Девочки-шпионы – 3 - Александр Казак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А рубашку будем снимать? – вопрошает иронично Стрелок.
– Это – как Вам будет угодно, – отвечает Лиза, уже распахнувшая свой белый халат почти до груди и наклонившись над брючным ремнем Стрелка.
– Мы даже не поговорим?! – удивленно восклицает пациент, тем не менее, помогая доктору снять с него брюки, – Для общего представления о задачах и целях наших с Вами встреч…
– Поговорим, – перебивает его Лиза, – Однако сначала я хотела бы убедиться в Вашем сексуальном потенциале.
Лиза снимает свой белый халат, под которым нет белья, и медленно кладет его на краешек дивана, на котором расположился уже совершенно обнажившийся с ее же помощью, Стрелок.
«Интересно, – думает Стрелок, – она только со мной такое вытворяет, или все пациенты сразу же попадают под такой…м-м-м… сексуальный каток?! М-да…»
Видя некоторое замешательство посетителя, доктор Лиза с успокаивающей улыбкой произносит:
– Мне кажется, что с моей помощью дела у Вас быстро наладятся.
– Какие дела, доктор?
– Сексуальные. Если они привели Вас в нашу клинику, мистер Робертс.
– О, да… – не в силах больше сказать ни слова, покорно умолкает под ласковыми и умелыми пальцами доктора Лизы посетитель.
– Расслабьтесь, – тихо, почти шепотом говорит ему Лиза, нажимает кнопку на столе, включая музыку Моцарта, и, приблизив свое ухо к его лицу, спрашивает пациента: «Что случилось?».
– Ничего, – отвечает пациент также шепотом в самое ухо Лизы, – просто мне нужно, чтобы Вы чаще виделись и больше болтали с Вашими двумя престарелыми британскими пациентами. Намного больше, чем Вы это делаете сейчас!
– О чем конкретно я должна с ними болтать? – шепчет доктор Лиза в самое ухо Стрелка, ни на секунду не прекращая нежно массировать его пенис.
– Все инструкции получите привычным путем, – шепчет ответ ей в ухо, постанывая, пациент.
– У Петра? – уточняет Лиза шепотом, почти касаясь губами уха, громко стонущего от удовольствия Стрелка.
Пациент лишь согласно кивает, уже не в силах сказать ни слова. Он вдруг покрывается мурашками, и, глубоко вздохнув, наконец, громко произносит:
– Рад, что мы с Вами познакомились сегодня. Сегодня я как бы заново родился!
– Я тоже рада нашему знакомству, мистер Робертс. Приходите еще. Я рада буду Вам помочь!
– Непременно приду. До свидания…
Едва за пациентом закрывается дверь, улыбка слетает с лица Лизы, и она, сосредоточенно уставившись в одну точку, произносит по-русски нараспев всего одно слово:
– Бли-и-ин.
«Ох уж мне эти яркие и непереводимые русские выражения! Что они означают? Что означает это слово… кроме названия русской еды???! – мысленно возмущается, выключая диктофон, подслушивавший и записывавший все происходившее в кабинете доктора Лизы, офицер немецкой спецслужбы, сидящий в припаркованной возле клиники машине, – Общие слова на английском, обмен любезностями, стоны и этот русский «Блин» в конце! О чем же я должен писать доклад руководству?! Что они хотели услышать? Ясно, что мои боссы в этот раз поручили мне весьма странный объект наблюдения!»
Глава вторая
О предоргазме
Германия, на озере Мюггельзее, на следующий день
Доктор Лиза и Ныряльщица Мелани
Нежась в лучах теплого утреннего солнца, доктор Лиза и Ныряльщица Мелани лежат абсолютно голые в своих излюбленных позах на причале возле дома доктора Лизы. Они только что поплавали и теперь их мокрые волосы и покрытые капельками воды тела сохнут и греются.
– Лиза, – спрашивает Ныряльщица, – почему ты сегодня такая задумчивая?
– Потому что вчера я с удовольствием держала за пенис человека, которого больше всего в жизни ненавижу и…, наверное, больше всего на свете люблю, – поворачивает к Ныряльщице голову Лиза.
– Вау! Так ты влюблена в него!
– Почему влюблена?!
– Потому что ненавидеть и любить одновременно, да еще при этом держать за пенис, можно только в одном случае…
– В каком?
– В клиническом случае. Тебе как доктору медицины это положено знать!!! Ха-ха…!
– Ты на что намекаешь? – смеется, тряхнув своими мокрыми каштановыми волосами Лиза.
– Я ни на что не намекаю. Я почти уверена, что ты в этого, которого ненавидишь, влюблена, причем давно и надолго…
– Слушай, Мелани, а ведь ты, кажется, попала в самую точку! Хотя ты пока не видела этого мужчину ни разу. Мне он настолько в жизни необходим, что я его ненавижу до любви!
– Так начни с ним трахаться. Вот и все. Или профессор будет ворчать? У Вас вроде бы, не принято, трахаться с пациентами. Или в зависимости от обстоятельств?
– В зависимости от обстоятельств. Если я не вижу другого пути, чтобы восстановить половую функцию, то все методы приемлемы. Главное – не навредить. А с чего ты взяла, что он – мой пациент?
– Да с того, что ты вчера весь день была на работе и за пенис ты там мужчин постоянно держишь. Трудно не догадаться.
– Знаешь, Мелани, когда я вчера держала его за пенис, то мне вдруг захотелось сесть на него и сказать этому моему мучителю: «Получил?!». И долго его трахать, до тех пор, пока он не устанет и не попросит меня пощадить его или, хотя бы, сделать паузу.
– Так почему же ты этого не сделала?!
– Ты удивишься, но я смутилась. Впервые в жизни я смутилась, стоя голая рядом с возбужденным мужчиной. Я вчера подумала, что если я так лихо буду орудовать, то он подумает, что это не любовь, а я – девушка, лишенная тормозов, и мне место в палате психиатрической лечебницы, а не в кабинете врача престижной клиники для миллионеров с расстройством некоторых сексуальных функций. Да и времени было, честно говоря, не достаточно. Мы обычно не делаем первый прием продолжительным. Как говорит один мой любимый пациент, кстати, британец немолодого возраста: «Нужно время, чтобы мой драгоценный пенис привык эрегировать в Ваших, Лиза, руках»
– Красиво говорит! Он случайно не поэт?!
– Нет, он – дипломат. Он не только говорит красиво. Он и возбуждается красиво, как юноша. Краснеет, и вообще смущает меня своими манерами из прошлого, нет, даже из позапрошлого века…
– И ты ему это сказала?!
– Упаси Боже! Такое пациентам, у которых и так есть проблемы, говорить не следует! Ими надо восхищаться! Им надо подыгрывать и подсказывать. До тех пор, пока они не поверят, что сексуальная дисфункция им привиделась. Что это был просто дурной сон, навеянный усталостью на работе или магнитными бурями в атмосфере.
– И получается?
– Конечно. Мои прогнозы обычно сбываются. И многие из пациентов, особенно мужчины традиционной сексуальной ориентации, считают меня волшебницей. Обычно. Но не всегда.
– Неужели кто-то оказался настолько серьезно болен, что даже ты, Лиза, его не можешь возбудить?
– Возбудить я могу любого. Честно! Я все-таки постучу при этом по дереву (Лиза с серьезным лицом стучит три раза по гладким струганным доскам причала). Но недавно мне попался один немолодой британец, приятель дипломата, который, как мне кажется, все про меня знает. Все! Я держу его за пенис, а у меня ощущение, что он меня, как сканер, просвечивает и где-то у себя все записывает. Понимаешь?!
– Нет, не понимаю. Или он – просто шпион, этот твой приятель дипломата. Что загрустила? Разве так не бывает?
– Слушай, а я об этом почему-то сама не додумалась! Ведь он сказал мне, что он пенсионер.
– Лиза, ты что считаешь, что среди пенсионеров не бывает шпионов?! Или шпионы не становятся когда-нибудь пенсионерами?!
– Мелани, говорят, что из спецслужб на пенсию уходят только вперед ногами…
– Кто такое тебе говорит?! Ты что задумалась? Эй, Ли-за..(Мелани обняла, разом замолчавшую подругу, за плечи)
Лиза вдруг поняла, что проболталась, что рассказала то, что нельзя никому говорить. Выболтала то, что узнала в русской разведшколе, когда ее, восемнадцатилетнюю, убитую горем вдову, очень интенсивно натаскивали перед заброской в Берлин двое серьезных русских дяденек, не называвшие ее по имени. Лиза поняла, что если даже такая на вид недалекая и необразованная (ведь даже школу не закончила) Мелани, раскусила, даже не видя в глаза, того, из кого Лизе предстояло теперь активно качать информацию по приказу своего благодетеля Антона, то, может, и Мелани тоже шпионка?!
«А что если мы с ней на одного хозяина работаем?! – подумала Лиза, – На одного хозяина, который сначала поселил нас рядом в этих шикарных домах на озере, затем положил на эти гладкие доски соседних причалов голышом, кверху нашими красивыми попами, и, даже, заставил подружиться? И все это он, наверное, сделал не для нас, а для собственного удобства, чтобы мы с Мелани друг за другом следили!»
Ах, если бы Лиза только знала, как ее мимолетная полушутливая догадка близка к истине?!
Из задумчивости Лизу вывел неожиданный, но вполне логичный вопрос Мелани:
