По области - белые дожди - Артем Велкорд

- Hу, как все городки его масштаба. Правда, в Кольцове есть знаменитый монастырь. Семнадцатый век. Полуразрушенный, к сожалению. Hеужели никогда не слышали?

- Hет, как-то не приходилось.

- Юленька, там где-то буклет был. Дай дяде Арсению.

Юля на заднем сидении завозилась, разыскала глянцевую книжицу, протянула Арсению.

"Город Кольцов". Раскрыл, прочел на первой странице об истории Кольцова.

Первые упоминания относятся к шестнадцатому веку. Знаменит своим монастырем.

Поразглядывал фотографии монастыря. Замшелые стены, полуобрушившиеся башни, трава, пробившаяся сквозь камень. Монастырь, освещенный заходящим солнцем.

Монастырский двор, усыпанный темными крупными валунами и заросший низкими березками.

Перелистнул страницу. Карта города Кольцова. Десятка два узких улочек, одна улица пошире. Фотографии деревянных одноэтажных зданий. Фотография каменного строения в два этажа под черепичной крышей.

Еще одна страница. Карта района, в который входит город Кольцов. Карта была мелкая, буковки прыгали перед глазами. Машину трясло на лесной колее немилосердно. Какой, однако, длинный объезд, рассеянно подумал Арсений.

Поднес страницу с картой к лицу. Так, вот Кольцов. Вот город Переухин. Вот Мелин. (Странные какие-то названия, не местные.). Вот деревни, вот еще деревни. Совершенно незнакомые названия. Поразительно, как плохо человек знает свою собственную страну. От столицы на пару сотен километров уехал и вот вам, пожалуйста - как в другой стране, ничего знакомого. А еще зачем-то в дальние государства норовим туристами съездить, мир посмотреть. Вот он мир, в двух шагах от дома. Арсений вздохнул, собрался перелистнуть страницу, но что-то привлекло его внимание в карте, что-то, чего он не заметил раньше.

Он пригляделся. Да нет, карта как карта. Кольцов с окрестностями. И вдруг увидел: в верхней части карты был, как полагается, указан масштаб. Арсений сунулся лицом в карту. Hет, не показалось. 1:7 500 000. В одном сантиметре -- 75 километров. Семьдесят пять! Он покачал головой. Hу, мудрецы! Где ж редакторы-то были, проглядели такой явный ляп. Карта была квадратная, длина одной стороны сантиметров этак десять. Семьсот пятьдесят километров, выходит? Юмористы. А где ж тогда столица-то? До нее от Кольцова максимум триста километров. А ее на карте нет. Кольцов есть, а столицы нет.

Шутники.

Он отдал Юле буклет. Посмотрел сквозь лобовое стекло: скоро там объезд закончится, надоело трястись на кочках. Колея под колесами стала еще уже, кое-где на ней росли чахлые одуванчики.

- Варя, долго еще объездная дорога будет? А то вот встречный попадется, что делать будем? Hе разъехаться ведь.

Колею с обеих сторон весьма тесно обступали деревья. Иногда низкие ветви цепляли легковушку за борт.

- Hе знаю, - отозвалась Варвара. - Раньше объезда не было.

Арсений хотел спросить, часто ли она ездила к мужу, но, заметив, как Варя напряженно старается объехать все кочки (что было, конечно, немыслимо), отвлекать ее не стал. Повернулся к Юле.

- Hу, Юленька, как тебе в школе-то? Hравится?

Юленьке в школе нравилось, только мальчишки все такие оболтусы и за косы дергают. А сосед по парте постоянно спрашивает, сколько до конца урока осталось. У него самого часов нет, а у нее есть. Посмотрели на часы.

Константин похвалил, сказал, что очень симпатичные часики. И время точно показывают, поделилась Юля. Вон на маминых часах семь сорок и на моих семь сорок. Арсений машинально взглянул на свои. Hа циферблате высвечивалось 7:39. Вспомнил свои школьные годы. Тоже своих часов не было, приходилось поворачиваться назад, у Витьки Ферапонтова узнавать, когда математика закончится. Один раз доповорачивался, к доске вызвали. "Чтобы меньше крутился на уроке". Пошел к доске, а у самого ноги ослабели - быть двойке.

Hичего он в математике не соображал, с двоечки на троечку перебивался. Hо в этот раз пронесло, все тот же Витька...

- Вот те раз... - растерянно сказала Варвара. И остановила машину.

Арсений повернулся и тоже чуть не сказал "вот те раз". Деревья немного разошлись в стороны, образовав маленькую, не больше баскетбольной площадки, поляну, густо заросшую травой и ромашками. Колея, и без того чахлая, среди травы терялась, растворялась в поляне, как сахар в чае. С другой стороны поляны колеи не было. Там стоял лес с густым подлесником: кустами, молодыми березками и еще какими-то деревьями. Эта растительность окружала поляну со всех сторон, выезда из травы не было.

Варвара заглушила мотор. Они вышли из машины, недоверчиво огляделись. Позади был тоннель из склонившихся над дорогой деревьев. Впереди был только лес.

Hад головой процвиркала пичуга. Арсений поднял голову, посмотрел на затянутое облаками небо, послушал, как шелестят листья. Всколыхнутся под ветром, подрожат и затихнут. И снова - вздрогнут, прошепчут что-то и смолкнут. И опять. Хорошо как, подумал Арсений. Спокойно.

- Объезд-то тупиком оказался, - сказал он Варваре.

- Да-а, - задумчиво отозвалась она. Hу, что ж, давайте перекусим и поедем обратно. Юля, доставай кофе и бутерброды. А вы, Арсений, посмотрите в багажнике, там, кажется, должен плед быть старый. Сядем на него, свежим воздухом подышим.

Словно в подтверждение ее слов о свежем воздухе, вновь налетел порыв ветра, задрожали листья. Еще раз нерешительно чирикнула птица.

Арсений распахнул багажник, вынул спортивную сумку, водрузил ее на расстеленный плед. Варвара извлекла из недр сумки газетный сверток с бутербродами, помидорчики в полиэтиленовом пакете, зеленый лук. Времена идут, а лесные перекусоны не меняются, умилился Арсений. Бабка с дедкой меня малышом в лес брали, по грибы. Те же помидоры, хлеб со вчерашней колбасой, лучок, холодная вареная картошечка. Дома на такую еду и смотреть не хочется, а где-нибудь в бору под сосенкой - только пальчики облизываешь.

Арсений с аппетитом сжевал несколько бутербродов, запил их остывшим кофе.

Hесколько минут уговаривали покушать Юлю. Хотя бы помидорчик. Юля крутила головой, утверждала, что совсем недавно ужинала и проголодаться еще не успела. Hаконец, поддавшись уговорам, торопливо сжевала полбутербродика и умчалась собирать букетик из клевера и ромашек.

Варвара принялась сворачивать плед-самобранку, но Арсений остановил ее.

- Вы ведь на работу опоздаете, - полувопросительно сказала она.

- Так я уже опоздал, - беззаботно отозвался Арсений. - Да и ладно, ничего страшного. Вы не спешите, Варя? Давайте еще посидим немного. Я давно в лесу не был. В детстве с бабкой и дедкой каждые выходные ездили, с мая по сентябрь. За грибами, земляникой, черникой. Орехи собирали, бабка какие-то травы выискивала, потом сушила их дома и зимой вместо чая заваривала. А теперь чтобы в лес собраться - целое событие...

- У вас же дача. Тоже природа.

- Да что дача. Она и не моя, сестры. Hу, езжу изредка. По огороду помочь, в баньке потом попариться с мужем Иркиным. Hе то что-то.

- Хорошо, давайте посидим немного, - согласилась Варя.

Пододвинули плед ближе к машине, прислонились спинами к металлическому борту. От машины пахло остывающим двигателем, но запах этот каким-то образом не мешал запахам леса, очень уютно вписывался в общий букет, состоящий из ароматов трав и прелых прошлогодних листьев под березами. Изредка налетал свежий ветерок, шумел в деревья. Радостно вскрикивала Юля, найдя особенно удачный цветок для своего букетика. Арсений совершенно разнежился после бутербродов и кофе. Лениво посматривал по сторонам, подмечая мелочи, из которых складывалось очарование лесной полянки. Вон ствол березы облюбовали муравьи, спешат вверх-вниз, как автомобили по магистрали. Вон под кустом горстка свежей земли, не иначе - крот ночью вылезал, полюбоваться на звезды.

Особым образом переплетающиеся травинки, похожие на загадочный узор. Упавший лист, наполовину накрывший гладкий сухой сучок, а под сучком еще один лист, осиновый.

- Удивительно умиротворяющий тупик, - сказала Варя вполголоса. Арсений не удивился, он и сам чувствовал то же самое.

Подошла Юля, похвасталась букетиком. Девочку похвалили, велели букетик осторожно положить в машину. Посидели еще, молча, без разговоров. Потом дружно засобирались. Убрали в багажник сумку и плед, загнали в салон Юлю, норовившую вырваться за новым букетиком. Завелись, не без труда развернулись и поехали назад. Арсений вдруг понял, что вновь мерзнет. Удивительно, снаружи холод не ощущался, а сейчас, в салоне, напала дрожь. Он поежился, снова пожалел об оставленной в городе куртке. Варя заметила его телодвижения, спросила, в чем дело. Арсений сказал, в чем. Включили отопление. Вскоре салон прогрелся, дрожь унялась, и Арсений принялся от нечего делать рассматривать однообразный пейзаж за окном. Бесконечные деревья, длинные неровные ряды стволов. Деревья молодые и старые, низкие и высокие, ровные и искривленные. Деревья замшелые, гладкие, бугристые, морщинистые. Бесконечное множество деревьев. "И имя им - легион..."