Берёзовый отец Саиды - Роза Кадимовна Хазиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хоть и молодой ещё совсем, занятие у сына есть – трактористом работает. Технику любит, голова его в технике хорошо соображает. И руки у него умелые. За что ни возьмётся – всё получается – это уже у него со стороны отца, Шенгерея. В армию Карима не заберут – он в детстве сыпным тифом переболел. Так какая девушка откажется выйти замуж за такого парня, как его сын Карим?
С такими мыслями старик Шенгерей бодро шагал к дому вдовы Камили на нижнюю улицу. Настроение было хорошее, приподнятое, надежды большие. Правда, нельзя назвать дочь Камили очень трудолюбивой и работящей, да и красавицей не назовёшь. На добросердечную тоже не очень похожа. Думал уже об этом Шенгерей много раз. И с женой Латифой об этом говорили. «Ладно, будь что будет, – решили. – Раз наш сын сделал такой выбор, мы как-нибудь уж потерпим, приспособимся».
Когда Шенгерей, нарочно громко пошаркав ногами, чтоб услышали внутри, вошёл в дом, Камиля была одна, за печкой месила тесто. Старик чинно поздорововался, снял обувь, прошёл в передний угол, сел за стол. Не торопясь стал читать молитву. Камиля вышла из-за чаршау, сложила испачканные мукой и тестом руки перед грудью на переднике и тихо встала возле печки. Прочитав молитву, старик провёл руками по лицу, по жидкой бородке, сложил большие руки на столе, и, глядя на них, начал речь:
– Камиля сенелем, у меня к тебе разговор есть. Мы с Латифой сильно постарели, не можем больше одни жить. Нам невестка нужна. Наши дети давно друг друга любят. Давай их поженим.
Когда всё это высказал, старик поднял взгляд и торжественно посмотрел в лицо женщины. Ай Аллах, лучше бы он не посмотрел! Лучше бы он никогда такого лица не видал! У Камили глаза выпучились, рот искривился. Трясётся вся, полная ненависти. Тоненьким противным голосом завизжала на весь дом:
– А у меня для такого двоежёнца, как ты, даже кошка ещё не окотилась!
Шенгерей сначала растерялся. Это ещё что за разговоры? Неужели Камилю так сильно злило то, что у Шенгерея две жены? Ай Аллах, он и не подозревал об этом. Правда, многим не нравится, что Шенгерей живёт с двумя жёнами. Особенно раньше не нравилось. Он это всегда знал. Чувствовал, что многих бесит, когда Шенгерей, посадив двух разряженных нарумяненных жёнушек с двух сторон на тарантас, отправляется в гости. Но ведь это было так давно! Шенгерей уже забыл о тех временах! Теперь он старик, и дома сидят у него две старухи. Теперь он не двоеженец, а старик с двумя старухами! Вот как всё обернулось! Вот как, оказывается!
Потом старик медленно встал. Почувствовал, что его заполняет ярость. Глаза, голова и, вообще, всё тело наливались чем-то тяжелым и вязким. Скулы стянуло, кулаки сжались, сердце стучало громко и дробно.
– А-а, так, оказывается! Даже кошка не окотилась, говоришь? Ну ты жди тогда, когда она окотится! А мой сын и без твоей дочери проживёт – без жены не останется!– прорычал Шенгерей, не глядя на Камилю. С трудом обулся и вышел из дома, хлопнув дверьми так, что старенькая изба содрогнулась.
Первый раз в жизни за восемьдесят лет Шенгерея так унизили и оскорбили. И кто? Одна бедная жалкая вдова!
Старик не захотел вернуться домой, а пошёл к своему другу Галиахмету. Они с Галиахметом ровесники, всю жизнь живут вместе, помогая друг другу и выручая, если нужно. И в этот раз Галиахмет смог помочь Шенгерею советом. Узнав от Шенгерея, что произошло, он вспомнил, что в соседней деревне Кызылтау есть подходящая для Карима невеста – девушка по имени Саида. Дочь старика Фазылджана по кличке Поляк.
Поразмыслив, старики приняли решение. В эту пору наверняка девушка на поле косит. В сенокосную пору в деревне остаются только дети и старики, остальные на покосе. Шенгерею надо съездить в Кызылтау, туда, где косят женщины, и посмотреть на девушку.
Шенгерей чуть ли не бегом вернулся домой, заглянул в дом, чтобы попить воды, запряг колхозную лошадь, которую ему разрешали держать у себя, поехал за двенадцать километров в соседнюю деревню – посмотреть на девушку.
Карим
В такой жаркий день приятно работать в лесу. Солнечные лучи не жгут, лес хорош и свеж, листья на деревьях шелестят на тихом ветерочке. Правда, Карим не слышет их шелест, только догадывается, потому что рёв трактора перекрывает все остальные звуки. Наверняка и птицы поют, и насекомые жужжат вокруг. Но Карим все эти звуки не слышит – он вынужден слушать целыми днями рёв своего трактора. У него такая работа. Тяжелая работа, нечего и сказать. Но есть и положительные стороны. Когда управляешь такой мощной техникой, чувствуешь себя сильным, могучим. Вон какие толстые бревна его трактор играючи вытаскивает на дорогу. Хорошие брёвна! В деревне собираются новый клуб строить. Давно пора! Нужен в деревне Ишкуак новый большой клуб. А то этот и старый, и маленький. Если вся деревенская молодёжь собирается, все даже не поместятся в этом клубе. Поэтому парни почти никогда внутрь не заходят. Вечером, конечно же, к клубу приходят, стоят возле в темноте, разговаривают, девушек своих дожидаются. Принаряженные девушки собираются в клубе. Тихо переговариваются, ждут гармониста. И вот приходит кто-либо из ребят, умеющих хорошо играть на гармони. Тогда девушки час или два танцуют, поют, играют в разные игры. Иногда играть заходят и некоторые ребята. Но Карим никогда не заходит играть. И не танцует. Стесняется. Ещё он считает, что это несерьёзно, не по-мужски. Даже заходит он внутрь очень редко, только в тех случаях, если пришел к клубу поздновато и не знает, Зульфия там внутри или нет её. В таких случаях, чтобы не прождать зря, он находит какую-либо причину и заходит внутрь. Самое забавное то, что стоит открыть дверь
