Фантомус-прима с Альдебарана - Александр Алексеевич Зиборов

– Старый козёл! – негодовал Маццола. – Боится рисковать! Он завязал! Чтоб ему ноги выломали с того места, откуда они растут!

– А что он завязал?

– Всё! Да это так, я хотел сказать, что он теперь на пенсии.

– Да, старость – не радость. Но почему ты передавал ему приветы шёпотом?

– Приветы? Какие приветы? Ах, приветы! Так у них полагается, обычай такой. Ты же сам, земляк, видел, что за козлы здесь живут1

– Видел, – со вздохом подтвердил бухгалтер.

– Они и питаются глазами, ты просто шокировал их, когда бросился к жратве. В следующий раз будь сдержаннее, бери пример с меня. Впрочем, кое-что я у этого козла выведал!.. Сейчас пообедаем в космопорте, и отправимся в дальнейший путь!..

3.

Часа через два они уже были на … название этой планеты не произносилось, а высвистывалось на ультразвуковых частотах. Человеческое ухо их просто не воспринимало, эти звуки находились за порогом слышимости.

– Стой, земляк, тут! – внезапно выкрикнул итальянец и исчез в толпе, словно камень, брошенный в воду. У бухгалтера неприятно засосало под ложечкой: ему припомнился тот злополучный час, когда его мотало в толпе на Бетельгейзе… И вот он опять один! Предчувствие беды холодком тронуло его сердце.

Чубчиков твёрдо решил оставаться на указанном месте, чего бы это ему ни стоило, не отходя ни на шаг, дожидаться спутника.

Выполнить сие оказалось делом непростым: его толкали со всех сторон, задевали вещами, наступали на пятки, ругали…

Вот проползла гигантская гусеница и до пояса обмазала землянина фосфоресцирующей слизью, которую уже через пару минут толпа насухо стёрла с бухгалтера. Он приободрился: хоть что-то выгадал от этой давки!

Но в следующую минуту на него выбежал нахальный спрут и полез напролом. Чубчиков обозлился. Припомнив молодость, ухватил и бросил наглеца через себя приёмом рукопашной борьбы по системе Кадочникова, а затем заломил несколько щупалец за голову, но спрут ухитрился выскользнуть из казалось бы мёртвой хватки и уползти, обдав землянина на прощание клубом смрадного угарного газа. Бухгалтер схватился за нос, его стало мутить, к горлу подступила тошнота…

– Ты где, земляк? Час уже ищу! – неожиданно подскочил возмущённый Маццола. – Прячешься от меня? Мама миа! Я тогда мог бы и один!..

– Я иду, иду! – пошатываясь, направился к нему Чубчиков, едва справляясь с тошнотой.

– Быстрее за мной, мы не должны опоздать! Я всё разнюхал! Ну, живо!

– Куда? На Землю?

– Пока нет, пока только на планету Кубыр-виыр. Там у меня одно дельце намечается, а заодно отведаем тамошние и-секи-вяки. Следующий рейс состоится только через неделю. Так что мы не должны опоздать ни в коем случае! – крича это на бегу, итальянец почти тащил за собой бухгалтера, полный бурной энергией. – Нам невероятно повезло, прямо не верится! Я знаю одного человека, у которого дальний родственник побывал на Кубыв-виыр. О, о ней рассказывают настоящие сказки!

– А как же Земля? Мне на работе голову оторвут за прогул!

– Не оторвут! В худшем случае намылят шею! Может быть, только уши будут красные. Зато тебе, уверяю, больше никогда в жизни не представится случая отведать восхитительные и-секи-вяки. Разве что кто-то из твоих правнуков когда-нибудь сможет здесь побывать. И то, если ему фантастически повезёт. Усёк?

– Они действительно такие вкусные?

– Кто «они»?

– Ну, это сяки-вяки.

– Не уверен, что их едят, но что это неземное блаженство, амброзия – слышал. По описанию и-секи-вяки нечто невообразимое: удовольствие, возведённое в высшую степень, так сказать, на грани жизни и смерти. Попробовал – и можешь умирать. Ничего лучшего в твоей жизни уже не будет.

– «Попробовал»? Но ты утверждал, что их нельзя есть!

– Я этого не говорил.

– Как же так, я слышал собственными ушами!

– Вспомни, земляк, я сказал: не уверен, что их едят. Возможно, это деликатесы или дивные запахи, какие-то дивно прелестные картины, приятные излучения или что-то в подобном роде. Не знаю. На Земле если и есть знакомые с и-секи-вяки, то лишь один-два человека, не больше. Описать знаменитые и-секи-вяки словами невозможно: в ход идут междометия, восклицания, слова в самой превосходной степени, воздевание рук к потолку, всякие гримасы и прочие, словозаменительные жесты. Но быстрее, быстрее, земляк, мы не должны опоздать. Уже дают последний сигнал!

Они с разбега заскочили в камеру 0-транспортировки. Вход заткался силовым полем и послышался еле уловимый свист, который вскоре стих.

– Всё, прибыли, – торжественно объявил Маццола, – даже не верится, мама миа!

…Кубыр-виыр оказалась действительно райской планетой: лазурное небо с изящными мазками белоснежных облаков, синее-пресинее море, чудесные пляжи с чистым, будто бы просеянным песком… Это была планета-сказка, планета-курорт! Среди беспредельных лесов, больше похожих на окультуренные парки, ввысь тянулись многокилометровые стрелы различных зданий и сооружений. Бесшумно проносились в воздухе летательные аппараты.

Итальянец же словно задался целью испортить впечатления своему спутнику. Около часа они бегали по гравиоэскалаторам, коридорам, переходам, дорожкам; летели на аэрокаре, спускались под землю в сверхскоростное метро…

В конце концов оказались на какой-то захолустной станции в глухом лесу. Дальше пошли пешком.

Это живописнейшее место было, наверное, наилучшим на всей планете. Но скоро собрались тучи, их с оглушительным раскатом разодрал змеистый зигзаг молнии и хлынули холодные тугие струи дождя.

Земляне основательно промокли и промёрзли. Бухгалтер даже начал кашлять и заволновался: ещё не хватало тут простудиться! Эх, чаю бы сейчас с лимончиком, да в тёплую постель под бок к жене!.. Он почувствовал себя самым разнесчастным человеком на свете. На башмаки налипли ошмётки глины и он едва передвигал ноги. Ему казалось, что дороге не будет конца.

Маццола же бодрился, хоть и выглядел не лучше своего спутника. Он что-то бурчал про себя, поминая какую-то мать.

Неожиданно из-за деревьев показалось ажурное строение, отдалённо напоминающее одноэтажный китайский дворец.

Земляне невольно прибавили шагу, а потом и побежали: быстрей под крышу!..

Наперегонки ворвались в здание и тут облегчённо перевели дух. В тёплом помещении роботы-привратники вмиг им вычистили обувь, высушили одежду. Чубчиков приободрился. До его слуха донеслись прекрасные неземные звуки музыки, таявшие в воздухе, едва успев коснуться ушей. Что-то вроде полонеза Огинского, немного печальная и невыразимо трогательная.

Итальянец потянул за собой спутника в просторный зал – это был ресторан. За столиками сидели посетители самых фантастических обликов. Бухгалтер забыл обо всём, заглядевшись на них. Впрочем, и на землян глядели не с меньшим любопытством.

Юная особа с Антареса с головой кузнечика и длинными голенастыми ножками даже прыснула, неприлично показывая пальцем на них. Мамаша тут же одёрнула её, напомнила о необходимости соблюдать этикет. Та притихла, но ещё долго исподтишка бросала взгляды на Чубчикова с Маццолой.

– Не крутите головой! – прошипел итальянец. – Вы привлекаете к себе всеобщее внимание. Нам сие совершенно ни к чему. Сначала подкрепимся, а потом потребуем то, за чем мы сюда явились – и-секи-вяки. О мама миа, я уже трепещу всеми фибрами