их добыча.
Еще до вышеуказанных событий по заданию ЮгНИРО (Южного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии), Керчь, вместе с рыбаками рыбколхоза имени 1 мая научные специалисты, в том числе и я, выходили на переборку жаберных сетей или, как еще их рыбаки называют - ахан, для выполнения научной программы, то есть учета осетровых рыб. Количество выставленных сетей было строго ограничено, согласно выданному разрешению, улов которых в достаточной степени обеспечивал институт необходимой научной информацией. Я измерял, взвешивал и вырезал луч спинного плавника для определения возраста выловленной рыбы. Если в сети попадалась молодь осетра, севрюги или белуга, занесенная в Красную книгу, то по возможности, быстро делал их промеры и отпускал обратно в море. Урон стаду осетровых рыб наносился минимальный, поскольку облавливали их малое количество, а подрастающее молодое поколение выпускалось на волю.
Вот такая у меня была работа. Если было время, то помогал рыбакам перебирать или очищать сети от водорослей.
И, как я уже писал ранее, благодаря интенсивной работе российских рыбоводных заводов и выпуску молоди осетровых в Азовское море, к концу 80-х годов уже был отмечен рост численности и биомассы этих ценных рыб.
Но скоро настали трагические и тяжкие времена, как для осетровых рыб, так и для человека.
Могущественная и казавшаяся незыблемой наша держава развалилась в 90-х годах в одно мгновение, точно карточный домик. Распад страны повлек за собой резкое падение жизненного уровня и неслыханную криминализацию общества на просторах бывшей великой страны. Преступный передел собственности, проникновение мафии во все сферы жизнедеятельности российского общества, том числе и в рыбную отрасль, принес стране неисчислимые бедствия. Стирались границы между государственными чиновниками и откровенными бандитами. Власть в России была поражена бациллами постоянной лжи и одурманиванием нашего доверчивого народа, словно папуасов, обещаниями счастливой и богатой жизни, как в европейских странах, и люди искренне верили, что сказки эти могут стать былью. На смену развалившемуся Союзу пришел извращенный капитализм, который в принципе, и даром нам не был нужен. Капиталистический рай для большинства населения России так и остался миражем, за исключением долларовых миллионеров, которые приватизировали за бесценок недра родины, государственные заводы, фабрики, даже железные дороги и, получая громадную прибыль, нашли свой рай в комфортном капиталистическом Западе. Но в период горбачевской масштабной социально-экономической перестройки общество было опьянено эйфорией свободы и призрачного
