С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф - Джеймс Чейз

— Она в твоем вкусе — худая и темноволосая, умеет одеваться. Поторопись, Клей, я не хочу попасть под дождь.

Через час Рода, уже развалившись на балконе в шезлонге, потягивала мартини, просматривая при этом какой-то журнал.

Я расположился напротив. Зная, что, кроме журнала и тряпок, ее ничего больше не интересует, разговора о Видале и Дайере я не стал возобновлять. Как непохожа она была на Валерию. Та вникала во все мои дела. У нее был острый ум, хорошо развитый интеллект, и я, бывало, очень часто обсуждал с ней мои дела и получал от нее на этот счет очень ценные рекомендации. Валерия! Шесть лет тому назад, когда я заменял Роя Кеннона на посту директора бюро в Бостоне, он, прощаясь со мной в аэропорту, сказал, что ни о чем так не жалеет, как о расставании со своей секретаршей, которая была для него эталоном во всем. И это не было преувеличением. Валерия Дарт заслуживала всяких похвал. Высокая, с длинными волосами цвета воронова крыла, большими голубыми глазами, великолепно очерченными губами — она была красавица, да и в работе не имела себе равных. Я влюбился в нее сразу же, но, несмотря на дружелюбие, она никогда не поощряла моих ухаживаний, даже наоборот — сдерживала. Мы вместе работали с девяти утра до шести вечера. У нее была своя машина и, когда мы прощались после работы, она очаровательно мне улыбалась, махала рукой, садилась в машину и уезжала. Я не занимал места в ее жизни. Она никогда не рассказывала ничего о своих делах вне работы, она держала меня на расстоянии… В меня она вошла как вирус. Я знал, что для меня не будет другой женщины ни сейчас, ни позже — никогда. Как-то вечером в пятницу, месяца через три после нашей первой встречи, пригласив ее на танцы, я не смог удержать нахлынувшего на меня шквала чувств.

— Валерия, — сказал я, — я люблю тебя. Не могла же ты этого не заметить. Как бы ты отнеслась к предложению стать моей женой? У меня нет большего желания. Я уверен, что мы могли бы быть счастливы… Есть ли у меня шанс?

Она склонила голову на мое плечо, чтобы я не мог видеть ее лицо. Так мы продолжали танцевать несколько минут, не произнося ни слова. Затем, подняв голову, она улыбнулась мне.

— Да, Клей, у тебя есть шанс, но мне не хотелось бы этого сейчас.

— Значу ли я что-нибудь для тебя, Вал?

— Да, и очень много. — Она поцеловала меня в щеку. — Но не торопи меня, давай немного подождем.

Я был так счастлив, что не спал всю ночь. На следующий день мне позвонили из главной конторы. Вице-президент компании Райнер хотел видеть меня. Я оставил все дела на Валерию и полетел в Нью-Йорк. Райнер сердечно приветствовал меня и сразу же перешел к делу.

— Клей, мы решили предложить вам поработать в Европе в наших отделениях: полгода в Лондоне и полгода в Париже. Вместо вас пока поработает Билл Олсон, но после командировки место останется за вами со значительной прибавкой в зарплате.

Немного подумав, я тут же согласился выехать во вторник.

— Отлично, — сказал он. — Олсон примет у вас дела в понедельник. Мисс Дарт быстро введет его в курс дела. По-моему, он великолепный работник.

Перед вылетом из Нью-Йорка я позвонил в Бостон и успел застать Вал перед самым закрытием бюро.

— Я вернусь в четыре, Вал, — сказал я. — Нам нужно срочно поговорить. Встретишь меня в аэропорту?

— Конечно.

До вылета оставался еще час. Зайдя в ближайший ювелирный магазин, я купил обручальное кольцо…

Валерия встречала меня, как мы и договорились.

— В чем дело, Клей? — спросила она, когда мы уединились в тенистом уголке парка.

Я рассказал ей о предложении Райнера.

— Мне очень трудно оставить тебя одну, Вал, — сказал я, — но это поможет тебе принять решение. Я надеюсь, что через год, когда я вернусь, ты согласишься выйти за меня замуж, а лишние полторы тысячи в месяц нам очень пригодятся.

Она пристально посмотрела на меня.

Я буду скучать, Клей.

Когда я открыл футляр и передал ей кольцо, у нее перехватило дыхание. Сделав над собой усилие, она произнесла:

— Я не могу принять это, Клей, это слишком обязывает. За год многое может произойти. Мне кажется, что я люблю тебя, но мне бы хотелось еще проверить себя.

Я был очень огорчен, но виду не показал.

— Это тебя совсем ни к чему не обязывает. Носи его на правой руке. Мне это будет очень приятно. Если ты решишь, что хочешь быть моей женой, наденешь его на левую руку.

— Какое чудесное кольцо. — Она долго разглядывала его, затем вынула из футляра и надела на средний палец правой руки, потом, наклонившись, поцеловала меня.

Во вторник мы простились с ней в аэропорту.

— Жди меня, Вал, — сказал я. — Год — небольшой срок.

Но все получилось иначе. Я писал ей каждый день, но она отвечала редко. Прошло полгода, и я перебрался в Париж. Там, сняв небольшую однокомнатную меблированную квартирку неподалеку от работы, я тут же написал об этом Валерии и сообщил ей свой новый адрес. Три недели от нее не было писем, и я уже начал волноваться. Еще через неделю, когда я совсем уже решился позвонить ей по телефону, пришла бандероль. В ней было кольцо и короткая записка:

«Дорогой Клей! Я навсегда уезжаю из Бостона. Мне очень тяжело делать тебе больно, но что делать. Я встретила человека, которого полюбила. Надеюсь, ты тоже скоро утешишься. Это случилось так неожиданно. Прости и забудь, Вал».

Несколько месяцев я не находил себе места. Наконец, вернувшись в Бостон, я спросил Олсона, по какой причине Валерия бросила работу и уехала.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил он. — Сослалась на какие-то личные причины и ушла. Мне оставалось только согласиться. Да и вообще последнее время она была довольно-таки замкнута.

Прошло четыре года. Боль моя нисколько не уменьшилась. Я отчаянно хотел забыть Валерию и тут встретил Роду…

— Клей!

Я вздрогнул. Погрузившись в прошлое, я совсем забыл Роду.

— Мне хочется есть. Над чем это ты так задумался?

— Так, ничего особенного, — ответил я. — Пойдем пообедаем.

Я никогда не говорил с ней о Валерии. Она тоже никогда не спрашивала, была ли у меня какая-либо девушка до нее.

Мы отправились в кафе, пообедали и вернулись домой.

Глава 2

На следующий день, когда я просматривал почту, позвонил Хэмфри Мессингем.

— Я навел справки о Видале. У этого человека ничего нет своего, хотя он и ворочает миллионами: дом и мебель у него внаем, шесть машин, включая и два «роллса», наняты, то же самое относится и к яхте. У него в доме шесть телевизоров и пять электронных пишущих машинок — и все это не собственное. Даже драгоценности жены у него от «Люс и Фремлин». В кредитном управлении удивляются его необыкновенной изворотливости. Он берет кредит на шесть месяцев на все и расплачивается наличными, когда приходят счета. По-видимому, Дайер до нас обращался к другим агентствам, но везде получал от ворот поворот. Никто не хочет с ними связываться: они капризны, придирчивы, требуют кредит на полгода при условии выплаты его с шестипроцентной скидкой от общей суммы. С другой стороны, двести тысяч в год на дороге не валяются. Клей, постарайтесь договориться с ними о пятипроцентной скидке. Я думаю, мы сможем на это пойти, так как для них это, по-видимому, последняя возможность.

В 10.30 позвонил Дайер:

— Я получил расписание рейсов и смету. У вас расценки на десять процентов выше, чем в «Америкэн Экспресс». Почему так?

— Вы говорите о том, что было восемнадцать месяцев назад, мистер Дайер. С тех пор расценки изменились. В настоящее время они таковы.

Последовала пауза, затем он продолжал более мягким тоном:

— Формальности все закончены?

— Да, счет вам открыт.

— Тогда давайте встретимся и поговорим об условиях. Я буду ждать вас в 13.00 в «Код д’Ор».

Это был самый роскошный ресторан в Парадиз-Сити.

— Благодарю за приглашение, мистер Дайер. Мне будет удобнее встретиться с вами у себя. Жду вас в любое время.

— Не понял. Вы что, не ходите на ленч?

— Я остаюсь в бюро, так как у меня много работы.

— Ну, хорошо, я буду у вас в 15.00.— Он повесил трубку.

Я посмотрел на Сью и подмигнул ей. Дайер пришел только в четыре.

— Итак, счет открыт, — сказал он. — Вы, по-видимому, разговаривали с Харкенсом?

— Да.

— Нам бы подошли те условия, которые мы имели у них.

— Я знаю о них, но, к сожалению, эти условия не подходят нам.

— Почему они вам не подходят?

— Те условия, мистер Дайер, действовали восемнадцать месяцев назад. С тех пор расценки несколько возросли. Мы готовы предоставить вам кредит на шесть месяцев, но тарифных скидок не будет.

Лицо его покраснело.

— Значит, вы не хотите иметь с нами дело?

— Я этого не говорил, мистер Дайер. Если вы сможете найти агентство, которое примет ваши условия, то мы на вас в обиде не будем.