Песня о первом герое - Егор Фомин

Провидец

Ему даже нравилась такая жизнь. Его кормили, чинили одежду, иногда платили. Ну и что с того, что медными или вовсе деревянными деньгами? Ну и что, что видение о пропавшей козе встречалось с большим восторгом, чем предсказание судьбы всего мира? Главное, что он ничего не делал специально. Просто приходил и честно рассказывал о видениях пришедших в этом селении. Несколько раз даже удавалось спасти целые деревни. Хотя однажды это привело к несколько странным результатам. Уже приняв трапезу, он увидел картину гибели деревни в пламени пожара. Пытаясь определить, когда это произойдет, жители спросили, нет ли среди них кого-нибудь из видения. Он постарался вспомнить. Вглядывался в них. Но единственный человек, который запомнился в видении, был светловолосым, совсем не похожим на смуглых чернявых жителей деревни. Жители сердечно поблагодарили, снабдили всем необходимым и даже проводили. А потом ему рассказали, что в этой деревне стали гнать прочь всех светловолосых чужаков и убивать детей со светлыми волосами. Но ему все равно нравилась такая жизнь. Он почти ничего не делал, но его кормили и одевали, и в итоге он уже обошел полмира. Это было интересно. В пути его посещали самые яркие видения, и уже давно родилась мысль начать писать книгу видений. Но все что-то никак не получалось. Он был еще молод, хотя и потерял два долгих года, работая с купцами. Из-за того, что никогда нельзя было точно сказать, к какому времени относится видение, оно теряло всякую торговую ценность. По той же причине не стоило соваться и на казенную службу. Зато где дар был действительно полезен, так это на развилках. Стоило выбрать, даже мысленно, какую-нибудь дорогу, как сразу приходило видение. Он ни разу за весь долгий путь не ошибся в выборе пути. Поэтому ему нравилась его жизнь. В этот раз дорога делилась натрое. Чистое поле и три дороги под ногами. «Как в сказках», подумалось ему, только не хватает вещей трясогузки, которая бы объяснила… а впрочем, разве здесь мало и одного пророка? Он бесшабашно махнул рукой и выбрал правую дорогу.

…тесная темнота, наполненная пухом шорохов и глухих шагов. Его тащат куда-то прочь из такого славного и прекрасного места. Следом за удивлением нахлынул безотчетный страх, беспредельный ужас сдавил его тисками неизбежности. И тут же под ребра скользнула каленая сталь кинжала…

Очнулся он лежа ничком. Нет, эта дорога, и это совершенно точно, не нравилась. Он поднялся на ноги, как смог отряхнулся от пыли, и выбрал средний путь.

…серая пустошь. Чахлая трава вяло цепляется за ноги. Подведенный живот припал к позвоночнику, словно теленок к вымени матери. Жажда сводит с ума. И только ожидание чего-то невыносимо прекрасного, за туманным маревом впереди, властно ведет вперед…

Обеспокоенной рыбкой он вырвался из тенет этого видения. «И тут не повезло»: весело подумалось ему. Хотя как ни крути, а нельзя идти по двум дорогам сразу. Выбирать-то надо одну. И потому он смело решил, что идет по третьей.

…мягкие подушки. Волны прохлады от неустанного опахала. Журчание фонтана в двух шагах от него. И невиданной, неимоверной, сказочной красоты девы, подающие ему нектар в неограниченных количествах…

Он поудобнее устроил не плече сумку и широко зашагал по левой дороге. И его ничуть не смутило, что она выглядела наименее торной из всех трех. Поселений на этой дороге оказалось не густо, а постепенно они и вовсе перестали появляться. Да и сама дорога давно сошла на нет. Теперь вокруг были только серые пустоши, такие же бескрайние, как и безжизненные. И только видение прекрасного дворца властно гнало вперед. Он не помнил, как добрался до своей мечты. В памяти равнины слились серым маревом, а потом сразу была нежная ласка девичьих рук. Живительная влага неземного вкуса на губах, даже мечтать о которой смертные были недостойны.

Наслаждение. Великолепием дворца. Искусностью утех. И даже не тревожило, что видения перестали приходить. Уже совершенно забылся переход через пустоши, и потерялся счет дням. Но однажды, когда он привычно возлежал на подушках рядом с неиссякаемой чашей свежих фруктов, обнимая деву рукой, вдруг какая-то неведомая сила схватила его за волосы и поволокла прочь. Пуховой периной обрушилась тьма, полная шорохов и приглушенных шагов…