Соискатели - Спартак Ахметов

В нижнем ярусе их встретил знакомый сотрудник Центра. Камалов быстро прошел мимо пусковой площадки.

— Вы не с нами? — забеспокоился Чака.

— Я буду у мониторов.

На площадке серебристо мерцали стартовые капсулы. Соискатели привычно разместились в них, надели на головы пси-датчики, обмотали их длинными шелковыми чалмами. Пошевелили руками и ногами, принимая удобную позу. Сотрудник Центра меланхолично обошел капсулу, проверяя, все ли сделано по инструкции.

— Внимание!.. — Голос Устада прозвучал в сознании каждого соискателя. — В исходном положении проигрываем вводную. Затем действуете самостоятельно. Время!

Надвинулась металлическая штора, и Стаса окутала темнота. На мгновение безысходное чувство оторванности от всего мира охватило его. «Спокойно!» — приказал себе Стас. Тьма обволакивала и теснила грудь. «Алена!.. — позвал он. — Алена!» И успокоился. Мысленно представил, как серебристая капсула поднимается над площадкой. Раздвинулись лепестки приемных диафрагм, капсула вошла в люнет пси-генераторов. Диафрагмы закрылись. Сейчас Устад скажет обычное…

— Доброго пути! — прошелестел в мозгу знакомый голос. Стас мгновенно расслабил и напряг мышцы… Ну! Перед глазами развернулся огненно-пестрый веер. Он мерцал и переливался. Стас летел сквозь него, возносясь выше и выше. Свет стал невыносимо ярким, под ногами открылась бездна. Стас рухнул в нее, чувствуя, как стремительное падение выворачивает его наизнанку. И вдруг все прекратилось…

…Стас открыл глаза. Он сидел на узорчатом ковре. Стены комнаты расписаны причудливым орнаментом, в узкие окна бьет солнце. Соискатель поднялся и подошел к бронзовому зеркалу. В отполированном металле отразился юный царевич, облаченный в тонкий халат. Адаптация пошла быстрее. Тугая чалма уже не давит голову, рука сжимает кинжал, украшенный огненным рубином…

4

Однажды Сайф ал-Мулюка призвал падишах и молвил:

— Пришло время приобщаться к делам. Вот ключи. Осмотри сокровищницы, познай меру обладаемого. Но только вот этим ключом не воспользуйся, запертую им дверь не отворяй!

Много дней ходил по дворцу юноша, отпирая бесчисленные замки. Пересыпал в ладонях старинные золотые монеты, любовался радужной игрой в алмазах, катал по узорчатым коврам сияющие жемчужины. И вот осталась единственная дверь, в которую он не входил. «От какой опасности предостерегал отец?» — подумал царевич. Долго колебался и вдруг решил: «Человек должен знать все!»

Проскрежетал ключ, заскрипела дверь, и он увидел старый сундук посреди пустой комнаты. Оставляя следы на пыльном полу, Сайф ал-Мулюк подошел к нему и приподнял крышку. Внутри лежала потертая шуба. Юноша взял ее и встряхнул. Из шубы выпали перстень и кусок ткани. Юноша подобрал их, подошел к окну, чтобы рассмотреть. Перстень был изготовлен из неведомого тяжелого металла. Его украшал голубой камень. На кромке вырезано: «Искандар зуль-Карнайн». «Неужели драгоценность принадлежала великому воителю?» — поразился Сайф ал-Мулюк.

За действиями царевича по монитору ревниво следил Кумар. Его первым вернули из прошлого, за то что он не посмел ослушаться падишаха и не вошел в заветную дверь. Кумар первым заметил красный сигнал тревоги на боковом экране.

— Устад, — позвал он. — Нарушение…

Камалов повернулся к монитору, на котором в полумраке тайной комнаты вырисовывалась фигура Сайф ал-Мулюка. Царевич рассматривал подобранную на полу ткань. Недоуменно вскинул брови, скомкал и бросил ее в сундук. Надел на палец перстень Искандара и, не оглядываясь, пошел к двери…

Устад-Галим озабоченно подвигал тюбетейку на голове.

— Ошибки быть не могло? — спросил он сотрудника Центра. Тот поморгал глазами, не понимая.

— Я спрашиваю о портретном сходстве.

— Пси-копия довольно точная. В пределах допуска, конечно.

— Поразительно! Такой нуль-эффект я наблюдаю впервые.

— Я тоже. — Сотрудник пожал плечами. — Как быть?

— На возврат. Соискателю там больше делать нечего.

На другом экране царевич развернул ткань, заметил в ней нечто странное и вдруг побледнел. Тяжелый стон сорвался с губ. Юноша зашатался и упал на пол…

После посещения запретной комнаты Сайф ал-Мулюк стал неузнаваем. Жизнерадостный юноша превратился в затворника.

Целыми днями сидел в покоях, а когда к нему входили, что-то торопливо прятал за пазуху. От печали и раздумий он исхудал и пожелтел. Дворцовый лекарь в недоумении крутил головой.

Падишах пригрозил ему смертью, если он не установит причину болезни. Испуганный старик побежал к царевичу.

— Смилуйся, о повелитель, — запричитал он, — топор навис над моей головой! Объясни, почему ты печален?

Юноша достал из-за пазухи тонкую ткань и развернул ее. Долго лекарь разглядывал вытканный портрет девушки неземной красоты. Даже его старое сердце дрогнуло от ее небывалого совершенства. Он пришел к падишаху и прошептал:

— Любовь…

— Кто же она? — вскричал Рабиг ал-Мулюк.

— Пери, — ответил лекарь, подавая портрет.

Рабиг ал-Мулюк задумался… Он корил сына за непослушание. Уговаривал не стремиться к недостижимому. Собрал во дворце красивейших девушек, которые танцевали, играли на сладкозвучных инструментах, пели нежные песни. Царевич не глядел на них.

— Разве я не люблю сына больше жизни? — спросил себя падишах. — Разве я не могу исполнить все его желания?

И вот уже плывут на восток корабли. Их сопровождают попутные ветры и штиль, извержения огнедышащих гор и штормы. Ночью море светится голубыми огнями, днем над волнами носятся крылатые рыбки.

Однажды к царевичу подошел капитан.

— Посмотри на небо, — встревоженно сказал он.

Царевич поднял голову и увидел черную тучу, исполосованную вспышками молний.

— Шторм, — спокойно сказал он. — Мало ли их было…

— Это не шторм, — покачал головой капитан. — Это див.

— Тогда приказывай, я верю твоей многоопытности.

По слову старого морехода на кораблях спустили паруса. Сайф ал-Мулюк вместе с командой укрылся в трюме, который плотно задраили. Время шло в тревожном ожидании. Юноша ухватился за переборку, чувствуя, как она подрагивает от ударов волн о борт. Бессилие перед стихийной мощью дива охватило его. Внезапно раздался страшный грохот, корабль круто накренился. Покатились бочки, давя людей. Вода хлынула в трюм. Ее шум поглотил крики о помощи и проклятья…

В этот момент Камалов нажал кнопку возврата, быстро оглядев остальные мониторы. На их экранах Сайф ал-Мулюк отказался спуститься в трюм и привязал себя к мачте. Он без страха смотрел на близкую тучу. Бывалые воины учили: победа заключена в острие клинка. И царевич обнажил саблю. Но она не понадобилась: было видно, что туча пройдет стороной. Юноша облегченно вздохнул. И тут страшный удар обрушился на корабль. Мачта переломилась, как былинка…