В моём сердце ты... (СИ) - Навьер Рита

– Мне надо успеть в больницу к… – лепетала еле слышно Катя.

– Давай я сделаю, – вызвался Андрей, пожалев Катю, которая уже дрогнула под напором Любы. Ещё немного и сдалась бы. А если бы не сдалась, то наверняка умирала бы потом от угрызений совести, что отказала товарищу.

Он всегда её жалел и за то, что ездит на ней всякий, кому не лень, и за её неразделённые воздыхания к павлину Арсению, который, когда ему надо, бесстыдно пользуется ею, а когда не надо – забывает про девчонку и рассказывает, не стесняясь её присутствия, про свои ночные подвиги.

Один раз Андрей даже не удержался и прервал его откровения:

– Ты серьёзно считаешь, что тут кому-то интересно, кого и как ты шпилишь? Тебе что, пятнадцать лет?

Арсений тогда стушевался и больше про свои похождения никого не информировал, но к Кате относился по-прежнему скотски: то – «выручи, Солнце!», то – забывал поздороваться.

Иногда Андрею очень хотелось дать ей чисто мужской совет, приободрить или утешить словом, но Катя его почему-то пугалась. Чуть ли не шарахалась, даже после стольких месяцев сосуществования в одном кабинете.

– Сделаешь? Правда? – сразу воспрянула духом Люба. – Спасибо, Андрей! Я в долгу не останусь.

– Показывай уже, что надо, – буркнул он, коря себя за взбунтовавшийся так некстати альтруизм.

– О, сейчас, конечно! Там совсем немного, только циферки кое-какие сверить и подправить. Я просто отчёт за прошлый месяц скопировала, итоговые данные поменяла на свежие, ну и текущие тоже, но что-то там не сошлось… Только, прошу, отправь Старухе отчёт с моего компьютера. Я его специально оставлю включенным. Да ты можешь прямо тут, за мой стол сесть… Ой, а что с пропуском делать? Может, поменяемся? А то там зафиксируется, что я ушла в шесть…

Андрей вновь остро пожалел, что так опрометчиво вызвался, но теперь уж идти на попятную было бы несерьёзно.

– Ладно, давай сюда свой пропуск.

Глава 5

Люба, конечно, очень поскромничала насчёт «совсем немного». Андрей убил почти три часа на чёртов отчёт, мысленно ругая Любу, ну и себя заодно.

Одно хорошо – пытался найти он хоть какое-нибудь утешение – пробок не будет, когда наконец поедет домой.

Он открыл аутлук, прицепил файл и даже не стал заморачиваться по поводу сопроводительного сообщения. Отправил директору пустое, без всяких реверансов, главное ведь – вложение. Хотели отчёт – получайте.

Глаза неприятно жгло, как раньше, когда он ночами напролёт пропадал в КС*.

Андрей сомкнул веки, слегка надавил, потёр. Затем, устало выдохнув, откинулся в кресле и запрокинул голову назад. Пару минут даст им отдых, решил, и домой.

Возможно, он неожиданно задремал, потому что вздрогнул от голоса, раздавшегося внезапно и совсем рядом.

– Вы у нас сегодня Люба?

Андрей распахнул глаза и резко выпрямился.

Напротив, у стола, возвышаясь над ним, стояла Елена Эдуардовна. Смотрела чуть насмешливо, с лёгким прищуром.

– Как благородно и как глупо, – хмыкнула она.

Сидеть, когда она нависала над ним, глядя сверху вниз, было как-то неуютно, но и вскакивать словно перепуганный юнец тоже не хотелось. Так что он снова откинулся на спинку кресла, ещё и руки за голову заложил. Пусть не думает себе, что все от неё трепещут.

– Почему же? – с вызовом спросил он. – Помочь коллеге – святое дело.

Елена Эдуардовна переплела руки на груди. Усмешка на ярко-алых губах стала явственнее.

– Ничего святого тут нет. Во-первых, ваша коллега, о которой вы так печётесь, безответственная, неорганизованная особа. Она должна была сдать отчёт ещё вчера. Чем она занималась целый день? Почему тянула до последнего и вместо отчёта подала мне филькину грамоту? Во-вторых, это уже не первый случай. Хотя настолько вопиющий – первый. И последний. Такие работники мне не нужны. Ну а в-третьих, вы, получается, потворствуете чужой лени и участвуете в обмане, в мошенничестве.

Андрей округлил глаза.

– Что ещё придумаете? В каком мошенничестве?!

– Вы от своего имени отчёт отправили? – прищурилась она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да какая разница, с какой почты…

– И, наверное, – она снова ядовито улыбнулась, – вы совершенно случайно поменялись пропусками?

Андрей сжал челюсти. Вот же прицепилась! Какой чёрт её вообще сюда принёс?

С минуту он сердито молчал, потом вскинулся:

– Допустим. Но не слишком ли это громкое заявление? Мошенничество, между прочим, это уголовная статья. А сделать отчёт за коллегу, у которой, кстати говоря, семейные обстоятельства, как-то не тянет на уголовщину, вам не кажется? И вообще, какая разница, кто сделал? Вам нужен был отчёт, вы его получили. В чём проблема?

– Помимо отчёта мне нужны ответственные работники, на которых можно положиться, кому можно доверять, и это важнее всего. Вы же в курсе, наверное, что кадры решают всё.

Затем она шагнула ближе, встала вплотную к столу, упёрлась в столешницу, широко расставив руки, и слегка наклонилась к нему. Вперилась немигающим взглядом. Так внимательно, будто пыталась в нём что-то высмотреть.

«Красивые глаза», – подумалось вдруг ни к селу ни к городу. Такие вот ему и нравились – большие, миндалевидные, и цвет интересный – тёмно-малахитовый. Даром что достались такой стерве.

Андрей сморгнул и тотчас невольно прилип взглядом к ярким губам, чувственный изгиб которых всё так же кривила усмешка. Еле оторвался, скользнул ниже и угодил в довольно глубокий вырез блузки, где угадывалось самое интересное. К лицу прихлынул жар и в горле пересохло.

Он выдохнул, предательски шумно, и отвёл глаза чуть в сторону. Какая идиотская ситуация!

Елена Эдуардовна, между тем, проговорила отчётливо и тихо, почти полушёпотом, как будто здесь кроме них ещё кто-то присутствовал и мог подслушать:

– Доверять – ключевое слово. А с этим, увы, проблема. – Затем она убрала руки и выпрямилась. – За вот эту вашу мелкую шалость с пропуском и отчётом объявляю вам выговор. На первый раз – устный. Впредь будьте умнее, Андрей Викторович Батурин.

Он метнул в неё злой взгляд – щёки всё ещё горели, и в груди пекло. Как же она его бесила, самодовольная, высокомерная стерва! И как же, всё-таки, будоражила кровь! Но от этого он злился ещё больше.

Андрей облизнул пересохшие губы и произнёс:

– Оу, вы вдруг моё имя выучили! Уйду сегодня домой счастливым. – Хотелось, конечно, чтобы реплика прозвучала насмешливо, под стать её тону, но нелепая хрипотца в голосе свела на нет все потуги на сарказм.

Она улыбнулась почти мило.

– И отчество, заметьте, и даже фамилию. Вот такая я молодец.

Затем она развернулась и направилась к двери. Выходя, не оглядываясь, небрежно обронила:

– Хороших вам выходных, Андрей Викторович.

Андрей раздражённо уставился ей в спину. Под полупрозрачной тканью блузки просвечивали тонкие бретельки и плечи, неожиданно женственные и с виду хрупкие. Даже раздражение тотчас угасло. Всё-таки как обманчив её облик!

Потом Андрей перевёл взгляд ниже и удивился ещё больше – вместо привычных туфелек на высоченных шпильках она нацепила кеды, обычные, красные кеды.

Вот почему он не слышал, как она подкралась, понял Андрей. Но всё равно непонятно, с чего ей вдруг вообще взбрело в голову сунуться в их кабинет в столь поздний час?

_________________________________

* КС –  Counter-Strike – популярная многопользовательская компьютерная игра в жанре шутера от первого лица.

Глава 6

Елена Эдуардовна не любила пятницы, точнее, она ненавидела выходные. И эта ненависть неизменно омрачала и пятницы, как их преддверие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не всегда, конечно, так было. Когда она училась в школе, а затем и в институте, и, главное, когда бабушка, единственный родной человек, была жива-здорова, она, как и все нормальные люди, ждала субботу и воскресенье и радовалась праздникам.

Хотя себя она никогда к «нормальным людям» не причисляла.