Письма - Александр Вампилов

"Прощание в июне" я еще не переделал, но на всякий случай сообщаю тебе, что вскоре переделаю и "Прощание" и вторую часть "Анекдотов" ("Двадцать минут с ангелом").

Теперь биография. Она в двух словах и вовсе лишена внешних, так сказать, беллетристических признаков. Я родился в 1937 году в селе Кутулик Иркутской области. Там же окончил среднюю школу, а в 1955 году поступил в Иркутский университет. С 1955 по 1965 работал в областной молодежной газете. До сочинения пьес писал очерки и рассказы, в 1966 году принят в Союз. Из пьес первая ("Прощание в июне") прошла в двадцати городах (кое-где еще идет). Остальное тебе известно. Если понадобится что-либо с фокусом и закруглением - напишу, но, может, и так нормально?

Что у вас нового? Как настроение? У меня что-то не ахти какое весеннее.

Эдик! Лето не за горами. Какие у тебя виды? Собираешься ли ты сюда? Вопреки всему надо поехать на Байкал, в тайгу, порыбачить, подышать на всякий случай свежим воздухом. Валя и Славка шлют тебе большой привет. Тебе и Лиле.

Кстати, Машкин опять в Москве, повесть из второго номера у него вынули, теперь все у него снова. На днях Дима едет на Черное море, через месяц дня на два - на три будет, видимо, в Москве.

Ну ладно, пока я прощаюсь.

Счастливо. Обнимаю. Вампилов.

11. Е.Л.ЯКУШКИНОЙ

[21 мая 1969 г.]

Дорогая Елена Леонидовна!

Письма Вашего нет, значит, ничего нового, хорошего нет. Написали бы о плохом. Все-таки. А то - ничего. Похоже на похороны. Знаю, Вам недосуг, но все же, все же.

Я вот нечаянно с Афанасьевым говорил (из Иркутского театра), он сообщил мне, что у Вас там был худсовет, на котором я со своей пьесой был употреблен (сколько можно!), - он мне сообщил, а Вы молчите. Печально. Кроме того, он мне сказал (об Ермоловском театре, в частности), что, если театр хочет пьесу, он ее добивается, а если нет и т.д. - все, что происходит с моей пьесой в Вашем театре, т.е. ничего.

Ладно. Мне прислал письмо Пермский ТЮЗ, просят пьесу. Будьте так добры, отправьте им один экземпляр по адресу: г.Пермь, ул.К.Маркса, 65, ТЮЗ, главному режиссеру. Один экземпляр Вы мне обещали, очень прошу, пошлите его в Пермь.

Если "Старший сын" не пойдет сейчас хоть где-нибудь, хоть в Перми, хоть у черта на куличках, мне придется в ближайшее время и самым решительным образом отказаться от сочинения пьес. Я не жалуюсь, я остервенел и просто-напросто брошу все это к чертовой матери! Вы только подумайте, хотел я 75% за "Сына" получить через Иркутский театр, читал им пьесу, они слушали, единогласно приняли, распределили роли и вот же! Все стоит на месте, актеры выживают из театра главного режиссера (везде так, во всех театрах, по-моему), и моя пьеса становится жертвой этих интриг. Это вот на что похоже: шайка головорезов (актеры) с матерым рецидивистом, с вором в законе (режиссером) во главе проигрывают в карты несчастного прохожего (автора). А дальше? Если автор случайно останется жив, за углом его ждет местный Закшевер (и тут есть управление - честь по чести). А далее еще и еще. Скажите, ради бога, при чем здесь искусство, какая работа и чем Ваш Джанни Родари лучше местного, вернее, чем местный хуже Вашего Джанни Родари. А специалисты (я говорю о Вашем дорогом и любимом режиссере) тем временем разгуливают в белых перчатках и ждут пьес, в которых будут обнаружены их собственные добродетели.

Да ладно, ладно. Никто не заставлял меня писать пьесы, и, слава богу, не поздно еще на это дело плюнуть. Есть у меня такая возможность.

Елена Леонидовна! Я прошу Вас, напишите мне насчет Вашего театра точно и ясно - чтобы я не надеялся - шутки шутками, но надо ведь как-то жить дальше. Извините, что начеркал, переписывать не буду. Так напишите же мне! И не забудьте про Пермь.

Жду письма, целую. Ваш Вампилов.

12. И.С.ГРАКОВОЙ

[Конец мая 1969г.]

Эдик! Лиля!

Чувствую, что надо кое-что сообщить вам по поводу лета. Дело в том, что программная поездка по Байкалу до сих пор в тумане. Определенности нет. И в особенности для меня, потому что я, скорее всего, в месячной поездке принять участие не смогу - у меня очень сильно болеет мать. Другие же авторы этого замысла, как я выяснил, до сих пор не знают, когда и на чем они выйдут в море. Глава мероприятия (он же владелец лодки) Глебка Пакулов - фигура (вспомните рассказы о нем) довольно легкомысленная и, если не держать его за воротник, свободно может подвести. Тем не менее они (Машкин, Пакулов) собираются и грозятся, когда соберутся, отправить вам телеграмму с приглашением на борт. Я же думаю об этом так: лучше всего, особенно не обольщайтесь идеей лодки, приехать в Иркутск погостить и, в случае провала Глебкиных планов, на пароходе "Комсомолец" проехаться маршрутом порт Байкал-Нижнеангарск, т.е. по всему Байкалу. Это будет совсем неплохо (с длинным пребыванием в Нижнеангарске) и совсем надежно.

Ну вот. У нас тут все потихонечку: Славка цветет, Валька нянчится с младшим дитятей, Дима прибаливает, Машкин работает.

Эдик, видел я того парня из иняза, но в большой компании и навеселе, так что насчет книг я у него так ничего и не узнал. Мои дела вы знаете, успехами все это не назовешь, придется, видимо, идти служить. Но куда?

Лиля, нет ли сейчас возможности заключить договор и что-нибудь получить? Что, интересно, по этому поводу думает Маликов и другое руководство? Что с биографией? Если нужно - я срочно напишу. Не поленитесь, черкните кто-нибудь пару строк, ответьте мне на эти прискорбные вопросы.

Мои домашние шлют привет. Мать болеет тяжело, пока ездим по больницам и на скорой помощи.

Но летом, со стабилизацией погоды, надеюсь, ей будет лучше.

Да, ребята были у владыки недавно, он, рассказывают, устроил им чай и вообще подружились. Скоро снова к нему собираемся.

Ну я прощаюсь. Приезжайте. Байкал сейчас такая штука, что - спешите видеть. Собирайтесь и приезжайте.

К сему ваш Вампилов.

Р.S. Эдик! Встретил Машкина, он говорит, что Славка собирается зафрахтовать катер охраны природы. Славка сам собирается. Жди тогда известий.

13. И.С.ГРАКОВОЙ

[11 июня 1969г.]

Лиля!

Получил договор, приободрился. Бедному, замордованному автору, если дальше это пойдет благополучно, - просвет, а доблестному редактору и либеральному начальству за их благодеяния воздается не только на небе, но и на земле. А как же?

Насчет постановки этой пьесы в театре ермоловцы молчат, но Иркутский театр ее принял, а Афанасьев (министерство) пообещал им ее разрешить и, кажется, разрешит всюду за пределами Московского управления. Собираются поставить ее Красноярский театр, Пермский, заинтересовались также ленинградцы (театр им. Комиссаржевской), которые сейчас у нас в Иркутске на гастролях. Иркутяне даже уже получили местный Лит. Надеюсь, что эта жизнерадостная пьеса будет поставлена не далее чем в первой половине нового сезона.

Лиля, если можно, деньги за перепечатку я вышлю не сейчас, а чуть погодя. Как?

Теперь по поводу биографии. Эту задачу пока я представляю смутно, потому хочу сначала посмотреть эти ваши издания, а после уже написать и выслать.

Ну вот. О деле вроде бы все, но далее. Что вы оба думаете о поездке на Байкал? Сквозь туман неувязок и разгильдяйства сейчас уже проглядывает срок выхода в открытое море. Это 28 июня - 3 июля примерно. Шугаев договаривается насчет катера, и о результатах его деятельности мы известим вас в ближайшее время. Собирайтесь!

Все ребята, в том числе еще незнакомый вам Глебка, шлют вам большой привет. До свидания. Надеюсь, скоро встретимся.

Ваш Вампилов.

14. Е.Л.ЯКУШКИНОЙ

[21 ноября 1969г.]

Дорогая Елена Леонидовна!

Лучше, если Вы на меня сердиты, хуже, если Вы меня забыли. Во всяком случае подаю голос, напоминаю о своем существовании, тем паче, что в Москву надеюсь попасть лишь через месяц, не раньше.

Итак, голос из провинции. Последний месяц новая пьеса у меня почти не сдвинулась с места, так как все это время я затратил на подготовку (вместе с театром) спектакля "Старший сын". Раньше я видел свои спектакли ("Прощание в июне"), но до сих пор никогда еще не участвовал в работе над ними "от и до", в этом психоватом и изнурительном деле, и, признаюсь Вам, хотя и потерял месяц, я не жалею об этом. В это дело я не только втянулся, но и увлекся им, а сейчас, когда все уже закончено, мне, представьте себе, даже грустно как-то. Теперь я более понимаю Вашу приверженность театру, где над тряпьем и хламом в тяжком воздухе интриг и администрирования носятся все же еще и надежда, и поэзия. (Чувствуете, каким я слогом хватанул? - это от избытка чувств.)

Вы знаете, как я сам смотрел на "Старшего сына", теперь, после спектакля, я стал думать об этой пьесе много лучше, честное слово. Спектакль как будто бы удался, в театре аншлаг (говорят, давно тут этого не было), из зрителя выколачиваются не только денежки, но и смех и даже слезы. Причем последнее добыто не способом мелодрамы, а более достойным образом - пьесу играют как трагикомедию. Смею думать, что она так и написана.