Колдовские страсти - Мария Жукова-Гладкова

Анна Ивановна с резвостью молодой козочки рванула к шкафу, извлекла оттуда новую клеенку, кинула на диван, а затем стала руководить моим укладыванием девушки. Только водрузив ее на свое ложе, я увидела, что низ ее туники и верх брюк пропитаны кровью.

Мы с бывшей свекровью встретились взглядами.

– Боярову своему звони, – велела Анна Ивановна. – Пожалуй, это по его части.

Бросив беглый взгляд на так и не пришедшую в себя девушку, я отправилась к телефонному аппарату в коридоре, а Анна Ивановна, как наседка, стала кружить вокруг китаянки-кореянки. Петя донимал бабушку вопросами, потом потрусил ко мне в коридор, чтобы допросить и меня. Но что мы могли ему сказать?

Я позвонила домой Людке. Она уже лежала, хоть и не спала, я объяснила вкратце ситуацию.

– Ты – идиотка, – простонала Людка. – На кой черт ты ее подобрала?

– Но как же? – ответила я. – Нельзя же было ее там бросить!

– А если это мафия? – спросила Людка. – Я тут недавно детектив про китайскую мафию читала, знаешь, они что выделывают? А если их мафия воюет с нашей и ты влезла в их разборки? И тебя сделают крайней? Ты о сыне подумала?

Мафия – это Людкин конек. Она смотрит всю криминальную хронику по телевизору, читает чуть ли не все криминальные репортажи, а также документальную литературу на определенные темы, так что из всех моих знакомых вопросом владеет лучше всех. Моя свекровь – самый большой специалист по латиноамериканской любви, а соседка Зойка – по магии. Так что мое окружение в состоянии меня проконсультировать по любому вопросу. Я же просто великолепно владею темой похудения (в теории), только почему-то с практикой у меня не очень.

– А у нас в Питере есть китайская мафия? – уточнила я на всякий случай у подружки. – Ты про наш город читала?

– Не помню… – задумчиво произнесла Людка. – В Москве точно есть. Значит, вполне могли и к нам переместиться. Таня, я прямо сейчас свой архивчик просмотрю и тебе сообщу.

– Мне не твой архив нужен! – рявкнула я. – Плевать я хотела на всю твою мафию, вместе взятую, как нашу, так и китайскую вкупе с корейской. Мне твой муж нужен! Дашь мужика в аренду?

– Он сегодня у Ленки, – сообщила Людмила. – Ей звони. Вернее, на его сотовый. Домашний-то могли уже выключить.

– Поняла, – сказала я, распрощалась с Людкой, пообещав сообщить ей о развитии событий, и набрала сотовый Боярова.

Поясняю ситуацию с Людкиным мужем: он – кобель любвеобильный, всегда шлялся направо и налево, а потом вдруг ни с того ни с сего положил глаз на родную Людкину сестру Ленку, с которой они много лет вместе работали, а потом создали гинекологическую клинику «Алена». Ленка-то в свое время и познакомила Людку с Бояровым. Сестрица повыпендривалась немного, но потом, наверное, решила, что деловое партнерство неплохо бы скрепить и постельным способом, так что крепко взяла Боярова за определенные части тела. Узнав об этом, Людка вначале к потолку взвивалась, если бы в доме имелась соответствующая метла, на ней бы, наверное, полетала и по квартире, и по фирме, где на пару трудились любовнички, но потом успокоилась. А теперь так даже и возрадовалась: уже третий год муж ни на одну левую бабу, кроме Ленки, не смотрел. От нее не особо-то погуляешь, тем более он на виду все время. Ленка была согласна терпеть законную жену (тем более это ее родная сестра), но другую любовницу придушила бы собственными руками. Бояров по большому счету был трусом и сердечную подругу боялся как огня. Людка решила: пусть лучше с сестрой, чем с какой-то чужой бабой, – так мужик все равно в семье остается. А Ленке он на постоянное проживание не нужен. И Людмила каждый день мужа видеть уже не хочет: готовить там ему, стирать. Так что эту заботу они делят напополам с Ленкой.

Более того, Людка забросила все эксперименты с диетами (она раньше пыталась похудеть, хотя ей до меня килограмм пятьдесят, правда, мы с ней всегда преследовали разные цели: я – получить стройную фигуру, она – сохранить стройного мужа) и теперь не тратит зря деньги, а то, помнится, она за два месяца посещений какого-то модного диетолога сбросила пятьсот баксов и один килограмм. Я лично за пятьсот баксов (мне в карман) похудела бы на… десять кило.

В общем, теперь в семье Бояровых все довольны. Сам Бояров так больше всех. А я лично думаю: раз всех участников событий такое положение дел устраивает – так пусть на здоровье развлекаются.

Бояров был не очень рад меня слышать среди ночи. Вначале, правда, испугался: думал, что в офисе что-то случилось, но в этом плане я его успокоила и, как и Людке, вкратце поведала о водворении в мою квартиру китаянки-кореянки, или кто она там, и состоянии ее здоровья.

Людкин муж перешел на нецензурную лексику. Как гинеколог, он, конечно, был хорошо знаком с женскими половыми органами, но тут показал себя также и знатоком мужских, вообще человеческой анатомии и даже немного зоологии. Я его внимательно выслушала, со всем согласилась, но тем не менее напомнила, что он – врач, потом про одну известную клятву, которую он давал, надавила на совесть.

– Кто мне эту работу оплачивать будет? – гаркнул Бояров. – Ты, что ли, Танька? У меня, между прочим, не госмедицина! Я за бабки работаю! И у меня не «Скорая помощь»! Я только плановые операции делаю!

– Олег! – пролепетала я, прерывая этот поток. – Ну, а если умрет девка? У меня дома? Ты подумай, что я ведь тогда к тебе обращусь, чтобы от трупа избавиться. У меня ведь один мужик знакомый, к которому я по такому делу позвонить могу. И этот мужик – ты.

Последний мой аргумент подействовал гораздо лучше, чем напоминание про клятву Гиппократа и прочие увещевания. Бояров еще сказал в мой адрес парочку колоритнейших выражений из русского народного, но велел ждать его примерно через полчаса.

– Спасибо, Олег! – воскликнула я с чувством, в которое вложила всю силу своей широкой души, но он уже трубку повесил.

Анна Ивановна тем временем кружила вокруг девушки. Она ее успела раздеть (зачем?), выбила из холодильника кусок льда и положила китаянке-кореянке на низ живота.

– А она не застудится? – спросила я. – Ведь там придатки или еще чего?

Хоть я и работаю в гинекологическом объединении, но в медицине не сильна, нас с Петей в случае какого-либо заболевания лечит Анна Ивановна, которая хорошо знает и таблетки, и травы. Правда, с подобным и моей свекрови сталкиваться не доводилось. Как я предполагаю.

– У нее кровотечение, Таня, – сказала Анна Ивановна, словно я этого сама не видела. – Я, честно говоря, не представляю, что мы в наших условиях еще можем сделать. Ты лучше еще льда попробуй отбить из морозилки. И ты, Петя! – прикрикнула на внука бабушка. – Нечего тут смотреть.

Петьку-то, как я поняла, интересовало совсем не кровотечение, а обнаженное женское тело, которое он в натуральном виде лицезрел впервые. Это я надеюсь, что впервые. Мальчик-то мой еще только на следующий год школу закончит, хотя он и довольно крупный для своих шестнадцати с половиной. Девочки у него постоянной нет, после появления в нашем доме мальчика под названием Интернет девочки вообще отошли на второй план, но от природы-то не уйдешь.

Это не вьетнамка, тем временем решила я. Те вьетнамцы, что торгуют у нас на Звездном рынке, и те, что в свое время стояли в пешеходных переходах, выглядели по-другому – и выглядели гораздо мельче. Эта же девушка, хотя и оказалась меньше средней россиянки, все-таки не миниатюрная статуэтка. Я сказала бы, что ей подойдет сорок второй размер, возможно, даже сорок четвертый. Кожа у нее была желтоватого оттенка, красивая грудь тянула примерно на наш второй номер, черные густые волосы обрамляли лицо. Стрижка показалась мне несколько нетрадиционной (или это для моего глаза?). Больше всего поразили волосы в другой части тела: там они были абсолютно прямые.

Девушку пытали: на коже остались следы побоев, круглые ожоги от сигарет (по крайней мере, мы со свекровью так решили), какие-то порезы.

Петя отправился отбивать лед, а мы встретились взглядами с Анной Ивановной.

– Похоже, мучили, потом изнасиловали, – тихо сказала свекровь.

– Похоже, – согласилась я.

Девушка в чувство так и не пришла. Но, пребывая в бессознательном состоянии, произнесла несколько слов на непонятном нам языке.

– Петя! – рявкнула бабушка. – Диктофон неси! Запишешь, чего она тут говорит.

– А кто переводить будет? – спросил Петя, но устройство все равно принес и поставил на запись.

Мы стали ждать, не скажет ли пострадавшая что-нибудь еще. Но она молчала.

– Сейчас я заряд проверю, – глянул на меня сын, – и ты диктофон с собой возьмешь. Ты же поедешь к дяде Олегу в клинику?

– Конечно, поеду, – устало вздохнула я. – Давай объясняй, на что тут у тебя нажимать надо.

К приезду Боярова я уже освоила и запись, и воспроизведение: до этого Петькиной машинки не касалась.

Бояров, как и следовало ожидать, приехал вместе с Ленкой.