Самая необычная дружба - Рут Анне Бирне

Такие воспоминания в любом случае придётся стереть из памяти мальчишки. Почему бы и не поболтать немножко? Ведь Паскаль не вспомнит потом никакие, даже самые потаённые секреты вампиров!

Виктор расправил плечи:

– Очень польщён! Моё имя – Викторианус Урбан Удомар Вильгельм фон Блутштайн.

Паскаль прыснул:

– Удомар… ты серьёзно? А как тебя лучше называть – Удо или Вилли?

– Вилли?! Об этом не может быть и речи. Приемлемое для меня имя – Виктор.

– Ну хорошо, Виктор! А почему у тебя столько имён? Ты что, правда, из знатного сословия?

Виктор пожал плечами:

– У нас… так принято.

– У всех твоих родных так много имён?

– Не только много имён, но и все они начинаются на буквы В.У.У.В.

Он улыбнулся Паскалю и постучал указательным пальцем сначала по правому клыку, потом по обоим резцам, а потом по левому клыку. Глаза Паскаля расширились, и он слегка отшатнулся от Виктора.

– Но ведь имя Дракула начинается на «Д»?

– Это не имя, а фамилия. Его зовут Владимир Умран Владиславус Всеволод Дракула.

Паскаль вдруг побледнел, как окружавший его туман.

– А он… правда существует? И ты… ты… тоже настоящий? Ты что, будешь сейчас пить мою кровь? – Дрожащими пальцами он натянул ворот футболки на самый подбородок. Теперь надпись «Гол!» пролегала прямо поперёк его шеи.

Вот это приглашение! Виктор улыбнулся, блеснув клыками. Почему парнишка не сделал это вчера вечером? Аж слюнки потекли…

Он сглотнул:

– Спасибо, я сыт.

Паскаль с облегчением выдохнул.

– Значит, сегодня ночью ты уже кого-то… э-э-э… – Мальчик провёл ребром ладони поперёк шеи, высунув язык в уголке рта.

Виктор закатил глаза. Конечно, да! Но с разносчиком газет всё хорошо! Он даже подарил Виктору утреннюю газету, по собственному желанию.

– Нет, мы никого не убиваем.

Паскаль всё ещё глядел на него широко раскрытыми глазами, но теперь уже не со страхом, а скорее с любопытством:

– А те, у кого ты пьёшь кровь, тоже становятся вампирами? Так написано в моей книжке.

Виктор расхохотался:

– Пфф, что только люди не навыдумывают! Если бы это было так, то весь мир уже состоял бы из одних вампиров!

– А как ты стал вампиром?

– Мне подарили кое-что самое драгоценное.

– Кровь вампира?

Виктор кивнул. Вдруг он почувствовал покалывание на коже.

Чёрт возьми и укуси! Солнце!

Он быстро приблизился к Паскалю – жаль, он такой милый!

– Мне очень жаль! Ты слышишь мой голос, и это всего лишь голос. Ты никогда не встречался с вампиром и не вспомнишь об этом разговоре. Забудь о вампире и иди спать! В твоей памяти это будет не более чем сон.

Глава 3

Мёртвая тишина

В нормальной одежде?!. И как Паскаль себе это представляет?

Виктор оглядел себя с ног до головы. Рубашка с рюшами, брюки, плащ, до блеска вычищенные ботинки – всё чёрного цвета. Самая что ни на есть нормальная одежда! Разве он виноват, что в теперешние времена люди носят только синие рабочие штаны и пёстрые футболки?

Впрочем, Паскаль не так уж не прав. Если Виктор на самом деле хочет смешаться с толпой, то нужно привлекать как можно меньше внимания. Виктор стоял в абсолютной растерянности перед платяным шкафом.

«Во имя графской крови, что ты задумал?» – наверняка сказала бы теперь тётка Ундина, но она молча лежит в своём гробу и не говорит ни слова. От этой тишины даже больно в ушах.

Хорошо, что он поболтал с Паскалем. Только жаль, что тот всё забыл. Может быть, им всё равно можно будет поговорить ещё разочек?

«Забудь об этом!» – сказал Виктор самому себе, захлопывая дверцы шкафа. Это действительно слишком опасно. Только вот в склепе опять воцарилась эта мёртвая тишина.

Виктор беспокойно шагал взад-вперёд. Не помогала даже игра на скрипке – не хватало второго голоса, тётки Ундины с её виолончелью. Но иметь про запас комплект из рабочих штанов и футболок ему не помешало бы. Хотя бы для того, чтобы ходить среди людей, не привлекая к себе излишнее внимание. Да и охотиться стало бы легче!

Внизу, на набережной, во время деревенского праздника поставят палатки, где можно купить разноцветную одежду. Причём эти магазинчики будут открыты и сегодня, в эту летнюю ночь. Уникальный шанс!

Но даже чтобы пойти туда, нужно переодеться. Быстрым движением Виктор снова распахнул дверцу шкафа и достал из его недр одну из своих рубашек, украшенных кружевами.

Искоса бросив взгляд на гробы, Виктор потихоньку открыл верхний ящик комода и вытащил ножницы из сумочки для рукоделия, принадлежавшей тётке Ундине. Он осторожно положил и то и другое на стол. Вздохнув, стал разглядывать сначала ножницы, потом рубашку. Вот ведь чеснок! А если тётка проснётся в эту минуту… уж тогда ему грозит такая солнечная ванна, мало не покажется!

Каждый предмет его гардероба представлял собой произведение искусства, будучи сшитым в долгие зимние ночи самолично тёткой Ундиной специально по его меркам. В продаже такого сто лет как было не найти.

Но деревенский праздник уже наверняка в самом разгаре!

Кивнув, Виктор пробормотал:

– Сейчас как раскружимся!

Взяв ножницы в руку, он решительно отрезал украшенные кружевами рукава. Когда Виктор в третий раз раскрыл ножницы, на пол полетели рюши с воротника.

Виктор разглядел результат своего труда. Ну что же, сойдёт за рубашку с коротким рукавом.

Он быстро надел рубашку и стал осматривать свои бледные руки.

Они белели в тусклом свете свечи, словно полная луна в темноте ночи. Наверняка он будет слишком заметен среди всех этих загорелых гостей.

Хотя… тот тип, который каждую ночь играет на компьютере с открытым окном, по меньшей мере так же бледен.

Виктор открыл крышку тяжёлого сундука. Сундук был до краёв наполнен золотыми монетами давно прошедших эпох. Только у задней стенки слева выглядывали купюры евро.

«Хммм… какую взять? Три зелёных или лучше фиолетовую?» – задумался Виктор. Уголок его рта поднялся в хитрой улыбке. Если уж покупать разноцветную одежду, то на деньги всех цветов радуги! И он сунул в карман по купюре каждого цвета.

Слетев вниз к подножию холма, Виктор остановился между двумя припаркованными автомобилями, чтобы принять человеческий образ. На площади перед церковью слышались звуки музыкальной капеллы.

– Что за шум?

Не сравнить с нежными мелодиями, которые Виктор играл на скрипке. Он осторожно выглянул из-за капота. Толпы людей брели на