Спойлеры - Елена Клишина

Пришла в комменты Пирожникова. Она вообще вся правильная. Я даже не знал, что она у меня в друзьях. А, нет, подписалась. Ну, посмотрим, что напишет.

Пирожникова: Не знала, что у вас тут так весело. Прям неожиданные разговоры. Ну ладно бы кто другой, но Табс… С чего бы вдруг? Лето, жарко, гулял без панамки? Психотравма, вызванная ОГЭ???

Пирожникова: Табашников, не надо всех девушек ставить в один ряд!!! Что бы ни говорили там, но расчет в отношениях – это путь в никуда. Главное – биохимия. Любовь – это химическая реакция, и человек вряд ли может ею управлять! В литературе это называют «влюбленность». Можно убедить себя в том, что ты сможешь прожить с человеком всю жизнь из-за его красоты или богатства, но рано или поздно он станет тебе неинтересен. Тому подтверждение – Катерина из «Грозы»: как ни уверяла себя в любви к Тихону, но в итоге биохимия и Борис. Думаю, что троллинг со стороны Кабанихи запустил эту реакцию.

Лайки под комментом Пирожниковой от О. Л., директора и моей мом. Симашова чот не лайкает. А, ушла же.

Печень петросянит в комментах: Пироженка, ты у нас великий теоретик и биохимик! У тебя бойфренд хоть есть? Ты еще скажи, что любовь от бога!

Пирожникова: Отвались, Печень! Всему есть научное объяснение, при чем тут бог?

Печень: Не дождетесь! Ну, объясни мне, Вселенная расширяется или сжимается?

Пирожникова: Стив Хокинг тебе в помощь.

Директор: Что вообще тут происходит? Вам на каникулах заняться нечем? Быстро все завтра утром на практику!

Я: Мы не в школе, ничего не нарушаем! Все культурно. У нас тут дискуссия про литературу и нравы.

Лайки от О. Л., Пирожниковой и Печени.

Директор: Ольга Леонидовна, Вы что-нибудь понимаете?

Печень: А мы всё видим!

О. Л.: Захар Табашников читает Островского, делится впечатлениями. По-моему, это прогресс.

Директор: Читает Островского? На каникулах? Ему делать нечего? И вы это поощряете? Я буду наблюдать за этим «прогрессом». Островский у него только в десятом классе будет!

О. Л.: Я за любые способы привлечения к чтению – хоть экранизация, хоть рэп, хоть вольный пересказ на языке целевой аудитории.

Директор: Ну-ну.

Печень: Табаш, слабО рэпчик про Кабаниху?

Может, забанить директора? О. Л. норм училка, впряглась. Если б кто другой попросил литру перечитать, я бы не стал.

О. Л. в личку: Табашников, пожалуйста, будь аккуратнее в выражениях!

Я: Я сразу сказал – сорян. Вы же сами сказали: «Как хочешь, в свободной форме».

О. Л.: Пожалуйста, Захар.

Я: Ок.

Офлайн. Теперь мне даже еще интереснее вас потроллить, Ольга Леонидовна и директор, хе-хе. Чо там следующее почитать – из русского, из великого?

Директор в личку: Табашников, это в целом неплохо, но все же как-то странно, что ты решил почитать Островского на каникулах. Имей в виду: если я ничего не пишу в комментариях, то это не значит, что я не вижу твоих постов.

Я: Ок.

Директор: И, пожалуйста, цензурно.

Я: Ок.

Офлайн. Какого черта? В чем вообще криминал, что-то не вкурил.

Печень в личку: Табаш, это канеш прикольно. А музло? А фото фитоняшек из качалки? Ну а так, да, жги, комменты агонь.

Я: Пасиб.

Мама в личку: Сын, у тебя все нормально? С чего вдруг Островский?

Я: Так надо. Все норм.

Мама: Точно?

Я: (веселый смайл).

«Бедная Лиза», Николай Карамзин.

Ващет, если вы не заметили раньше, эта книжка про секс. Да-да-да. Вот вы капец какие невнимательные. Как вы думаете, дорогие френды, в чем главная проблема русской классической литературы? Ну? Ну? Да в русском же языке! Вот если бы кто перевел наших классиков на нормальный современный русский язык, глядишь бы, и дело у потомков, то есть у нас, и пошло. Вот я, например, взялся прочитать «Бедную Лизу», потому что не «Война и мир», чо уж там. Взялся, будучи в трезвом уме и здравой памяти. Там чтения-то на полчаса. Но я как будто сквозь темный лес продирался! Как там, инверсия, кажется, называется, когда слова как попало в предложении стоят? Все вот эти старицизмы, обиняки и экивоки, ветошь всякая словесная – много лишнего, кароч. Книжка ващет грустная, но местами читать смешно – особенно про розовые губы и умильные взгляды Эраста, буэээ.

Так чо там про секс, спросят меня нетерпеливые читатели. Но я не тороплюсь, поэтому расскажу все по порядку. Жила-была крестьянская семья, папа их умер, семья за два года скатилась в бедность. Мать сложила руки, все время плакала, а пятнадцатилетняя дочь, значит, зарабатывала хэндмейдом, цветочками и ягодками. Тут сразу вопрос к Карамзину: в крестьянских семьях детей было семеро по лавкам – крестьянская жена исправно рожала каждый год по будущему работнику или по девочке, которую надо было пораньше замуж быстро пристроить, иначе шлак и обуза, нам по истории рассказывали. Тут же матушка доживает шестой десяток, дочь у нее единственный ребенок, и той всего 15 лет. Она чо – ее в 45 лет родила? Как бы в те времена, я вообще не уверен, доживали ли женщины до такого возраста. И где их остальные дети? История, кароч, не тру, какой-то фейк.

Однажды пошла Лиза продавать свои ландыши за пять копеек, и встретился ей Эраст с розовыми губами. Вроде ничо так барин, но слабый и ветреный. Ну, и не устоял перед юной поселянкой. А что, пишет Карамзин, и крестьянки любить умеют. И давай они встречаться. И однажды бедная Лиза (тут прям копипастну) «бросилась в его объятия – и в сей час надлежало погибнуть непорочности!.. Ах, Лиза, Лиза! Где ангел-хранитель твой! Где твоя невинность?» А потом уже для Эраста Лиза перестала быть тем ангелом непорочности и бла-бла. Ну, скажете, вот это вот, чо, не про секс? Кароч, я вам перевел, не надо, не благодарите.

Потом Эраст ушел на войну типа, проигроманил где-то свое состояние и решил жениться на богатой