Порошок в зеркалах - Анастасия Эльберг

Первое время в больнице он не знал, чем себя занять, но через несколько дней подумал о том, что отдых придется кстати. И отдых на самом деле пошел ему на пользу — Адам не прикасался к рукописи две недели, и в голове появились свежие задумки для развития сюжета. Теперь ему не терпелось продолжить работу. Впрочем, была у него и другая мысль — он был бы рад, если бы доктор наказал ему провести еще пару дней в состоянии ленивца в спячке.

Доктор Мори сидел за рабочим столом и заполнял документы. Кабинет у Вивиана был небольшим и светлым, и первым, что бросалось в глаза, было отсутствие ненужных предметов. Продуманная до мелочей обстановка — вместительный шкаф с прозрачными дверцами, где лежали больничные карты, письменный стол, рабочее кресло и два кресла с другой стороны (для посетителей), в углу — журнальный столик и два удобных кресла, но уже не офисных, а «домашних». Своими достижениями доктор, похоже, хвастаться не любил: и дипломы, и грамоты, и благодарственные письма висели на стене рядом со столом, так что разглядеть их мог только тот, кто займет одно из кресел. Единственное, чего не заметил Адам — так это знаменитой кушетки, без которой не обходится ни один кабинет психоаналитика. Подумав, он решил, что у доктора Мори есть клиника — или же он принимает пациентов дома.

Заметив посетителя, Вивиан поднял голову, снял очки и кивнул на одно из кресел у стола.

— Проходите, — сказал он. — Ну что, вас можно поздравить, вы вырвались на свободу?

— Не знаю, что насчет свободы, но отдохнул я замечательно. Теперь мне не терпится вернуться к работе.

— Значит, лечение пошло вам на пользу. Что я могу сказать вам, мой друг? Вы вполне здоровы. Первое время я советую вам воздерживаться от соленого и острого, а также как можно меньше пить кофе. Спиртные напитки запрещены. Ходите пешком. Через пару недель можете даже заняться бегом, но только трусцой, не надо устраивать марафонов и делать из себя героя.

На столе доктора Адам увидел три фотографии в тонких серебристых рамках. На первом фото — как подумалось ему, такой снимок должен находиться на столе любого врача — фотограф запечатлел Вивиана в мантии и профессорской шапочке, на которой можно было разглядеть герб университета Сорбонны. На втором фото доктор Мори находился в компании коллег — судя по флагам за их спиной, этот снимок был сделан во время знаменитой поездки в Ливан. А третье фото не было связано ни с работой, ни с учебой. Вивиан сидел в кресле рядом с камином и держал в руках бокал с вином. Ценность и смысл последнего снимка остались для Адама тайной, но он решил не задавать лишних вопросов.

— Вы совсем не изменились, — сказал он с улыбкой, бросив взгляд на Вивиана. — Вы выглядите точно так же, как в день получения докторской степени.

— Не всегда внутренние изменения отражаются на нашей внешности, господин Фельдман. А самые существенные изменения видны только нам самим. Вы бывали во Франции?

— Ни разу.

Доктор Мори отложил очки и откинулся на спинку кресла.

— Это замечательная страна, — сказал он немного отстраненно. — Подумать только, а ведь когда-то я думал, что буду жить там и читать лекции в Сорбонне, а по вечерам ужинать в дорогом ресторане с красивой француженкой…

— И вы променяли это на Мирквуд? Почему?

— Это разговор не для рабочего кабинета, а для посиделок дома за рюмкой коньяка, мой друг. Когда вы придете ко мне в гости, может, я расскажу вам эту историю. Это долгая и печальная история, и мне бы не хотелось портить вам настроение сейчас. В любом случае, могу вас уверить — я люблю Мирквуд ничуть не меньше Парижа, и наш университет тоже очень люблю.

— Как часто вы преподаете?

— Три раза в неделю. И иногда по пятницам. Для самых прилежных студентов.

В кабинете было жарко, и Адам снял свитер, сложив его на коленях.

— Надо же. И почему мы ни разу не сталкивались?

— Думаю, потому, что здание медицинского факультета находится на некотором расстоянии от основного здания кампуса. Что вы преподаете? Разумеется, литературу, как и большинство писателей? Или, не дай Бог, литературную критику?

— Писательское мастерство.

Вивиан взял чашку с кофе.

— Никогда не думал, что можно научить писать. Мне казалось, что с этим рождаются.

— Нельзя научить писать. Но зато можно открыть в себе писателя.

Пейджер доктора Мори пару раз пискнул. Он посмотрел на экран и покачал головой.

— Прошу прощения, мой друг, но я вынужден оставить вас. Я вернусь через несколько минут. Пожалуйста, не скучайте.

Когда за Вивианом закрылась дверь, Адам в очередной раз оглядел кабинет. Только сейчас он заметил, что здесь много комнатных растений, причем большая часть из них явно была привезена из других стран. Больше всего его впечатлила комнатная пальма, стоявшая в углу — она выглядела уменьшенной копией ее большой «родственницы». Пальме не хватало разве что крохотных кокосов и лазающих по стволу карманных обезьянок.

В кабинете было тихо. Почти неслышно играла музыка по радио, негромко щебетала примостившаяся на окне птица. В какой-то момент Адам задумался о своем и не сразу осознал, что в кабинете он не один.

— Пациенты дожидаются доктора, а доктор ходит по своим делам? Знакомая картина.

Приятный женский голос заставил Адама вздрогнуть от неожиданности, и он резко обернулся. Напротив него стояла красивая темноволосая женщина. Одета она была странно — длинное платье в стиле девятнадцатого века, качественная ткань, корсет, открытые плечи и декольте: вполне подошло бы для какого-нибудь бала при дворе в Англии начала нового времени. Пока Адам размышлял, как реагировать на неожиданное появление женщины, она изогнула слегка подведенную бровь и чуть склонила голову.

— Вы что, немой?

— Нет, просто… вы меня напугали.

— Если я не вовремя, то подожду за дверью. В таком наряде я сойду за пациентку. Я не о раке, если что.

Адам улыбнулся.

— У вас великолепное платье.

Женщина заняла второе кресло.

— Не обращайте внимания — я только что с репетиции. Вивиан сказал, когда он вернется?

— Через несколько минут. А вы к нему по делу?

— Не слишком ли наглый вопрос, особенно если учесть, что вы задаете его незнакомой женщине?

— Вы правы. Меня зовут Адам. А вас?

— Афродита. Адам. Адам Фельдман? Писатель? Вивиан обожает ваши книги! Он, наверное, уже успел достать вас своими бесконечными разговорами о сюжетах и героях?

Адам поднял с ковра свитер, который уронил во время неожиданного появления Афродиты.

— Напротив, мне нравится беседовать на подобные темы.

— Он может говорить об этом часами, я его знаю. Но уж лучше о книгах, чем о медицине.

— Вы играете в театре?

— Иногда и в кино.

Афродита достала из сумочки портсигар и, достав из него тонкую сигарету, закурила. Она повернулась к Адаму боком, и он увидел на ее шее татуировку — два небольших следа кошачьих лапок.

— Так вы пришли к доктору по делу, Афродита? — снова заговорил Адам.

— Я пришла для того, чтобы пригласить его на обед.

— Значит вы… — Адам запнулся, почему-то решив, что это прозвучит глупо. — Его женщина?

Афродита в очередной раз изогнула бровь: сейчас удивление выглядело более правдоподобным.

— Его женщина? — переспросила она. — Я ничья женщина. По крайней мере, на данный момент.

— Извините. Это было бестактно с моей стороны.

— Судя по всему, вы не обременяете себя тактичностью. А вы к доктору по делу?

— Он должен заполнить документы по выписке из больницы.

— В добрый час. Чувствуйте себя хорошо и старайтесь не попадать сюда. — Она улыбнулась. — По делу.

Вошедший Вивиан на ходу снял халат, оставшись в обычных для него черных классических брюках и белоснежной шелковой рубашке.

— Ни минуты покоя, — пожаловался он. — Когда приводят интернов, я всегда как на иголках. — Он посмотрел на Афродиту. — Дорогая, ты уже здесь? Мы ведь договаривались, что я за тобой заеду.

— Я решила прогуляться, — заявила Афродита. — И показать всем свое платье.

— Ты имела успех?

— Разве бывает иначе?

Вивиан сел за стол и снова взял документы.

— Вот необходимые бумаги, мой друг, — сказал он, обращаясь к Адаму. — Помните о моих рекомендациях. Я не хочу снова видеть вас в приемном покое. Лучше воспользуйтесь вот этим.

На стол легла визитная карточка: на ней были указаны телефонные номера Вивиана, а также электронная почта и домашний адрес.

— Буду рад вашему звонку, — сказал доктор Мори и с улыбкой кивнул Адаму. — История про Париж ждет вас.

Глава третья

Афродита стояла напротив большого зеркала и изучала свое отражение. Она поворачивалась то одним, то другим боком, придерживая полы шитого золотом белого хитона.