Фикция - Наталья Егорова

Кир яростно заскреб макушку.

– Я ничего не понимаю. Мы что, преступники какие-нибудь?

– Мы хуже, - сказал Феофил. - Преступники - люди, а мы теперь кто?

– А кто мы? - рванул на груди скафандр Андрей. - Кто? Ну научились фикцию всякую показывать, так это же здорово! Прикольно же! Чего пугаться-то? Подумаешь, дракон! В видео и похлеще показывают.

– Я думаю, им и пяти буксиров бы хватило, - мрачно заметил Феофил.

"они считают вы инопланетяне или симбионты или это болезнь"

Кир растерянно заморгал.

– А может, мы и правда... того?

Андрей мелко замотал головой. Феофил пожал плечами:

– Боюсь, мы не сможем определить это сами. Капитан, вы помните какой-нибудь случай из детства?

– Ну, вот, например, когда мы с Яничковым забрались в базу...

– А какая модель была у вашего первого учителя, помните?

– SuperTeacher 2.0 pro.

Феофил развел руками:

– Я тоже провалов в памяти не нахожу. Если нас захватили инопланетяне, то стирать воспоминания они не стали, значит мы все равно ничего не поймем. Разве что по ночам у нас будут отрастать щупальца.

– Остается болезнь.

– Нет, капитан, остается еще много чего. Приобретенный талант, наследственная память какая-нибудь, взаимодействие с автоматикой буксира, изменения на генетическом уровне... в любом случае нас проще уничтожить, чем разбираться.

Пискнуло и мигнуло зеленым - голосовая связь с Землей. Голос, безжизненный, как кусок железа:

– Борт ОПУ5, посадка задерживается по техническим причинам. Просьба отнестись с пониманием. Вашим семьям предоставлена возможность связаться с вами.

И сразу же передатчик взорвался нервным женским голосом.

– Кирушка, что у вас там творится-то, а? Вы что натворили?

– Валь, ты не нервничай. Слышала же, что-то техническое. Сядем часика через два-три, к вечеру дома будем.

– Ты меня не обманывай, вас в новостях показывали. С драконом! Это что же будет, а, Кир?

– Ну чего ты переживаешь, все нормально будет. Я ж тебе говорю, к вечеру вернемся, ты там кого хочешь спроси, тебе подтвердят.

– А дракон?

– Ну, дракон - это так, для интереса. Ты мне лучше скажи, как там Петька?

– Охламон твой Петька, позавчера опять двойку по русскому притащил. Я ему сеть на неделю заблокировала, так он через твой логин зашел, так я... Господи, о чем это я? Кирушка, я боюсь. Сдались бы вы, а?

– Да ты что, Валюш? Я ж тебе говорю, с посадкой техническое что-то.

Капитан отвалился от передатчика, вытирая мокрый лоб. А из динамика уже несся другой женский голос.

– Андрей Витальевич, я не хочу иметь с этим ничего общего, вы меня поняли?

Андрей растерянно затоптался на месте.

– Ленок, ты чего?

– К вашему сведению, я уже подала на развод. Мне надоели ваши истории с девицами...

– С какими девицами, Лен, ты что?

– Со странными экспериментами, с шифрованными посланиями. Я передам все сведения соответствующим органам. Мой адвокат с вами свяжется позднее.

Щелчок отключения прозвучал, как выстрел.

– Борт ОПУ5, - снова проскрежетал нечеловеческий голос. - Продолжайте движение по орбите. Параметры посадки будут переданы вам через два часа.

Тишина в каюте казалась вязкой, как клей. Под потолком бесшумно порхала забытая всеми бабочка.

– Черт, какие девицы, какие послания? Только перед рейсом ведь женился. ничего не понимаю... Она что, с ума сошла?

– Не горюй, штурман, - с напускной бодростью воскликнул Кир. - Как сядем, найдем мы тебе девушку, которая не боится драконов!

Феофил только вздохнул.

– Капитан, шифрованная!

"кир слуш быстр коордты старй баз азия"

"да"

"бывш воен баз посад есть дальш сами"

– Андрей, поймал?

– Да! Информаторий говорит, законсервирована тридцать лет назад, вроде там какая-то авария была нехорошая. Посадочная закрыта, навигация не работает.

– Сядем вручную. Я посажу.

– Кир, это значит неподчинение приказу. Нас же собьют!

– Они и так нас собьют. Или разберут на молекулы в каких-нибудь секретных лабораториях. А так - подсунем им какую-нибудь фикцию..

– Кир, ты аферист.

– Нет, я просто жить хочу. Но ты ведь со мной?

– Ну а куда ж я, черт побери, с буксира денусь!

– Феофил, ты?

– Я только за. Это для нас будет хороший шанс. И если я могу чем-то помочь...

– Но все равно это самоубийство! Стоит им понять, что мы задумали...

– Значит, надо, чтобы они не поняли. Надо попробовать уменьшить буксир - зрительно. Или, скажем, сделать из него метеор.

– Но координаты-то!

– Сманеврируем.

– Но сообразят же! Не дураки же!

Лицо Феофила озарилось:

– А чтобы не сразу сообразили, мы сделаем вот что...

"Мы ведем репортаж с Красной площади, над которой завис один из звездолетов захватчиков. Теперь уже не вызывает сомнения, что это нашествие: сотни таких звездолетов зависли над столицами государств и крупными населенными пунктами".

Камера показывает брюхо громадной летающей тарелки: по матово-черной поверхности пробегают слепящие голубые разряды. Воздух вокруг чудовищного аппарата словно мерцает.

"До сих пор пришельцы не выдвигали никаких требований. Хотят ли они поработить человечество или начать конструктивный диалог - неясно. Аналитики считают, что их молчание - средство психологического давления".

Громада летающей тарелки словно придвигается к наблюдателю, с поверхности прямо в объектив соскакивает слепящая молния. Камера шарахается в сторону.

"Люди в панике. Толпы хлынули на улицы. На дорогах, ведущих из городов, огромные пробки. Официальные службы пытаются навести порядок и организовать эвакуацию из городов. Есть жертвы".

За спиной журналиста мечутся люди, камера выхватывает раззявленные рты, перекошенные лица.

"Мы не знаем, что готовит нам завтрашний день. Ясно одно, человечество уже никогда не будет прежним".

Редактор выключил визор и сложил руки на животе.

– Слишком пафосно, на мой взгляд.

– Как раз то, что нужно обывателю. Мы просчитывали воздействие с психологами: репортаж укладывается в допуски, ни один юрист не придерется.

– А сотни звездолетов - не многовато ли? На самом деле их ведь двадцать?

– Четырнадцать. Но это несерьезно, представьте: "четырнадцать инопланетных звездолетов пытаются захватить землю" - смех!

– И вот это про жертвы...

– Пока ни одной официальной смерти. Но помяли многих, паника... Наш оператор сломал лодыжку.

– Да? Вставьте это в следующий репортаж. А этот запускайте в эфир. Кстати, как вы думаете, который из них настоящий?

– Скорее всего, не из тех, что над столицами. Я бы на их месте опустился где-нибудь на старом заброшенном космодроме.

– Да, я тоже так думаю. Поэтому поднимайте информацию на все базы, законсервированные десять лет назад и раньше. И засекреченные тоже. Пусть аналитик рассчитает наиболее вероятную траекторию. Спецслужбы нас, конечно, опередят, но я хочу, чтобы мы были по крайней мере вторыми.

– Босс, они сели в степи: там в XXI веке было государство Казахстан, а теперь это спорные территории. На заброшенной военной базе.

– Заброшенной?

– Официально да. На самом деле база действующая. Мои люди сообщают о каких-то лабораториях, секретном проекте - чуть ли не поиске параллельных миров.

– То есть эти координаты им подсунули специально?

– Вряд ли. Я же говорю, официально космопорт законсервирован тридцать лет назад, персонал эвакуирован. Просто случайность, что они сели именно в этой точке.

– Я не люблю случайностей, Смити. Но мне нужны эти люди.

– Да, босс. Я лично поеду вести переговоры.

– В каком качестве?

– Правозащитник. Комитет по защите прав альтернативных организмов.

– Хорошо. Потом их сразу на Луну, документы, пластика... впрочем, возможно, пластика не понадобится. А дальше на Тритон, пока не уляжется шумиха. Уже известно, на каком расстоянии они генерируют эту видимость?

– Пока данных нет.

– Если будет возможность, проверьте.

– Да, босс.

– Действуйте, Смити.

Закупоренный буксир торчал посреди степи гигантским закопченным яйцом. Вокруг раскинулся палаточный городок, военные спешно чинили старенькую посадочную площадку, то и дело с ревом взлетали и садились стратолеты. Робокухня уютно пахла тушенкой

"Нептуна" заякорили энергетической сетью. Впрочем, они бы и без сети не дергались - топлива хватит разве что на взлет, а дальше хоть в Тихом океане топись.

Кир сидел прямо на полу, привалившись к креслу пилота и сунув ноги под приборную панель. Земная тяжесть навалилась не то, что на плечи - на веки. Руки не поднять, языком не двинуть. А может, дело вовсе не в тяжести, а в апатии и безнадеге. Сели ведь? Сели. А вот встречи не ждали...

С экрана пялился сухопарый тип со взглядом робота. Рот у него был таким узким, словно его нарочно зашили во избежание лишней болтовни. Спецслужба, не иначе.