Преданные. Лабиринты памяти - Кристина О. Робер

– Протяну, мы же спустили на эту авантюру все отцовские деньги, мне не на что жить за пределами этого дворца. Плюс я посмотрела несколько этих фильмов про школу, – усмехнулась она. – И у меня есть IP-адрес компьютера Шнайдера, я тебе отправлю фото. И ты обещал узнать про Дэвиса Джордана.

– Обещал – узнаю, только не названивай мне посреди ночи, сам свяжусь.

Ника скрестила руки на груди и прищурилась.

– Спасибо за твою помощь, – после минутной паузы сказала она. – И сними ты этот пиджак, тесно же.

Джейсон не удержался от улыбки.

– Одно радует: для тебя это все игра, несерьезно. Так что как наиграешься, возвращайся домой, – мужчина приобнял ее и небрежно чмокнул в макушку. – Бывай, принцесса.

Джейсон подмигнул ей напоследок и размеренным шагом направился в сторону выхода. Ника уловила в его взгляде доселе незнакомую ей грусть, но воздержалась от комментариев. Подумаешь, обиделся. На обиженных… ну, все и так знают.

– Не забудь про мой чемодан! – крикнула ему вдогонку Ника.

Не оборачиваясь, Джейсон показал «класс» в знак подтверждения. Спустя мгновение входная дверь за ним закрылась. Ника на мгновение закрыла глаза. Игра или не игра, но всем лучше убогой квартирки в Глазго и компании заядлых курильщиков на задворках школы.

Девушка с шумом вдохнула воздух и огляделась по сторонам. Пансионат «Слэш» напоминал ей старинную усадьбу с хорошим ремонтом и невероятным обилием света. Свет заполнял каждый уголок холла, создавая иллюзию золотистого тумана, стелющегося вдоль шахматного пола. Одетая во все черное, Ника слишком выделялась на этом фоне и очень радовалась, что вокруг не было ни души, да и тишина так приятно ласкала слух, возможно, в последний раз за предстоящий год.

За ее спиной была широкая лестница из белого мрамора. Девушка резко взбежала по ступеням и, преодолев первый пролет, остановилась: стена на площадке представляла собой гигантскую доску почета с самыми выдающимися учениками и учителями с момента первого года выпуска в пансионате. Отовсюду на Нику смотрели улыбающиеся мужские и женские лица в красных шапочках. Под каждым из них блестели золотые надписи.

«Уильям Джеймс Шнайдер, – гласила подпись под уже знакомым лицом директора, – «Заслуженный учитель 2011 года. Англия». Автор серии книг «Автостопом по Америке» и цикла рассказов «Сто пятьдесят дней на Мадагаскаре».

Ника присвистнула.

Справа от фотографии директора она увидела изображение женщины с очень светлыми серыми глазами. Ее губы были плотно сомкнуты, и вид – довольно сердитый.

«Мэридит Элен Дикман – заместитель директора по воспитательной работе. Преподаватель английской литературы с 2001 года».

Судя по фото, Мэридит была достаточно сурова и консервативна, и Ника заключила, что любимчиком у этой женщины ей не быть.

Девушка снова прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Она так давно не была новенькой и тем более никогда не училась в такой школе. Что сулит выпускной класс? И насколько ее будущие одноклассники отличаются от тех, с кем она существовала до этого? Много вопросов, которые ставили Нику в тупик. Но если откинуть страх и сомнение и посмотреть правде в глаза, впервые за два года, которые девушка провела вне дома, у нее появилась цель. И пусть Джейсон (возможно, единственный человек в этом мире, которому было не совсем плевать на ее жизнь) считал, что эта затея глупая, она не могла просто оставить все, как есть.

…Сегодня я впервые вернулся сюда ночью. Вышел из чащи и застыл на пороге необъятного поля и инстинктивно вскинул голову к небу. Небо без солнца и привычной кристальной голубизны было тяжелым, и звезды как будто давили на меня. Неужели конец?

Я сжимаю ее руку и к своей грусти чувствую, что она дрожит. Моя драгоценная, мужественная женщина, теперь она боится. Вздыхаю. Да, это конец.

Вокруг — ни ветра. Раньше я так настороженно относился к затишью, но сейчас чувствую, что природа готовит меня к покою. Посреди бескрайнего поля стоит оно — дерево, усыпанное белоснежными ромашками. Чудесное… Они такие чистые и идеально ровные, и в свете звезд сияют ярче бриллиантов. Мы шли к нему столько лет! Всего несколько шагов, и все закончится. Так хочется коснуться его…

Она тянет меня вперед, и я поддаюсь. Из-за капюшона не вижу ее прекрасного лица, но невольно воображаю, как она хмурит брови. Если после смерти мне дозволено чувствовать, я буду скучать по ней.

Мы стремительно идем к дереву, и наши ноги ласкает шелковистая трава. И вдруг она поворачивается ко мне, и в привычном взгляде васильковых глаз я вижу ту — другую. Нет-нет-нет, только не сейчас! Чувствую, как задыхаюсь. Уходи, Джей Фо! Я заслужил это время только с ней…

– Освободи меня наконец, – шепчет она губами моей женщины.

Цепенею и пристально всматриваюсь в глаза, тщетно пытаясь найти внутри мою.

– Освободи, – она больше не требует, она умоляет. — Твоя же очередь…

Саша вскочил на кровати, тяжело дыша. На часах – два ночи. Он инстинктивно посмотрел в сторону и едва не упал, встретившись взглядом с глазами, пылающими красным.

– Твою мать!

Всего лишь отражение в зеркале. Саша в сердцах ударил кулаком по одеялу и откинулся на подушку.

Дурацкий-дурацкий сон! Когда же это кончится…

Глава 2.

Что-то очень важное

Роза оказалась хорошенькой пухленькой блондинкой лет тридцати пяти – из тех, кто на любое слово выдает дежурную приторную улыбку, и ты никогда сам не сможешь понять, любит она тебя или ненавидит. Женщина заставила Нику заполнить анкету для новичков, а затем отвела в комнату отдыха и сказала ждать Мэридит Дикман – суровую заместительницу директора Шнайдера. По словам Розы, к вечеру должны прибыть только выпускники, у остальных учащихся занятия начинаются второго сентября.

«Никто, конечно, прямо не говорит, но в пансионате вот уже лет десять выпускники начинают год с вечеринки. И раз Мэридит Дикман закрывает на это глаза, всем приходится отрабатывать веселье утром первого сентября на ее занятии», – с широкой улыбкой объяснила Роза.

Ника с облегчением вздохнула и мысленно поблагодарила секретаршу за хорошие новости. Еще как минимум пара часов покоя, а потом все уйдут на вечеринку, и можно будет провести этот вечер в тишине.

Комната отдыха была огромной – такой, в которой с легкостью может разместиться четыре полноценных учебных класса. Столы и стулья из темного дерева, книжные шкафы и полки, аккуратно заставленные учебными материалами. У стены слева от входа располагался камин, а вокруг – глубокие диваны и кресла бордового цвета. Рядом с камином – мини-холодильник с водой и соками. В воздухе витал аромат весенней свежести – как после мытья полов с цветочным кондиционером. И если бы не двери с табличками «спальни мальчиков» и «спальни девочек», можно было бы предположить, что в этой комнате отдыхает кто-то очень важный.

Ника подошла к массивному шкафу, заставленному многочисленными трофеями. Сколько статуэток и кубков было здесь! «Слэш» много где преуспел: профильные олимпиады, теннис, волейбол, плавание и даже победы на вокальных конкурсах. За последние пять лет пансионат ни разу не проиграл городской турнир по футболу, о чем свидетельствовали сияющие мячи в позолоте. Также Ника увидела миниатюрные фигурки чирлидеров и дипломы о первых местах в шахматному турниру.

Девушка скинула рюкзак на пол и с размаху упала в глубокое кресло. Она не была готова учиться. Не была готова даже попробовать стать частью этого общества. В предыдущей школе ее считали неуравновешенной, постоянно грозились отчислить за драки и употребление наркотиков. А последние пару лет Ника не завела ни одного знакомства и представить не могла, как будет общаться с новыми соседями. В глубине души она надеялась, что Джейсону удастся получить достаточно информации из компьютера директора, и ей не придется использовать в своем деле новых одноклассников.

Ника вздохнула и закрыла глаза: «Просто пережить год… максимум год, а если повезет, и того меньше».

Неожиданный звук мотора вывел ее из полудремы. Ника вскочила с кресла, подбежала к окну и, раздвинув массивные шторы, с ногами забралась на подоконник. Отсюда была видна лишь малая часть двора – только главные ворота и начало широкой парадной дороги, вымощенной темно-серой плиткой, но этого было вполне достаточно. Источником звука служил мотоцикл. Ника ничего не смыслила в них, но почему-то сразу решила, что он дорогой и новый. Водитель был облачен в форменный темный костюм. Он заглушил мотор и, сняв шлем, картинно взъерошил и без того растрепанные черные волосы.