Осень - Дмитрий Мережковский

Уходит.

Молотов один. Потом Наташа.

Молотов. Запутался человек… Сдуру женится на этой Аделаиде, а потом жизнь будет проклинать… И сдается мне, что он вовсе не так любит как говорит. Жалко беднягу, по-человечески жалко. Ну да что с ним поделаешь? Ведь не маленький мальчик, насильно не увезешь… Нельзя ли как-нибудь через Наташу? Может быть, если б ей удалось привлечь его, он бросил бы проклятую Аделаиду. А вот кстати и она сама идет. Попробую-ка я с ней поговорить.

(Входит Наташа.)

Наташа. А что, Дмитрий Николаевич ушел уже?

Молотов. Да, он ушел. Простите, я вас задержу на минутку, Наталья Петровна. Мне как раз о нем надо вам сказать два слова.

Наташа. О Волкове? Что такое?

Молотов. Видите ли, вот в чем дело: вы замечали, что с некоторых пор Дмитрий Николаевич стал очень грустен, задумчив?

Наташа. Замечала… то есть не знаю… Для чего вы меня об этом спрашиваете?

Молотов. Мне казалось, что вы принимаете в нем некоторое участие… А теперь положение его очень тяжелое и даже опасное. Он готов решиться на необдуманный поступок, который грозит испортить всю его жизнь… Вы конечно понимаете о чем я говорю.

Наташа. Ах, Владимир Николаевич, зачем вы все это? Я право тут ни при чем… Извините, мне некогда… я уйду…

Молотов. Нет, ради Бога, подождите… Дело это очень серьезное… Я позволил себе обратиться к вам. Потому, что вы можете помочь моему другу…

Наташа. Я… помочь?.. Да чем же? Право, ничего не понимаю… Прошу вас, оставимте это.

Молотов. Да, именно помочь… Если бы вы только согласились оказать некоторое содействие, то есть не содействие, а так сказать внимание… Я кажется несколько запутался, но это ничего… Он, право, очень расположен к вам, чрезвычайно как расположен. Но в нем, как бы, это яснее выразиться, в нем борются два чувства… И вот если б вы были так любезны… То есть это я опять не то… Если б вы захотели…

Наташа (перебивая). Довольно… Я больше не в состоянии слушать… Вы, умный человек, решаетесь говорить девушке… Ах, Господи, и зачем мне, мне все это знать! Оставьте меня… Слышите, не хочу я этого ничего слушать. Уходите же!.. Какой вы злой… разве вы не понимаете, как мне тяжело… Какая мука… (плачет). Впрочем, что я? Все это вздор… Простите меня (быстро уходит).

Молотов (один ударяет себя по лбу). Ах. я дурак. Чего же я думаю? Ведь она влюблена в него! Я это уже давно заметил! Вот он Архимедов рычаг! Ну, теперь весь механизм ясен. Эврика! План кампании готов. Я спасу его. Скорей за дело!

Занавес.

Между первым и вторым действием проходит несколько дней.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

На берегу озера, близ дачи Мизинцевых. Сосновый лес. Ранний вечер, луна. На скамейке Молотов и Аделаида.

Аделаида. Ах, Владимир Иванович, посмотрите, какая прелесть: восходит луна… Вон и звездочка отражается в воде… Даже поэтично! Не достает только соловьев… Как жаль. что уже осень!

Молотов. Увы, для меня больше не существует мирных картин природы; ибо горе терзает мое сердце и нет мне нигде успокоения..!

И все, что пред собой он видел

Он презирал — он ненавидел!

Аделаида. Что с вами? В самом деле вы в последние дни что-то скучаете… И в лице такая тонкая бледность… (грозит ему пальцем). Уж не влюблены ли вы?

Молотов. Оставьте! Не тревожьте того, что скрыто навеки в моей груди… Если б я обнажил перед вами все тайны моей совести — кто знает, может быть вы, чистая и светлая, как ангел, отшатнулись бы от меня в ужасе… Я брожу отверженный среди людей… (В сторону) Черт знает, самому тошно!.. Выдержу ли я до конца этот байронический стиль?] (Ей). Я говорю вам, печать проклятия тяготеет над всей моей жизнью… Не приближайтесь ко мне… Все, что я люблю — должно погибнуть: так судит рок!! (В сторону) Кажется на нее эта чепуха начинает действовать.

Аделаида. Вы меня пугаете… Ведь еще недавно вы были таким веселым, беззаботным…

Молотов. Веселым!.. Да, прежде имел силы скрывать внутренний огонь, пожиравший мою душу, теперь он вырвался на волю — и сожжет, испепелит меня… О, я должен говорить, я не могу, не хочу молчать — Аделаида, я люблю тебя! (Падает перед ней на колени).

Аделаида (закрывает лицо руками). Ах!!!

Молотов. Люблю… И ты должна быть моей… Не возражай, молчи; ни слова — или разорвется грудь от муки!! Страсть моя, как бешеный поток, увлечет тебя… Ты не сможешь ей противиться…

Аделаида. Уйдите… Я боюсь вас… (в сторону). В самом деле в его глазах есть какая-то демоническая сила…

Молотов. Аделаида! Я не уйду.

Аделаида. Ах; пустите меня!..

Молотов. Я не пущу тебя… Ты должна подчиниться моей власти, ты любишь меня — не скрывай — «Здесь я владею — я — царь!» Много женщин любил я — и ни одна не избегла своей участи! Раз в прериях южной Америки я полюбил гордую красавицу; она отвергла меня… Я увлек ее в пустыню и там вонзил стальной клинок в ее трепетное сердце!.. И когда она умирала, я хохотал… О, не доводи меня до отчаяния, Аделаида!

Аделаида. Боже мой, что мне делать… Прошу вас, оставьте меня… Или нет… Право, я не знаю, что отвечать… Не смотрите на меня так страшно… Чего вы хотите… Вам надо признания?! Жестокий! Я… Я люблю вас…

Молотов. О, счастье, блаженство!!! (В сторону) Однако, я не думал, что так скоро…

Аделаида. Пустите же!..

Молотов. Один поцелуй!.. Чтоб он запечатлел перед небом наш вечный союз! (Обнимает и целует ее. В это время входит Волков. Аделаида вскрикивает: «ах!» вырывается и убегает).

Молотов. Волков.

Волков. Так вот для чего ты разубеждал меня жениться на ней. А. теперь я все понимаю. Какая подлость!

Молотов. Успокойся, братец, ради Бога успокойся… Ты в этом ровно ничего не понимаешь. (В сторону). Ну, попал я, как кур во щи! Преглупое положение!

Волков. Нет, это уж наконец слишком! Я своими глазами видел, как приятель целует мою невесту, а он уверяет меня, что это ничего, даже прекрасно, так и следует по дружбе! Да вы что ли сговорились смеяться надо мной. Довольно, я не позволю унижать себя, я не хочу быть игрушкой… Завтра утром я пришлю тебе моего секунданта.

Молотов. И чего ты горячишься. Дмитрий? Я пока не могу объяснить моего поступка, но уверяю тебя, что все это к общему благу, и ты даже сам будешь меня благодарить.

Волков. Я так и знал. Если старый товарищ на приятельских правах сделает величайшую гадость, он непременно станет вас уверять, что это к вашему же благу. Послушай, не раздражай меня, лучше уйди. Я сказал и не отступлюсь от своего слова. Завтра утром явится к тебе мой секундант.

Молотов. Господи, право, человек, вспыхнул, как порох — ну нет возможности с тобой говорить… Стреляться-то мы всегда успеем. (В сторону). Черт знает, что такое! Неужели я буду подставлять лоб из-за этой проклятой истории… (Громко). А вот что: подожди-ка ты лучше немножко, увидишь, как обстоятельства оправдают меня.

Волков (в нетерпении). Ради Бога, уйди…

Молотов. Ну-ну, и то; уйду, не кипятись… (В сторону) А вот как гениально задуман был план! Неужели не удастся? Пустяки, выгорит!

Уходит.

Волков один.

Волков. Теперь, кажется, все кончено. Одним ударом. Как будто сразу оборвалось что-то в груди. Но как тошно. Боже мой, как тошно и грязно… Гадкое лицо у нее было, когда она подставляла свои губы под его поцелуй… Да ослеп я, что ли?.. Словно раньше я ее никогда не видел… Туман какой-то стоял перед глазами… И вдруг прояснилось… Такую я мог любить! Но теперь… теперь слава Богу кажется нет любви… легче стало. Одно мгновение мне казалось, что я их убью… Этого недоставало!.. Отелло!.. Потом как-то сразу понял, что тут ни чуточки нет трагедии, что все это только смешно, безобразно… главное — пошло, пошло до тошноты… теперь — свобода! Да неужели в самом деле свобода? Словно цепи с меня сняли. А все-таки как-то пусто в сердце… Вот и снова я одинок… Но кто это идет там, по тропинке?.. Наташа. Право, она красивая в белом платье… Движения легкие, грациозные… Остановилась… Смотрит на озеро… Я ее никогда такой не видел… Но, кажется, плачет… Не может быть… Да, слезы… Что с нею?

Наташа подходит, не замечая Волкова.

Волков. Наталья Петровна!

Наташа (вздрогнув, остановилась). Дмитрий Николаевич! как я испугалась!

Волков. Простите… вы были такая грустная… Я знаю, что вы послезавтра в деревню… Сюда я больше не приеду… никогда. Я вероятно вас вижу в последний раз. Неужели на прощание мы не скажем друг другу доброго слова?

Наташа. Прощайте… Последний раз… И вы больше не придете. Да, впрочем… в самом деле… Что ж я…

Волков. Грустно мне будет без наших милых, тихих разговоров… Я так к ним привык…. Ведь у нас была славная дружба, неправда ли?.. Я чувствую, что никогда в жизни не забуду. Умный вы такой, добрый человек!

Наташа. Ну теперь… прощайте… будьте счастливы…

Волков. Вы всегда были такой простой, искренней… Теперь я вас не узнаю: этот холод, сдержанность… У вас какое-нибудь горе, Наташа? Вы не сердитесь, что я вас назвал Наташей?