Фаланга - Бен Каунтер

— Не думай о ксеносах, — сказал скаут-сержант Боракис, единственный старый и седой космодесантник среди молодых скаутов. Старая рана на горле делала его голос похожим на грохот пересыпаемого гравия. Только его доспех был украшен трофеями и боевыми знаками — остальным скаутам под его командованием делать отметки на броне еще не дозволялось. Боракис посмотрел вниз, ухватившись за расположенную над головой ручку, — Не ваше дело — стремиться понять врага. Вам достаточно знать, что он должен быть убит!

— Конечно, скаут-сержант, — произнес Орфос, отойдя от аппарели.

«Громовой Ястреб» летел над горным хребтом, усеянным обелисками и колоннами, похожими на металлические усики, которые пробились сквозь землю, чтобы преодолеть силу притяжения Селааки. По вершинам гор и долинам тянулись серебристого цвета полосы, похожие на металлические дороги, а между некоторыми колоннами до сих пор пробегали искры.

— Приближаемся к отметке один, — донесся из кабины голос пилота. Экипаж составляли два человека из многотысячного проживающего на Фаланге штата служителей Ордена, обширной сети персонала, обслуживающего кампании Имперских Кулаков. По составленным Адептус Механикус звездным картам ударный крейсер «Мантия Гнева» проник в Сокрытую область глубже, чем любой из кораблей космодесанта до него. Целью крейсера было дополнить информацию, полученную кастеляном во время допроса пленных Испивающих Души.

Поверхность содрогнулась под весом приземлившегося «Громового Ястреба». Едва опоры коснулись развороченной взрывами земли, Боракис повел отделение наружу. Сержант и четверо скаутов двигались с выработанными годами тренировок скоростью и плавностью. Они перемещались таким образом, чтобы постоянно держать в секторе обстрела как можно большую площадь. Боракис одной рукой сжимал дробовик, столь же старый и потрепанный, как сам сержант, а во второй руке держал ауспик, в который были загружены добытые кастеляном координаты.

— Лаокан! На позицию! Орфос, прикрой. Каллиакс и Кай со мной. — Боракис указал направление, в котором ауспик предлагал им продвигаться по мертвой земле.

Когда–то на этих холмах росли деревья. Теперь от них остались лишь пни и вывороченные из земли корни. Вблизи колонны были похожи на сделанные из металла позвоночники, почерневшие от стоящего повсюду грязного тумана. Материал обелисков же был таким черным, что, казалось, поглощает свет. Над землей разносился слабый гул, создаваемый спрятанной глубоко под землей машинерией.

— Чужаки все еще здесь, — тихо произнес Орфос, — мир мертв, но эти ксеносы вообще никогда не были живыми.

— Это зловещий мир, — согласился скаут Кай, — надеюсь, мы управимся быстро.

— Надежда, — серьезно сказал Боракис, — это ядовитый дар, приносимый слабостью. Не следуй за надеждой. Следуй за долгом. Если твой долг состоит в том, чтобы сражаться на этом мире тысячу лет, скаут-послушник, возблагодари за это Императора. Вперед.

По склону холма отделение спустилось в узкую долину. Поднимающийся над истерзанной землей туман завихрялся вокруг лодыжек и цеплялся за горные склоны. На ауспике вспыхнула линия, указывающая на груду камней, которая была бы абсолютно непримечательной, если бы ее местоположение не совпадало с координатами, которые выдал под пытками брат Кайон. При ближнем осмотре выяснилось, что камни образуют своего рода колонны с лежащей сверху «балкой», импровизированный дверной проем в скалистой стене. Проход перекрывала груда упавших сверху камней.

— Взрывчатку, — приказал Боракис.

Брат Каллиакс присел у груды камней, устанавливая подрывные заряды. Изображение шестерни на его правом наплечнике указывало на то, что он проходит обучение в качестве технодесантника Имперских Кулаков.

— Что у тебя, Орфос? — спросил Боракис.

— Ни малейшего движения, сержант, — ответил Орфос, осматривая долину в поисках противника.

Разведданные относительно присутствия на Селааке противника были довольно краткими. Имперским Кулакам уже приходилось сражаться с некронами, но из–за нечеловеческого разума этих ксеносов невозможно было подвергнуть допросу, а об их истинных целях можно было только догадываться. Согласно показаниям Испивающих Души, некроны Селааки были малочисленны и лишены лидера. Без сомнения, некроны все еще находились на этой планете, но неизвестно, насколько все могло измениться с момента противостояния двух орденов космодесанта.

— Готово, — сказал Каллиакс.

Скауты отступили от входа, и Каллиакс подорвал заряды, заставив завал разлететься дождем грязи и камней. Эхо взрыва прокатилось по долине, сотрясая скалы и вызвав несколько небольших камнепадов.

— Входим, — сказал Боракис.

Лаокан двинулся сквозь завесу оседающей пыли, направив болт-пистолет в образовавшийся проем. Из темноты проступили украшенные резьбой камни.

На стенах прохода были высечены многочисленные изображения чаш, орлов и черепов. Отделение двинулось вслед за Лаоканом, как только он сделал первый шаг по туннелю.

Внезапно пол под ногами Лаокана немного сдвинулся вниз. Космодесантник инстинктивно присел на одно колено. По нему пробежал зеленый луч, а под потолком блеснула, фокусируясь, линза камеры наблюдения.

— Пролейте кровь, — произнес искусственный голос.

Лаокан медленно сделал шаг назад. Камера продолжала следить за ним.

— Пролейте кровь, — повторил голос.

— Подвинься, скаут — сказал Боракис. Затем прошел мимо Лаокана и достал боевой нож. Клинок длиной с предплечье был испещрен строками из имперских священных писаний. Боракис отсоединил от своей скаутской брони элемент, защищающий запястье. Провел по руке ножом, и по коже тут же заструилась ярко-алая кровь.

Сержант махнул окровавленной рукой в сторону камеры. Капли крови оросили пол и стены.

— Обнаружен гемотип Астартес, — снова раздался голос. На сей раз, линза была направлена на сержанта.

Вдоль уходящего вглубь склона туннеля загорелся свет.

— Мы пришли по адресу, — сказал Боракис, — следуйте за мной.

Скауты во главе с сержантом двинулись вперед, беря на мушку каждую подозрительную тень.

На Селааке у Мантии Гнева было две задачи. Первая — доставить отделение скаутов, чтобы те могли провести разведку для кастеляна. Вторая — приступить к уничтожению Испивающих Души.

Мантия была одним из самых хорошо вооруженных кораблей флота Имперских Кулаков, но на время выполнения этого задания торпеды были заменены зарядами повышенной мощности, обычно используемыми для орбитальных бомбардировок. На орбите Мантии не пришлось долго ждать момента, когда цель появится в поле видимости, закрывая своим массивным корпусом свет солнца Селааки.

Чтобы удостовериться в том, что Испивающие Души подверглись порче, большинству Имперских Кулаков хватило бы одного взгляда на «Сломанный Хребет». Кулаки неоднократно сражались на космических скитальцах — проклятых кораблях, затерянных в варпе и извергнутых обратно в реальное пространство, кишащих ксеносами или даже кем–нибудь похуже. «Сломанный Хребет», столь же огромный и уродливый, как любой из виденных ими скитальцев, состоял из множества более мелких кораблей, энергиями варпа сплавленных в единую неуклюжую массу. Имперские боевые суда, чей возраст насчитывал десятки тысяч лет, соседствовали с кораблями ксеносов, огромными транспортниками и грудами изуродованного металла, не похожими ни на что из того, что когда–либо пересекало космос.

К тому моменту, как «Мантия» заняла позицию, ее многотысячная команда подготовила к пуску торпедные аппараты. Смены ремонтников направились на свои посты, поскольку, хотя на «Сломанном Хребте» отсутствовал экипаж, нельзя было с уверенностью сказать, что скиталец не имеет автоматических защитных систем. Когда ударный крейсер вышел на дистанцию выстрела, офицеры Кулаков и неаугметизированные члены команды ждали, что скиталец оживет и извергнет на «Мантию Гнева» разрушительный град орудийного огня боевых кораблей.

Орудия скитальца молчали. В космической пустоте сверкнули отраженным светом корпуса выпущенных с «Мантии» торпед, за которыми тянулся серебристый пламенный след. Оборонительные туррели, предназначенные для того, чтобы расстреливать торпеды на подлете, так и не пришли в движение, когда первая волна врезалась в центральные корабли скитальца.

В пустоте расцвели яркие взрывы — вспышки энергии, мгновение спустя поглощаемые вакуумом. Куски обшивки отлетали в облаках обломков, оставляя на металлическом теле «Сломанного Хребта» открытые раны.

Космический скиталец был слишком большим, чтобы его можно было уничтожить одним залпом даже высокомощных зарядов. «Мантия Гнева» посылала торпеды волну за волной. После одного из залпов от скитальца отделился имперский боевой корабль. Он начал дрейфовать прочь, оставляя за собой завихрения горячей плазмы и обнажив стальные соты деформированных переборок. Из открывшихся в корпусе скитальца пробоин выплывали в пространство разбитые орбитальные яхты и ксеносские истребители.